С другой стороны, в политике Англии на континенте проявлялась и тенденция к поддержанию равновесия сил между Францией и Габсбургами путем помощи явно слабейшему. Когда в 1525 г. французская армия была разгромлена при Павии и Франциск I попал в плен, Англия, также воевавшая с Францией, поспешила заключить с ней сепаратный мир, а затем и союз против Карла V, имевший целью избавить Франциска от соблюдения тягостных условий подписанного им в плену Мадридского договора.
Отсутствие у Англии «стратегии дальнего прицела» на континенте было связано с тем, что с началом Итальянских войн она оказалась на далекой периферии от главного театра франко-габсбургской борьбы, не имея ни собственных планов в Италии, ни — пока еще — собственных торговых интересов в Средиземноморье.
Гораздо более целеустремленной была политика Англии по отношению к Шотландии, направленная на то, чтобы силой, путем династических союзов или используя рознь в среде шотландской знати навязать островной соседке свое влияние. Это делало Шотландию естественной союзницей Франции, заинтересованной в том, чтобы сохранить в тылу Англии независимое от нее Шотландское государство. В 1513 и в 1542–1543 гг. шотландцы воевали с Англией в качестве союзников Франции, оба раза потерпев сильные военные поражения. После того как в 1542 г. шотландский престол перешел к новорожденной Марии Стюарт, Англия предприняла энергичные усилия, чтобы принудить Шотландию к заключению в будущем брачного союза между Марией и наследником английского трона принцем Эдуардом (будущий король Эдуард VI). Мирный договор 1543 г. предусматривал такую договоренность, но вскоре она расстроилась, и в 1547 г., стремясь принудить шотландцев к соблюдению обязательств, английская армия вторглась в Шотландию. Однако планы англо-шотландской унии были на этот раз сорваны решительными действиями Франции, которая высадила в Шотландии свои войска; малютка-королева была вывезена во Францию и затем стала женой дофина, будущего короля Франциска II.
Ренессансная дипломатия слабо учитывала экономические факторы. Политики продолжали мыслить категориями средневекового династического права. «Брачная дипломатия» именно в конце XV–XVI в. достигла высшей степени изощренности. Переговоры о браках между принцами и принцессами начинались буквально со дня их рождения, при этом детально оговаривались размеры приданого, уступаемые провинции и т. п. Династическая политика очень часто способствовала торжеству тенденции к созданию единых национальных государств, столь ярко проявившейся к началу XVI в. в истории Франции, Испании, Англии. Брачные союзы между династиями соседних, тяготевших друг к другу в экономическом, языковом и культурном отношениях стран и областей были не случайностью, а закономерностью, они возобновлялись из поколения в поколение.
Но иногда в результате династических союзов возникали причудливые политические образования, совершенно не сообразуемые с каким-либо принципом национальности или естественных границ. Ярчайшим примером этого стала возникшая в 1519 г. империя Карла V, объединившая самые разнородные страны; самому Карлу, лелеявшему средневековый идеал императора как светского главы всего христианского мира, такая разнородность вовсе не представлялась слабостью. Раздел империи при своем отречении Карл V произвел во вполне авторитарном духе, без учета исторических традиций: имперские земли Милан, Франш-Конте и Нидерланды были отданы не брату-императору, а сыну, испанскому королю Филиппу II.
Противоречия между государственной и национальной, языковой принадлежностью были и оставались постоянным явлением, хотя проявлялись тенденции к их преодолению, которые позднее способствовали распространению принципа границ по лингвистическому критерию (отказ Франции от Фландрии, приобретение ею Прованса) или естественных географических границ (раздел Наварры по линии Пиренеев).
•Крупнейшим событием европейской истории были Итальянские войны. Во второй половине XV в. Италия — богатейшая страна, один из двух полюсов богатства в Европе (вторым были Нидерланды). Итальянские купцы господствовали на иностранных рынках, итальянские банкиры кредитовали иноземных государей, искусство и художественные ремесла Италии были предметом подражания. Но в политическом плане страна оставалась раздробленной. Столь же нестабильной — была почти во всех итальянских государствах, кроме Венеции, внутренняя политическая жизнь. Ни одно итальянское государство не могло взять на себя инициативу объединения всей страны. Италии было суждено стать главным полем борьбы крупных европейских держав за гегемонию в длившихся с 1494 по 1559 г. Итальянских войнах, начатых Францией.
Поход Карла VIII почти через всю Италию на далекий Неаполь был решительным поворотом во французской внешней политике, полным разрывом с осторожным курсом его отца Людовика XI на постепенное округление территории государства. Чтобы дипломатически подготовить этот поход, обеспечив нейтралитет потенциальных противников, Карлу VIII пришлось пойти на уступки. В январе 1493 г. по Барселонскому договору Франция уступила Испании Руссильон. Санлисский договор в мае 1493 г. положил конец военному конфликту с Максимилианом Габсбургом: Карл VIII отдал сопернику Артуа и Франш-Конте. Все три области впоследствии все же войдут в состав Франции, но на это уйдет почти двести лет.
