бертинского толка[9]. В его среду проникали богатые купцы, судовладельцы, предприниматели капиталистического типа. Именно эти слои патрициата находились у кормила правления почти до середины XVII в.
Кальвинистская церковь из руководящей силы постепенно превращалась в энергичную, хотя и не столь влиятельную оппозицию, но положение в ней было очень сложным. Вместе с Лестером канули в Лету и радикальные решения синода 1586 г. Новый церковный устав 1591 г. не был принят Голландией и некоторыми другими провинциями. Церковь раздиралась внутренними противоречиями, что продолжало сдерживать ход обращения населения в кальвинизм, создавало обстановку политической нестабильности.
В 1610 г. либертинские руководители консисторий подали ремонстрацию штатам Голландии с изложением своего понимания учения о о предопределении и свободе воли. Через год свою контрремонстрацию подали руководители ортодоксального направления. За религиозно-догматическими спорами стояли насущные проблемы: преодоление либертин-ских идей патрицианских слоев, доходивших до примирения с католицизмом; взаимоотношения церкви и государства, консисторий и местных властей, т. е. радикалов и патрицианской олигархии; вопросы церковной дисциплины. Начавшийся конфликт расширялся в последующие годы, превращаясь из голландского в общереспубликанский. Олденбарнефелт далеко зашел в своих связях с католическими державами. Началось организационное размежевание ремонстрантов и контрремонстрантов. При обсуждении этого вопроса в штатах Мориц Нассауский встал решительно на сторону контрремонстрантов. Олденбарнефелт же добился для ремон-странтских магистратов городов разрешения создавать свои вооруженные отряды в целях самозащиты. Мориц расценил это как вторжение в его функции главнокомандующего войсками и подготовку заговора. Он опасался и возникновения гражданской войны в условиях, когда вражеские войска стояли у границ Республики. В августе 1618 г. Олденбарнефелт был арестован и по приговору специального трибунала казнен 13 мая 1619 г. Должность великого пенсионария была объявлена сменяемой, его полномочия сильно урезаны. Общенациональный синод в Дордрехте 1619 г. осудил «ремонстрантскую ересь», поддержав ортодоксальное течение. Однако его решения признали лишь несколько провинций. Остальные, в том числе Голландия, их либо отвергли, либо сделали разные оговорки. Некоторые руководители ремонстрантов были репрессированы, многие бежали из страны.
В 1625 г. место умершего Морица Нассауского занял Фредерик Хендрик из той же династии Оранских-Нассау. Способный военачальник, но человек осторожный и склонный к компромиссам, он действовал сначала в духе «голландистов», отвергавших воссоединение с южными провинциями, за что его резко критиковали консистории. Постепенно его позиция изменилась. Республика все сильнее втягивалась в Тридцатилетнюю войну, используя ее для продолжения войны за независимость, а тем самым и за завершение революции. Гаага стала играть роль центра координации действий участников антигабсбургской коалиции. При Фредерике Хендрике образовался Личный совет, в тесном кругу которого обсуждались и решались военно-дипломатические вопросы. Снова возник проект отвоевания всех южных земель в союзе с Францией. Эта попытка окончилась неудачей. Голландия и патрицианско-купеческая олигархия умели проваливать военные планы своих статхаудеров, если они преследовали чуждые правящим кругам цели.
С 1645 г. в Мюнстере начались прелиминарные переговоры Республики с Испанией о заключении мира. Они закончились подписанием Мюнстерского мирного договора, вошедшего составной частью в договорную систему Вестфальского мира 1648 г. Главные статьи мирного договора сводились к следующему: прекращение войны на условиях территориального статус-кво; Республика получает международное признание как суверенная держава, запрещается испанское судоходство в заморских областях, принадлежавших Ост-Индской и Вест-Индской нидерландским ком-ианиям; устье Шельды остается закрытым для торговли; отменяется фактически давно прекратившаяся зависимость Республики от Германской империи. Правящая олигархия в ходе переговоров сумела обеспечить все основные претензии Голландии, зато безразлично отнеслась к интересам других провинций. В частности, безуспешными были настойчивые просьбы Гелдерна возвратить ему часть его территории, так и оставшейся у Габсбургов.
