мя морали. Да и если брать за основу техническую сторону электоральной демократии, разве можно сравнивать население США вместе со странами Евросоюза хотя бы с двумя азиатскими гигантами — Индией и Китаем? Что касается других моральных ценностей, то репрессивные методы государственных органов США (тюрьмы Гуантанамо, Абу-Грейб, жестокость полиции) да и сами противоречия в отношении ценностей и традиционной культуры дают явно неутешительный диагноз американского общества. По поводу морали политические обозреватели в США для того, чтобы подчеркнуть несовместимость реальных действий и политических заявлений руководства США даже прибегают к образным аллегориям. Например, Джон Феффер из центра Foreign Policy in Focus, упоминает сериал «Декстер», который очень нравится американцам, где главный персонаж, являющийся бравым полицейским и стражем закона, по ночам превращается в кровожадного убийцу. Конечно же, он убивает только плохих парней, но иногда допускает и ошибки, убив кого-то другого. Феффер, рассуждая о том, может ли тогда герой быть хорошим, если делает плохие поступки, политизирует этот образ и предлагает уже аллегорию государства США в качестве серийного убийцы[294].
Что уж говорить о великодушии и смирении. Великодушно подаренные индейцам-автохтонам Северной Америки от лица белых колонизаторов одеяла, умышленно зараженные оспой, помогли расширить территориальные владения Нового Света без кровопролития, хотя, как указывает Фредерик Джэксон Тернер в свой книге «Фронтир в американской истории» [295], само уничтожение коренных народов и завоевание новых земель просто соответствовало духу белых колонистов.
Конечно, потом последовал новый курс, доктрина Монро и прочие псевдодемократические инициативы, однако критично настроенные умы в США назвали подобные имперские замашки не иначе как «синдромом икара», заболевание которым «началось при Вудро Вильсоне с идеи по установлению «вечного мира» в Европе, путем «перекройки карты мира в соответствии со своими взглядами», как говорил помощник Вильсона полковник Эдвард Хаус»[296]. Дальнейшая история развития болезни с ее спадами и рецидивами всем хорошо известна...
Но если вернуться к действительности, то текущая деградация подтверждается и словами Збигнева Бжезинского
О нынешних социальных, политических и экономических проблемах Америки. Он упоминает феномен глобального политического пробуждения, которого никогда не было до этого. По его мнению, перестал существовать и феномен доминирования Запада. И далее: «Америка пренебрегла своим внутригосударственным развитием. Мы допустили ситуацию, при которой в нашем обществе усугубилось социальное неравенство... Мы развили такую финансовую систему, при которой огромные трансакции осуществляются по всему миру практически бесконтрольно, приводя к чудовищным спекуляциям и непомерному самообогащению немногих... Мы позволяем ветшать нашей инфраструктуре: транспорту, связи, образованию, здравоохранению, — практически не инвестируя в нее... Мы ведем войны, не оплачивая их из своего бюджета, а делая бесконечные займы, что превращает нас в несостоятельного должника... Внутренние трудности взаимодействуют с проблемами внешнеполитическими. За последние два десятилетия мы потеряли разумное чувство меры и скромности»[297].
Все же в своей двадцатой по счету книге «Стратегическая дальновидность: Америка и кризис глобальной власти» Бжезинский пытается обосновать тезис, что США все еще не утратили своего доминирующего положения в мире, хотя единоличного гегемона в лице отдельного государства уже не существует. У страны есть серьезные проблемы, в основном из-за двух последних войн, которые не только обескровили бюджет, но и привели к другим последствиям, таким как резкое сокращение глобального статуса Америки в отличие от последнего десятилетия XX века, прогрессирующая делегитимация президентов Америки, следовательно, и национального авторитета, и значительное снижение самоидентификации союзников США с американской безопасностью. А само американское общество пребывает в стагнации. И чтобы спасти Америку Бжезинский предлагает расширить Запад, за счет инкорпорации в него России, которая пытается создать Евразийский Союз. Бывший советник Картера почему-то считает, что остальные государства постсоветского пространства не захотят объединяться в проекты, исходящие из Кремля, что и подтолкнет Москву в объятия Запада. Это будет сопровождаться вступлением в НАТО и прочими необходимыми условиями принадлежности к евроатлантическому сообществу. Но это лишь пожелания Бжезинского, которые, судя по происходящим процессам, вряд ли станут реальностью.
Полемика же об упадке США продолжается внутри американского экспертного сообщества.
Стратег и геополитик Томас Барнетт, цитируя экспертов по международным отношениям, дает следующее резюме: «Америка не в состоянии быть глобальным лидером: она слишком дискредитирована за рубежом, имеет слишком мало ресурсов у себя дома, и у нее слишком мало воли»[298].
