Великие географические открытия со временем оказали огромное влияние на перемещение торговых путей и соотношение сил в самой Европе, действуя на пользу странам, прилегающим к ее атлантическому «фасаду». В первой половине XVI в. они в особенности благоприятствовали росту мирового торгового значения Антверпена и вообще Нидерландов, ставших связующим звеном между трансокеанской и балтийской торговлей; через Антверпен сбывали пряности и португальцы. Во второй половине столетия окрепшая нидерландская буржуазия смогла успешно бороться за независимость страны против Испании.
В первые годы XVI в. обозначается еще одно направление колониальной экспансии Испании — североафриканское. В 1497 г. испанцы овладели Мелильей на средиземноморском побережье Марокко. Закрепившись затем в Оране и Беджайе, испанцы в 1511 г. продвинулись далее на восток, захватив в Ливии Триполи. Помимо непосредственной заинтересованности богатого каталонского купечества в овладении североафриканской и транссахарской торговлей, эта политика диктовалась и широкими стратегическими соображениями: овладев Триполи, испанцы оказались у ворот Египта в то самое время, когда португальская блокада на Индийском океане очень ослабляла этот султанат. Недаром уже в 1510 г. кортесы арагонской части Испанского королевства обсуждали вопрос о проекте крестового похода в Египет и Палестину. Однако затем испанцы столкнулись с противодействием в Алжире, где местные феодалы в 1516 г. разбили испанскую военную экспедицию. В то же время стратегическая обстановка в Средиземноморье радикальным образом изменилась. Турецкий султан Селим I (1512–1520), разгромив в короткой войне 24 августа 1516 г. близ Халеба войска Египетского султаната, вступил в январе 1517 г. в Каир. Сирия, Палестина и Египет были включены в состав Османской державы. Овладев в том же, 1517 г. Меккой, султан Селим стал неоспоримым главой всех мусульман-суннитов. В 1520 г. был признан сюзеренитет турецкого султана над Алжиром. Отныне испанские интересы в Северной Африке пришли в непосредственное столкновение с турецкими, и история этой борьбы тесно переплелась с историей всей европейской политики, в частности с Итальянскими войнами.
Политическая ситуация в Западной Европе к концу XV в. существенно изменилась благодаря укреплению монархий и внутренней консолидации во Франции, Испании и Англии; там была заложена основа современных национальных государств, в то время как раздробленность Германии и Италии оставалась непреодоленной.
С гибелью в 1477 г. бургундского герцога Карла Смелого перестала существовать серьезнейшая угроза национальному единству Франции и возник вопрос о разделе «бургундского наследства». Карлу, помимо собственно Бургундии, Франш-Конте, Пикардии и Лотарингии, принадлежали все основные области Нидерландов, т. е. он владел землями, входившими в состав как Французского королевства, так и Священной Римской империи. Единственная дочь его Мария вышла замуж за сына императора Фридриха III Габсбурга Максимилиана (с 1493 г. — император Максимилиан I), претендовавшего на все владения своего тестя, в том числе и на его французские земли, хотя по французским нормам наследования они ввиду отсутствия мужского потомства должны были считаться выморочными и вернуться к короне. В свою очередь, французский король Людовик XI рассчитывал наложить руку не только на французские земли Карла — Бургундия и Пикардия прочно вошли в состав его владений, — но и на имперскую, хотя и франкоязычную область Франш-Конте. Очень острььм был спор в Нидерландах: не только франкоязычная провинция Артуа, но и богатая Фландрия юридически входили в состав Французского королевства и составляли предмет давних вожделений французских монархов. Так началась вековая борьба Франции с Габсбургами. Временный компромисс был достигнут в 1482 г., когда Максимилиан отказался от прав на уже занятые французами Артуа и Франш-Конте при условии заключения в будущем брака его малолетней дочери от Марии Бургундской Маргариты с дофином Карлом (с 1483 г. — король Карл VIII).
Но притязания не ограничивались дележом наследства Карла Смелого. Как и бургундские герцоги, Максимилиан стремился активно препятствовать объединению Франции, выступая в качестве покровителя последнего крупного феодального владения — Бретонского герцогства; в 1490 г. овдовевший Максимилиан бросил открытый вызов Карлу VIII, заключив брачный договор с наследницей Бретонского герцогства Анной. Ответом было вторжение французской армии в Бретань; в декабре 1491 г. победивший Карл VIII расторг соглашение о браке Анны с Максимилианом и сам вступил с ней в брак. Отныне знаменитая своим торговым мореходством Бретань была присоединена к землям французской короны — сначала, правда, в качестве владения королевы. Чтобы сохранить Бретань, преемник Карла VIII Людовик XII (1498–1515) в 1499 г. вступил в брак с овдовевшей Анной, а свою дочь от этого брака выдал замуж за наследника престола, своего двоюродного племянника Франсуа (с 1515 г. — король Франциск I). Наконец, в 1532 г. штаты Бретани объявили об окончательном включении герцогства в состав королевского домена. Приведший к этому брак Карла VIII с Анной означал в то же время отказ короля от брака с дочерью Максимилиана Маргаритой и соответственно потерю прав на Франш-Конте и Артуа. Франко-габсбургские отношения резко обострились, и дело дошло до военного конфликта: в конце 1492 г. имперские войска вторглись в Франш-Конте. Урегулирование спора было связано уже с подготовкой Франции к вторжению в Италию.