В чем же была причина столь резкого поворота? Широкая завоевательная политика всегда была популярной среди французского дворянства, жаждавшего богатства и славы, надеявшегося в легкой, быстрой войне установить господство над богатейшей страной в Европе. Напротив, развязывание Итальянских войн не было обусловлено интересами французского купечества. Французская средиземноморская торговля была тогда слабой, намного уступавшей ц, генуэзской, и каталонской. Французская монархия вплоть до конца XVI в. не могла проводить протекционистскую политику по отношению к национальной буржуазии, поскольку главными кредиторами короны были итальянские купцы и банкиры, управлявшие через лионские ярмарки экономикой страны; французские купцы играли при них скромную роль компрадоров. Вступая в Италию, Карл VIII руководствовался не протекционистскими соображениями, а нехитрым принципом средневековой «политэкономии»: государству не обязательно быть богаче соседней страны, если у него есть сильное войско, чтобы захватить эту страну со всеми ее богатствами.
Политическая гегемония Франции в Италии означала бы привилегированное положение французской короны на итальянском денежном рынке. Та же жажда быстрой наживы, которая гнала за море испанских и португальских конкистадоров, воодушевляла и французских завоевателей. Французский король не мог равнодушно смотреть, как Испания и Португалия делят между собой богатые заморские страны. На океанских просторах Франция была еще бессильна, но зато у нее под боком находилась богатая Италия, средоточие традиционной восточной торговли.
Прежде всего возник вопрос о реализации старинных династических притязаний на Неаполь. Политическая обстановка в Италии складывалась благоприятно: Милан враждовал с Неаполем и в мае 1492 г. заключил союз с Францией; в антинеаполитанский союз вошли Венеция и папа, который обещал дать Карлу VIII инвеституру на Неаполь.
Итальянские войны начались в 1494 г. как триумфальный поход французской армии. Перейдя в августе 1494 г. через Альпы, французы легко разбили неаполитанские войска и, не встречая более сопротивления, в феврале 1495 г. вошли в Неаполь. Но уже через месяц обнаружилась вся поверхностность дипломатической подготовки войны, весь авантюризм похода: французская дипломатия проглядела заключение в марте 1495 г. антифранцузской Венецианской лиги между Венецией, Миланом, папой, императором Максимилианом и Испанией. «Измена» Милана, владевшего Генуей, означала, что морские коммуникации между Францией и Неаполем перерезаны. Королю пришлось с боем уходить обратно во Францию, в июле 1495 г. неаполитанский король вернулся в свою столицу, а в феврале 1497 г. пал последний оплот французов в Неаполитанском королевстве.
Казалось, буря прошла и прежнее положение восстановлено, только расчетливая Венеция захватила в награду за помощь Неаполю важные неаполитанские порты в Апулии — Бриндизи, Отранто и Трани. Но в действительности вся итальянская политическая система была потрясена до основания. Воочию обнаружилась уязвимость страны; стала явной внутренняя слабость еще недавно претендовавшего на гегемонию в Италии Неаполитанского королевства, что и побудило Испанию взять курс на его захват. Фердинанд V тоже вспомнил о своих династических правах. Со своей стороны Франция извлекла уроки из неудачи похода: была оценена стратегическая важность обладания Миланом и Генуей, стала ясной ненадежность чисто итальянских союзов и необходимость более прочных, деловых договоренностей с Испанией и Империей, именно в это время сблизившихся между собой благодаря бракам 1496–1497 гг. Франция и Испания уже в ноябре 1497 г. заключают договор о разделе Неаполитанского королевства.
В апреле 1498 г. неожиданно умер Карл VIII, и престол занял представитель другой ветви династии Валуа Людовик XII. Для итальянской политики Франции это оказалось как нельзя кстати: новый король принес короне в дополнение к старым новые династические притязания уже на Миланское герцогство. Людовик XII был родным внуком Валентины Висконти, старшей сестры последнего миланского герцога из дома Висконти.
Война 1499–1504 гг. началась с борьбы за Милан, причем союзницей Франции была Венеция, хотя фактически адриатическая республика воевать с Миланом не смогла, ибо силы ее были отвлечены войной с Турцией (1499–1503 гг.). Это совпадение было не случайным: эмиссарам миланского герцога удалось внушить султану чувство беспокойства в связи с только что заключенным франко-венецианским союзом. По-видимому, Баязид II решил нанести предупреждающий удар, не дожидаясь, пока новая коалиция справится с Миланом и приступит к организации крестового похода. В сентябре 1499 г., когда французская армия приближалась к Милану, турецкие отряды вторглись в пределы Венецианской республики и доходили до Виченцы. Главная же борьба с турками велась на море с переменным успехом и завершилась в 1503 г. миром, по которому Венеция лишилась некоторых портов в Пелопоннесе, но приобрела о-в Кефалинию. Франция, Испания и Венгрия оказывали помощь Венеции; французские корабли в 1501 г. участвовали в неудачной попытке венецианцев овладеть Лесбосом. Турецкое вмешательство не могло, однако, спасти Милан, не получивший помощи от других итальянских государств. В октябре 1499 г. французы взяли город, Людовик XII провозгласил себя миланским герцогом. В феврале 1500 г. герцогу Лодовико Моро удалось было с помощью швейцарских отрядов отбить свою столицу, но в апреле он был окончательно разбит, взят в плен и увезен во Францию.