В феврале 2012 г. издание «Foreign Policy» опубликовало дискуссию трех известных американских политических обозревателей, к чьему мнению прислушиваются президенты и другие ведущие политики Белого дома — Даниэля Дрезнера, Гидеона Рачмана и Роберта Кагана под заголовком «Рассвет и закат американской империи»[299], где они обсуждали текущие проблемы и ближайшее будущее США с точки зрения управления мировыми делами.
Рачман указал на серьезную эрозию американского могущества и охарактеризовал нынешний период как «эру беспокойства», начавшуюся в 2010 г. после «эры оптимизма». США уже нечего предложить миру, так как не нужно придумывать план Маршалла для Европы и бороться с коммунистической угрозой, — подводит итог Рачман. Дрезнер обнадеживающе вспомнил о существовании Индии и Бразилии, которые могли бы разделить американские ценности, однако, в этом не уверен. А среди рассуждений Кагана о будущем соперничестве Китая со Штатами, интересны его несколько высказываний. Он говорит, что Европа, даже несмотря на финансовый кризис, стала мегасуперсилой (следовательно — это обновленный мировой центр силы — Л.С.), а эффект нового многополярного мира будет иметь далеко идущие последствия. Значит, Каган номинально признает утрату США своего тоталитарного господства над миром.
Полезно будет обратиться и к мнениям других заокеанских специалистов, анализирующих нынешнее угасание США.
Чарльз Купчан (специалист по стратегии США и внешней политике) из Совета по международным отношениям считает, что западный порядок не будет замещен какой-либо новой силой или доминирующей политической моделью. XXI столетие не будет являться американским, китайским, азиатским или каким-либо еще. Также не будет и единого мира. Впервые в истории мир будет взаимозависим, но без центра гравитации или глобального стража[300]. Вот это уже интересней и больше соответствует формирующимся контурам многополярности. Стратегия, которую предлагает Купчан для Запада по отноше-нию к остальному миру, — это новый консенсус о легитимности, суверенности и управлении. Как будут идти переговорные процессы между новыми, и набравшими силу старыми геополитическими акторами, допустят ли другие страны, чтобы их использовал Вашингтон для своих целей, или они готовы последовательно отстаивать свои позиции — это уже вопрос самого ближайшего времени.
Специалист по различным видам американского могущества Джозеф Най-младший тоже думает в схожем направлении — то, что было позволено США делать в XX в., более не повторится, однако в своих прогнозах на будущее Най оставляет парадоксальную возможность — поскольку XXI век будет информационным, следовательно, США необходимо работать для укрепления могущества в этой сфере [301].
Эту подсказку, безусловно, нужно учитывать и другим государствам, но новый будущий миропорядок планировать уже сейчас. Он не будет однополярным, двуполярным или бесполярным, как предсказывал в глобалистском духе президент Совета по международным отношениям Ричард Хаас. Он станет многополярным или полицентричным, что соответствует духу времени. Разделят ли Китай, Россия и ЕС владычество в Евразии или совместно будут планировать устойчивое геополитическое развитие вместе с другими центрами силы, в том числе на других континентах, это будет зависеть от ряда факторов, связанных уже с решениями государственных элит этих государств. Учитывая, что один из первых Указов Президента РФ о мерах по реализации внешнеполитического курса России направлен на решение задач по формированию новой повестки, связанной именно с полицентричным мироустройством, свидетельствует о том, что Кремль адекватно оценивает текущую ситуацию.
Одной из основных задач сейчас состоит в том, чтобы не допустить троянского коня Вашингтона (а им могут быть и вполне евразийские по территории государства, например Турция, которой Бжезинский отводит роль проводника интересов США) в новую систему Евразии и предотвратить катастрофический эффект домино в международной политике (ведь толкнув Ливию, Запад взялся за Сирию, за ней Иран... а потом и Россия). А также не допустить срыва интеграционных процессов, — сначала на основе стран СНГ, а затем и с привлечением других игроков. Идеальным вариантом было бы создание общего евразийского пространства от Дублина до Владивостока, но для этого нужно немало времени и неимоверные политические усилия всех участников процесса.
С другой стороны, готовы ли мы по-настоящему к возможному крушению США вместе с их спекулятивными механизмами финансовых бирж, ее роли в организации мировой торговли, участии в конфликтах и международной дипломатии? Прежде чем по-ницшеански подтолкнуть падающего, мы должны сначала оценить все риски от вовлеченности в глобальную экономику с правилами ВТО, Всемирного банка и МВФ, информационные потоки и технологии, до возможности силового умиротворения, коллективного или в одиночку, тех, кто будет сеять террор и хаос на пространстве Евразии.