Однако вернемся к нашей истории. Ура, еду домой! В гостях хорошо, но как я соскучилась! И, наконец, вокзал в Москве. Вглядываюсь в мутное, темное стекло – вот они, мои бесценные – муж и сын, самые любимые, самые дорогие. Наобнимались, нацеловались. Хотя нет, не наобнимались и не нацеловались, но все у нас впереди! Приезжаем домой. И прямо на пороге я замираю от удивления и растерянности – что это? Весь коридор заставлен коробками. Весь, от пола до потолка.
– Что это? – спрашиваю испуганно.
– Продукты, – отвечает довольный муж. – Затарился немножко. С оказией. Продуктовый склад обнаружил, ну и подружился с заведующей.
Да уж, это он запросто.
Что было в этих коробках! Маргарин «Соня» – такие квадратные кубики, может, кто-то помнит. Тушенка, цыпленок в желе, тоже практически тушенка. Ящик макарон. Ящик рыбных консервов. Ящик маринованных помидоров. Ящик соленых огурцов размером с хороший кабачок – помните такие? Кабачковая икра премерзкого цвета, что-то еще.
Господи, куда мы все это денем? А, раздадим друзьям, поделимся с родней – короче, пристроим. Время такое – все будут рады всему. В те годы и с хлебом в Москве были перебои – кому повезло и кто урвал пару батонов, делились с родными.
Ладно, оставим коробки на завтра. А сейчас – подарки! Сын с удивлением разглядывает гостинцы, но интересуют его не сосиски и сыр, а, разумеется, конфеты и бананы. Через полчаса он демонстрирует разноцветный, раскрашенный всеми цветами радуги язык – последствия поедания мармелада.
Муж меряет рубашку, сынок – джинсы, мама – ангорский костюм.
Все счастливы и все вместе. Господи, какое же счастье вернуться домой!
А после Нового года Гайдар отпустил цены, и у нас появилось все. Дорого, непривычно, но все есть. И, не веря своим глазам, опасливо мы заходили в магазин и разглядывали витрины. Сыры, копченая и вареная колбасы, йогурты, масло, окорок, яйца. Шоколадки «Сникерс». Импортное мороженое. Неужели и правда все это можно купить? Ой, как-то не верится… И мы покупаем всего по чуть-чуть: двести граммов колбасы, столько же сыру. Йогурты сыну. Мороженое. И, ошарашенные, идем домой.
Мне рассказывали, что в давнишние советские времена, когда словосочетание «гастрономический тур» было еще никому не известно, такие туры все же существовали.
История из первых, что называется, уст. Рассказал мне ее человек, любящий поесть, и поесть вкусно, при этом стройный, как кипарис, – вот уж кому повезло! Будучи переводчиком, эрудитом и интеллектуалом, человек этот любил поговорить о еде. Причем рассказывал так красиво и вкусно, что тут же рот наполнялся слюной.
Было это в семидесятые годы.
Компания друзей-приятелей, куда входил и мой знакомый, ехала в аэропорт, брала билеты и летела в Ташкент на один день, чтобы поесть. Да-да, именно так – поесть!
Рейс был ранний, компашка крепкая и молодая. Что там несколько часов полета? Приключение, не больше. Разумеется, летели они без багажа. С собой только деньги. Деньги и сладостное предвкушение.
Район, куда они направлялись, назывался Ямой. Почему – мне неизвестно. Находился он в старом городе, застроенном частными домами, при которых были земельные участки. На участках стояли навесы, где на коврах валялись подушки, и после сытного обеда там можно было поспать. Во дворах, прямо на улицах, стояли приспособления для готовки – мангалы для шашлыков, огромные казаны для плова, котелки для супов – шурпы, лагмана, чучвары.
Еда готовилась с раннего утра, наполняя ароматами все окружающее пространство.
Этот район был известен гостеприимством: постучись почти в любую калитку – тебе будет накрыт стол. Такой вот бизнес в стране, где отсутствовал бизнес.
Милиция закрывала на это глаза – во-первых, все друг друга знали и зачастую были родственниками, во-вторых, милиции тоже надо есть. Ну и, в-третьих, это Узбекистан, там всегда были свои порядки.
В общем, общепит под названием «Яма» существовал и процветал. Кому от этого было плохо?
У огня колдовали мужчины, столы, дастарханы, накрывали молчаливые женщины в полосатых шелковых платьях и в блестящих косынках на головах.
Под раскидистыми чинарами играла детвора, жужжали пчелы, обожающие мясо больше, чем сладкое, в казанах готовился плов – рисинка к рисинке, полоски моркови, кольца обжаренного лука, куски сочной баранины, темные зернышки барбариса и ароматной зиры, пропаренные перламутровые головки чеснока. В большущей кастрюле золотился и переливался всеми цветами радуги лагман с домашней, жгутами, лапшой, а в пароварке томились знаменитые узбекские манты с нежнейшим и тончайшим тестом, плотно набитые порубленным мясом и луком. Была и самса – слоеные пирожки с мясом или тыквой, которые таяли во рту.
Дружная компания присаживалась под навес на дастархан, и – начинали выносить блюда.