Фредерик Хендрик скончался в марте 1647 г. Его преемником стал Вильгельм II из той же династии Нассау. В 1650 г. осложнилась внутриполитическая обстановка в Республике, импульс чему был дан Амстердамом и Голландией. Неуравновешенный и вспыльчивый, Вильгельм II не сумел правильно оценить соотношение сил, могущество Голландии и Амстердама, который он захотел подчинить военной осадой, допустил ряд других оплошностей, обнажив отрицательные и уязвимые стороны статхаудерата. Осложнил он и решение главных для него вопросов о комплектовании армии и подготовке войны против Испании и Англии, политика которых наносила все возраставший ущерб жизненным интересам Республики. В разгар этих событий он скоропостижно скончался. Патрицианская олигархия Амстердама и Голландии, ставшая ведущей силой в стране, решила свести счеты со статхаудератом и обеспечить неограниченную власть регентскому патрициату. И она добилась своего. Решением Генеральных штатов должности статхаудера Голландии и главного капитана объявлялись «незанятыми»; малолетний Вильгельм III получил титул «дитя государства». Все вопросы оплаты войск, их дислокации, назначения на офицерские должности становились прерогативой штатов провинций. Позднее, в 1667 г., штаты Голландии отменили у себя должность статхаудера, а статхаудерам других провинций запретили занимать должность главного капитана. Для успокоения радикалов и консисторий были подтверждены решения Дордрехтского синода 1619 г. Наступал новый этап в жизни Республики. Все это происходило, когда уже действовали «навигационные акты» Кромвеля, а Республика втянулась в смертельно опасную для нее серию войн с Англией.
На этот раз речь шла не о простой передвижке политических фигур и очередном укреплении позиций патрицианской олигархии, а о качественном ее изменении. К середине XVII в. постепенно складывалось новое поколение патрициата, который переводил свои капиталы из торгово-предпринимательской и финансовой сферы в землевладение, приобретал ренты и займы, стремился занять доходные должности в государственном аппарате, штатах, городских муниципалитетах и консисториях. То, что для предшествовавших генераций патрициата было дополнением к деловой деятельности, у патрициата нового поколения стало главным. Эта каста, оторванная от реальной жизни, замкнулась, занялась захватом теплых местечек, забыв о насущных проблемах социально-экономического и политического развития Республики. В этих условиях консервативный государственный строй не защищал и не развивал базис, созданный в ходе освободительной войны и революции, а консервировал его, способствовал укреплению негативных тенденций.
Нидерландская буржуазная революция XVI в. занимала особое место среди буржуазных революций мануфактурного периода. Маркс писал по этому поводу: «Революция 1789 года имела своим прообразом (по крайней мере, в Европе) только революцию 1648 года, а революция 1648 года — только восстание нидерландцев против Испании. Каждая из этих революций ушла на столетие вперед по сравнению со своими прообразами не только по времени, но и по своему содержанию».
Особенности Нидерландской революции обусловливались тем, что капитализм и буржуазия были еще незрелыми, неразвитым был их классовый антагонизм по отношению к феодализму, дворянству, сословной корпоративности. Идеологическим знаменем революции стал кальвинизм. Она протекала в форме освободительной войны против Испании, что отчасти затушевывало остроту социальных конфликтов. Внешнеполитический фактор в ней сыграл весьма важную роль. Поэтому неразвитая нидерландская буржуазия (особенно крупное купечество) поддерживала союз не с крестьянством и городским плебсом, а с феодальным по своей природе дворянством, патрициатом. А такой союз был сопряжен с гораздо большими уступками феодальным и сословно-корпоративным элементам, чем в Англии XVII в. Республика Соединенных провинций задержалась на первой фазе мануфактурного периода, отстала и уступила со второй половины XVII в. первенство Англии, уверенно шедшей вперед по пути прогрессивного развития.
Часть пятаяМЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
Особенности международных отношений в Европе конца XV — середины XVII в. определялись тем, что это был период зарождения нового, капиталистического уклада в рамках феодальной формации. Гигантский толчок этому уже начавшемуся в передовых странах Европы процессу был дан в XVI в. великими географическими открытиями и, как их следствие, созданием колониального хозяйства, предъявлявшего повышенный спрос на снабжение продовольствием и товарами европейского производства. Встреча европейцев с новыми цивилизациями породила новые потребности, удовлетворить которые мог только мировой рынок. Начиная с XVI в. можно говорить о возникновении мировой системы международных экономических отношений. К концу этого столетия столкновение интересов европейских держав в Азии, Африке и Америке уже оказывает серьезное воздействие на европейскую политику.
С появлением капиталистических отношений происходило усиление и углубление международного разделения труда и, следовательно, экономических связей между отдельными государствами и регионами Европы. XVI век знает уже войны за обладание путями, связывавшими между собой отдельные регионы, причем показательно, что в таких войнах участвовали даже государства, отнюдь не принадлежавшие к числу наиболее экономически развитых стран континента.
Вместе с тем в сфере международных отношений можно выделить и факторы, отрицательно влиявшие на поступательное развитие Европы. Среди них на первом месте должна быть названа османская экспансия. Она не только ограничивала возможности прогрессивного развития балканских народов, оказавшихся под властью османов, но и заставила ряд крупных государств постоянно расходовать огромные силы и средства на организацию обороны. Все это ставило в неблагоприятные условия страны Центральной и Восточной Европы, и так отстававшие от ряда стран Западной Европы по своему социальному и экономическому уровню. Однако османская экспансия могла лишь усилить неравномерность прогресса, но не прекратить его, тем более что к началу XVII в. она была остановлена на разных направлениях.