Еще одно важное для Франции приобретение было сделано ею в 1481 г.: после угасания боковой ветви династии Валуа, которой принадлежало по праву брачного союза графство Прованс, французская корона овладела этой средиземноморской областью, юридически входившей в состав Империи, с ее прекрасными портами, ставшими базой для строительства французского средиземноморского флота.
Страна, богатая хозяйственными ресурсами, хотя и уступавшая Италии и Нидерландам по развитию торговли и кредита, компактная в территориальном отношении и безусловно превосходившая соседей по численности населения, обладавшая опытной армией, Франция была готова к ведению активной внешней политики, к борьбе за гегемонию в Западной Европе.
Одновременно выступает на сцену и ее главный противник. В 1479 г. объединились Кастилия и Арагон, образовалось Испанское государство. В 1492 г. Испания завершила многовековую Реконкисту. Началась широкая колониальная экспансия: Кастилия осваивала заокеанские земли, Арагон был заинтересован в приобретениях на северном берегу Африки. Арагонской короне принадлежали, кроме Корсики, все крупные острова Западного Средиземноморья — Балеарские, Сардиния, Сицилия; находившаяся под ее властью богатая Каталония оспаривала гегемонию на море у генуэзцев.
В отличие от Франции, всегда знавшей лишь одного короля, Испания была федерацией двух равноправных королевств, каждое из которых имело свои интересы в сфере внешней политики. Был момент, когда их уния оказалась под угрозой распада. После смерти в 1504 г. королевы Изабеллы кастильский трон унаследовала ее дочь Хуана, состоявшая в браке с сыном императора Максимилиана Филиппом, и в июне 1506 г. тот сумел заставить своего тестя Фердинанда V покинуть Кастилию и удалиться в Арагон. Оба противника стали искать себе союзников: Филипп заручился союзом с Англией, Фердинанд — с Францией. В сентябре 1506 г. Филипп неожиданно умер, и вернувшийся в Кастилию Фердинанд взял в свои руки управление страной вместо впавшей в безумие Хуаны. Но, разумеется, не такого рода случайности определяли устойчивость унии. Она оказалась прочной потому, что между Кастилией и Арагоном не было серьезных оснований для конфликта. Интересы участников унии, хотя и разнонаправленные, не были взаимно противоречащими — напротив, союз усиливал каждую из сторон.
Интересы Франции и Испании резко сталкивались в Италии, где обе страны имели династические притязания на Неаполитанское королевство, а также в Наварре. Глубоко вклинившееся в испанскую территорию к югу от Пиренеев королевство Наварра с 1479 г. находилось под управлением южнофранцузских домов (Фуа, а затем Альбре). Испания не могла потерпеть утверждения в этой стратегически важной области французского влияния, и Фердинанд V готов был для противодействия этому воспользоваться своими весьма проблематичными династическими правами.
Понятно, как опасна для Франции была возможность династического союза между двумя ее противниками — Испанией и Габсбургами. Но именно это произошло в 1496–1497 гг., когда были заключены испаногабсбургские браки: сын императора Максимилиана Филипп женился на инфанте Хуане, а наследник испанского трона Хуан (вскоре умерший) — на дочери Максимилиана, отвергнутой Карлом VIII Маргарите. В 1504 г. Хуана наследует кастильский престол; в 1506 г., когда кастильско-арагонская уния устояла перед опасностью разрыва, выяснилось, что наследник Габсбургов принц Карл, сын Филиппа и Хуаны, станет королем Испании (1516 г.); в 1519 г. он, унаследовав все земли Габсбургов, был избран императором Карлом V. В 1521 г. Карл V уступил свои австрийские владения брату Фердинанду — с 1526 г. королю Чехии и Венгрии. Отныне почти отовсюду Францию окружали владения Габсбургов. Франко-габсбургская борьба стала главным содержанием внешнеполитической истории Западной Европы вплоть до заключения в 1559 г. мира в Като-Камбрези.
В 1485 г. с приходом к власти династии Тюдоров Англия вышла из длительного периода гражданских войн и также получила возможность влиять на ход борьбы в Европе. Однако вплоть до второй половины XVI в. английская политика отличалась неуверенностью и непоследовательностью. Многовековая традиция требовала считать главным врагом Англии Францию. Но Столетняя война достаточно ясно показала безнадежность попыток Англии утвердить свою власть на французской земле. После 1453 г. у англичан оставался только город Кале с округой. В октябре 1492 г. Генрих VII высадил войско в Кале и начал осаду Булони, но уже через месяц пошел на мир, удовлетворившись получением известной суммы денег. После удачной войны 1512–1514 гг. с Францией Англия приобрела Турне, старинный французский анклав во Фландрии, но в 1518 г. вернула город, предпочтя ежегодные субсидии. Во время войны 1543–1546 гг. англичане взяли Булонь, но через несколько лет вернули обратно. Во всех войнах против Франции Англия выступала в союзе с Габсбургами, и ее успехи объяснялись тем, что силы Франции были отвлечены борьбой с гораздо более опасным противником.