ных границах владений австрийских Габсбургов оборонительная линия не в последнюю очередь благодаря самоотверженной защите пограничья местным населением стала серьезным препятствием на пути продвижения османов в Европу.
Свободу действий османов в известной мере ограничивали постоянные конфликты с Ираном, но они располагали большими ресурсами, чем Габсбурги: в военных действиях 50—70-х годов перевес был на их стороне. Территория, захваченная османами в Среднем Подунавье, существенно расширилась, здесь были созданы новые эйялеты и санджаки.
Значительная часть венгерского дворянства пыталась сохранить свои владения путем соглашения с османами, направленного против Габсбургов. На юго-восточных территориях Венгерского королевства образовалось Трансильванское княжество. Его первым правителем стал сын Яноша Запольяи Янош Жигмонд, а в дальнейшем его преемники избирались сословиями княжества и утверждались султаном. Во внутреннюю жизнь княжества султаны не вмешивались, а дань была невелика. Для османского правительства важно было на землях Венгерского королевства, не занятых османами, сохранять соперничество враждебных политических центров. Попытки Габсбургов добиться контроля над Трансильванией только облегчали султанам такую политику. Имелся и еще один выгодный для османов аспект — в столкновениях с Габсбургами сословия их венгерских владений могли апеллировать к поддержке трансильванских князей, что также ослабляло главного противника османов на Балканах. Определенное содействие образованию Трансильванского княжества оказало и польское правительство, которое стремилось сохранить у своих юго-западных границ политическое образование, отделявшее польскую территорию от османских владений; на свой лад оно также было заинтересовано в существовании в Среднем Подунавье политического центра, противостоявшего Габсбургам, поддерживая который можно было бы добиваться от них различных уступок. Длительное время трансильванско-польские отношения оставались дружественными: в 1576 г. на польский трон был избран трансильванский князь Иштван Батори. Однако решающая роль в образовании княжества принадлежала венгерскому дворянству и правительству султана Сулеймана.
С 1526 по 1568 г., когда мир в Эдирне на время положил конец длительной полосе войн в Среднем Подунавье, позиции Османской империи в этом регионе очень усилились, укрепилось господство Порты и над ее балканскими провинциями, оказавшимися к середине XVI в. в глубоком тылу, в значительном географическом удалении от всех возможных союзников народно-освободительного движения, и над христианскими вассальными княжествами в Юго-Восточной Европе — Молдавией и Валахией. В конце XV — начале XVI в. сложное переплетение интересов Венгерского королевства, Османской империи и Польши давало их правителям известные возможности для проведения самостоятельной внешней политики: даже правители Валахии, где могущественная группировка бояр Крайовы выступала за полное подчинение княжества Порте, решались порой на самостоятельные акции и тайные соглашения против османов; еще более заметны были черты самостоятельности во внешней политике Молдавского княжества, во внутреннюю жизнь которого в конце XV — начале XVI в. османы фактически не вмешивались. С распадом Венгерского королевства главный противник османов на Балканах сошел с исторической сцены, а польское правительство стало прилагать все большие усилия к сохранению мира с Османской империей, что означало, в частности, отказ от всякой активной политики на Балканах. Правда, у османов появился новый противник — Габсбурги, но к середине XVI в. их владения оказались отделенными от Дунайских княжеств новыми османскими округами на венгерских землях и Трансильванским княжеством — противником Габсбургов. Рост зависимости княжеств от Османской империи становился неизбежным, тем более что крупное боярство обоих государств склонялось к тому, чтобы сохранить свои владения, проявляя полную лояльность к османам. Возросла дань, усилилось вмешательство султана во внутренние дела княжеств, постепенно господарей стали присылать из Стамбула. Княжества были официально лишены права вести свою внешнюю политику, в частности заключать соглашения с другими государствами. Османы захватывают некоторые территории своих вассалов, в особенности молдавские земли, прилегавшие к Черноморскому побережью. Уже в 1484 г. султан Баязид II захватил Килию и Белгород — города в устьях Днестра и Дуная — «ворота» из Молдавского княжества на Черное море. В 1538 г. в состав Османской империи вошла вся территория между устьями Днестра и Дуная (Буджак); турецкой крепостью стали и лежавшие выше Белгорода по Днестру Бендеры.
Захваты эти не только усиливали контроль над Молдавским княжеством, они были элементом политики, направленной на усиление османского «присутствия» в Восточной Европе, которая в XVI в. также становилась объектом османской экспансии.