Не возбранялась и водочка – непьющие хозяева закрывали на это глаза: бизнес есть бизнес, куда русский человек без родной беленькой? А когда уже слипались от обжорства и выпивки глазки, гостям подносился чай с колотым сахаром и разнообразными вареньями – инжировым, черешневым, вишневым.
А потом баиньки. Сладкие, но тяжеловатые баиньки на подушках под навесами. Хозяева выносили вентиляторы, опускали марлевые пологи от мух и ос, и по всему двору разносился мощный храп московской интеллигенции.
Проспавшись, гости просили чайку и крепкого кофейку, потирали плохо открывающиеся глаза, с трудом вставали с подушек, кряхтели и охали, потирая бока и раздутые животы.
Наступал ранний, темный, звездный, как всегда, внезапный южный вечер.
Придя в себя, гости расплачивались, с приглушенными стонами и охами загружались в подъехавшие такси и мчались в аэропорт.
Выслушав этот рассказ, я спросила:
– И часто вы это делали?
– Ты что? – изумился приятель. – Если бы часто, давно бы все померли. Кто вынесет такое обжорство?
Был охвачен не только гостеприимный Ташкент – прожорливая компашка ездила и в Грузию. Правда, в Тбилиси обходились хинкальными и шашлычными, этого было достаточно. К тому же провести пару дней в прекрасном Тбилиси – сплошное счастье и удовольствие. Так что гастрономические туры существовали еще в те дальние, полузабытые времена. Не сомневайтесь.
И еще одна история, забавная и, надо сказать, очень показательная.
Выпускной моей младшей сестры.
Родители для своих чад постарались – было, как говорится, все: красная и черная икра, сухая колбаса, баночная ветчина, маринованные огурчики – в общем, полное изобилие.
Мы с мамой пришли помогать – соорудить бутерброды, нарезать овощи, красиво все это украсить и разложить – в общем, накрыть столы для любимых дитятей. И меня – вот почет-то! – поставили на икру, мазать ее на хлеб. Очень почетно! Был дан строгий указ: одна баночка черной икры на пять, допустим, бутербродов. Баночка красной чуть побольше, соответственно, бутербродов на восемь. Цифры примерные, точно не помню, не обессудьте.
Процессом командовала опытная женщина, чья-то мать или тетка, кажется, театральная буфетчица.
Ну и встала я к большой деревянной доске – все происходило в школьной столовой. Рука у меня щедрая, душа широкая, мажу я себе и мажу, ничуть не экономлю. Хорошо так мажу, что называется, без просветов.
И что бы вы думали? При всей моей неопытности, при всем отсутствии экономии и корысти, после пяти положенных и строго назначенных бутербродов у меня остается… четверть банки икры! Ну как же такое возможно? Выходит, надо мазать жирнее? Что я и делаю. А бутербродов получается семь, все равно больше, чем было велено.
В общем, вы поняли! И я поняла. И откуда берутся излишки, и как можно смело и запросто унести целую банку икры домой. И как это делается.
И повторю: это при том, что я не экономила вообще, задачи такой не было. Опыта тем более.
Смешная история, правда?
Ну и еще я одно поняла: если что, могу работать буфетчицей. И даже вырваться в передовики производства. Запросто! С моим-то нынешним опытом! Но не пришлось.
Однажды я купила переизданную книгу Елены Молоховец, толстенную, тяжеленную, в темно-зеленом переплете. И наконец ее открыла. Ох, как же интересно мне было ее читать! Как увлекательно!
В книге великой хозяйки были не только рецепты, но и многочисленные советы – как экономно вести хозяйство, как чистить медную и серебряную посуду, как мыть хрустальную. Как крахмалить белье, как штопать его же. Как выбирать на базаре мясо, а как овощи. И как отбелить пожелтевшее белье, и как ставить заплатки. Как вести книги учета, чтобы ни-ни, ни крошки не пропало, ни нитки. И что не стоит доверять прислуге, а за всем следить самой.
Как я поняла, книга эта была написана для людей скромного достатка, мещан и небогатых купцов. Разве станут заботить богатую барыню цены на телятину или творог и то, как приготовить из вчерашнего супового мяса закуску или фарш для пирога? Нет, кого-то, наверное, станут. Не зря русские пословицы гласят: «Копейка рубль бережет», «У кого много остатку, тот не боится недостатку», «Лучше скуповато, чем мотовато». Или вот: «Запасливый и опасливый два века живет». Хотя, знаете, я не согласна: запасливая и экономная из меня, как из козы барабанщик. Да и вообще – зачем жить два века, устанешь.
По жизненному опыту знаю – все дело в характере. Если ты человек щедрый, будешь щедрым на последний рубль. А если уж жадина, то, какие бы ни были у тебя миллионы…
Зачастую такие люди жалеют и на себя. Мне таких очень жалко, честное слово.
Но мы отвлеклись от разумной Елены.
Кажется, в этой книге было все – как высаживать по весне цветы, как под зиму сажать чеснок, как сушить и вялить, морозить и солить. Как хранить в погребе – как без погреба в те времена? Как и на чем можно сэкономить, когда принимаешь гостей – причем в этой главе были подразделы: гости особой важности, например начальство мужа или богатая родня, и гости попроще. Ну и столы, разумеется, попроще и подешевле.