• Две крупные державы — Великое княжество Литовское и Российское государство — к началу 80-х годов XV в. соседствовали с рядом ханств, на которые во второй четверти XV в. окончательно распалась Золотая Орда. Об изменении соотношения сил в регионе в пользу Российского государства свидетельствует установление в конце 80-х годов XV в. русского протектората над Казанским ханством. Враждебные друг другу татарские ханства старались искать поддержки у восточноевропейских держав, именно с конца XV в. вступивших в борьбу за обладание восточнославянскими землями. Большая Орда, наиболее крупное из ханств — наследников Золотой Орды, пошла на сближение с Казимиром IV, а затем его сыновьями. Крымское ханство искало союза и поддержки Ивана III. С середины 70-х годов на положение в регионе в целом все большее воздействие стала оказывать Османская империя, завоевавшая итальянские колонии в Северном Причерноморье и установившая свой протекторат над Крымским ханством (1475 г.). Хотя под верховной властью османов Крым сохранил широкую автономию, а на первых порах даже и определенную свободу действий в своей внешней политике, зависимость ханства от османской державы постепенно усиливалась, оно все более превращалось в прямое орудие политики османов в Восточной Европе. Не в последнюю очередь благодаря поддержке османов это ранее довольно слабое государство, еще в 60-х годах зависевшее от польского короля, к концу XV в. превратилось в грозную военную силу, совершавшую опустошительные набеги на южные владения союзников Большой Орды — польского короля и великого князя Литовского Казимира Ягеллончика, а затем его сыновей. Благодаря помощи османов, а также военно-политическому сотрудничеству с Российским государством длительная борьба Крыма и Большой Орды завершилась к 1502 г. полным разгромом последней. С этого времени внешняя политика Крымского ханства заметно меняется.
Хотя набеги крымских татар на земли Великого княжества Литовского и Польского королевства продолжались, их нападения стали постепенно во все большей мере обращаться против Российского государства. Такая смена политики определялась не только опасениями крымских феодалов, что Россия может объединить все восточнославянские земли и угрожать их существованию. На политику Крыма оказали воздействие и главные стратегические планы османов, определявшиеся в XVI в. прежде всего стремлением закрепиться в Среднем Подунавье, вытеснив оттуда Габсбургов. Конфликт с Ягеллонами и возможное объединение их военных сил с войсками Габсбургов серьезно затруднил бы достижение этой главной цели османов. Отсюда курс на сохранение мирных отношений с державами польско-литовских Ягеллонов, с чем не могли не считаться в Бахчисарае. Курс этот встретил понимание и поддержку Ягеллонов, пошедших на заключение с султанами сначала кратковременных, а затем и долгосрочных мирных соглашений. В Польше первой половины XVI в. были политики и публицисты, понимавшие, что укрепление османов в Подунавье чревато серьезной опасностью и для Польши, однако решающее значение имели опасения польского дворянства за судьбу своих сословных привилегий. Ведение войны против османов требовало создания большой постоянной армии, постоянных налогов. Это могло привести к усилению центральной власти и поэтому было неприемлемо для шляхты. Реформы, выдвигавшиеся правительством в первые десятилетия XVI в., не были приняты. Даже оборона южных земель от татар, в чем непосредственно был заинтересован достаточно широкий круг феодалов, ограничилась минимальными мерами — созданием небольшого мобильного конного войска («обороны поточной»), которое не могло обеспечить безопасность на всем протяжении южной границы. Первоначально средства на его содержание вотировались сеймами, с 60-х годов XVI в. оно обеспечивалось за счет налога с земель королевского домена, что избавляло дворянство от всяких расходов по этой статье. Сходными мотивами определялась и позиция господствующего класса Великого княжества Литовского, где не были осуществлены даже те скромные меры по организации обороны, которые имели место в Польше. В результате крымские феодалы могли не опасаться держав Ягеллонов.
В первые десятилетия XVI в. политика Крыма окончательно определилась как откровенно враждебная России. Первым симптомом перемен стал происшедший в 1505 г. под влиянием Крыма разрыв с Россией казанского хана Мухаммед-Эмина; в 1521 г. с крымской помощью на казанском троне утвердился брат крымского хана Сагиб-Гирей, а затем крымские и казанские войска напали на русские земли. Возможно, что одной из целей Гиреев было укрепление своих позиций по отношению и к Османской империи. Однако к середине 20-х годов XVI в. зависимость Крыма от Османской империи была упрочена, казанский хан Сагиб-Гирей признал себя вассалом султана и просил о присылке янычар и артиллерии, а османский посол в Москве потребовал признания нового статуса Казанского ханства. Такой исход событий в немалой мере объяснялся тем, что действия крымских феодалов натолкнулись на решительное противодействие русского правительства, а позиция казанских феодалов оказалась далеко не однозначной. В отличие от крымских мурз-кочевников казанские феодалы в значительной мере существовали за счет эксплуатации земледельческого населения, и для них война означала разорение их владений. Казанское купечество было заинтересовано в развитии торговли с Россией. Этой «мирной» группировке противостояла «военная», состав которой постоянно пополнялся феодалами из Крыма и из других соседивших с ханством кочевых «орд». Отсюда колебания в политике Казани, которая то шла на заключение мира и признание вассальной зависимости от Москвы, то принимала на трон крымских Гиреев и выступала вместе с ними против Российского государства.