Использование в письменной литературе литовского языка было связано с полемикой католиков и протестантов. М. Даукша перевел с польского на литовский язык «Катехизис» Я. Ледесмы (Вильнюс, 1595) и «Католическую постиллу» — сборник проповедей Я. Вуека (Вильнюс, 1599). В талантливо написанном предисловии к «Постилле» Даукша защищает права родного литовского языка: «Не плодородием нив, не различием одежды, не природной красотой страны, не крепостью городов и замков процветают народы, а больше всего тем, что берегут и употребляют свой язык, который сплачивает общество, крепит дружбу и братство». Писатель решительно осуждает литовских феодалов, пренебрегающих родным языком. Он пишет, что, заботясь о благе отчизны, взялся за нелегкую, но благородную и любимую работу переводчика: «Если мой труд послужит сохранению и развитию родного языка, то это мне явится лучшей наградой».
Первое оригинальное произведение, напечатанное на литовском языке, — «Пункты проповедей» К. Ширвидаса (Вильнюс, 1629), который подчеркивал, что пишет свои проповеди языком, понятным и «для простых слушателей». Говоря о необходимости издания других литовских книг, писатель объяснял, что пока не имеет на это средств.
В Латвии церковные произведения на латышском языке составлялись немецкими пасторами, отражали их взгляды на быт и культуру латышей. Так, Т. Манцель осуждал латышские народные песни и обычаи как «языческие».
В искусстве Украины, Белоруссии, народов Прибалтики народная струя была исключительно сильной. Унаследованные от предыдущих поколений способы украшения жилища, орудий труда, одежды не только выполняли эстетическую функцию, но и служили средством социальной идентификации, указывали на принадлежность к тому или иному народу, сословию, профессии. Особенно относится это к традиционному костюму, в котором, как правило, сочетались общенародные, региональные и локальные черты.
Многие древние формы сохранялись в деревянном народном строительстве. Ряд деревянных храмов Украины и Белоруссии — подлинные шедевры зодчества, поражающие изяществом пропорций, мастерством обработки деталей. Высокой художественностью отличаются «памятные столбы» в литовских селах: своеобразие композиции удачно дополняется замечательной резьбой по дереву и ажурными завершениями из кованого железа.
В каменном строительстве и скульптуре во всем регионе можно выделить периоды преобладания или по крайней мере влияния готики, ренессанса и, наконец, барокко. Особенное распространение кирпичная готическая архитектура получила в Эстонии и Латвии (оборонительные сооружения, жилые дома, храмы). В Литве подлинным шедевром позднеготического зодчества является вильнюсский костел Оное (Анны). Стройность силуэта, изящество пропорций, динамическое членение фасада — все это придает ему особое очарование. Образцом готического строительства стал и «дом Пяркунаса» в Каунасе. На Украине готическая архитектура получила некоторое распространение лишь на юго-западных землях (костелы католических поселенцев во Львове, Дрогобыче, городах Закарпатья).
В архитектуре Эстонии и Латвии определенное влияние ренессансной архитектуры прослеживается начиная с 30-х годов XVI в. Однако элементы ренессанса сосуществуют с готикой, которая здесь крепко укоренилась. Так, ренессансные и готические черты соседствовали в облике перестроенной в 1587–1589 гг. рижской церкви Иоанна. Ренессансный фасад «дома братства Черноголовых» в Таллинне был пристроен к существовавшему рапее готическому зданию. В Эстонии и Латвии формы ренессанса усваивались в его североевропейском варианте. На западе Украины, отчасти в Белоруссии и Литве получили большее распространение формы классического итальянского ренессанса. Работали здесь и итальянские архитекторы: они проектировали, в частности, жилые дома во Львове, замки-дворцы в Подгорцах и Збараже (Украина), дворец в гродненском Старом замке (Белоруссия). Приемы итальянского ренессанса перенимали и местные строители. В регулярной планировке ряда городов проявились как принципы эстетики Возрождения, так и местные градостроительные традиции.
Важный памятник украинской ренессансной архитектуры — ансамбль, построенный во Львове по заказу братства и под его присмотром (церковь, капелла, башня-колокольня). В архитектуре церкви и капеллы удалось соединить формы ренессанса и достижения традиционного украинского зодчества. Стройная башня (вежа Корнякта) стала эмблемой братства, символизируя его стойкость, возвышенность нравственных идеалов.
Первым в регионе памятником архитектуры, переходной от ренессанса к барокко, стал иезуитский костел в Несвиже (Белоруссия), построенный в 1584–1593 гг. по проекту Бернардони. Яркими образцами раннебарочной архитектуры явились также костелы Казимира и Тересы в Вильнюсе и другие храмы Литвы. Разные формы барочной архитектуры примерно со второй четверти XVII в. стали распространяться в Эстонии, Латвии, на Украине, всюду приспосабливаясь к местным художественным традициям.
Скульптура Эстонии и Латвии развивалась в рамках готического искусства, на смену которому пришли маньеризм и барокко. Получили широкое распространение декоративная резьба по дереву (алтари, кафедры, скамьи), каменная мемориальная скульптура (эпитафии, саркофаги). Известным в Эстонии мастером был скульптор и архитектор голландского происхождения Арент Пассер, автор надгробия полководцу Якобу Пон-тусу Делагарди в Домеком соборе Таллинна. В храмах магнатских резиденций Украины, Белоруссии, Литвы сооружаются ренессансные надгробия со скульптурными портретами умерших.
Иконы и росписи православных церквей Украины и Белоруссии долго сохраняли стилистические особенности, унаследованные от византийской и древнерусской живописи. Однако искусство Возрождения повлияло и на иконопись. Сочетание византийско-средневековых и ренессансных черт, связь с традициями народно-декоративного искусства — характерные черты лучших памятников украинской и белорусской живописи. Центрами иконописи были Киев, Львов, Перемышль, Полоцк, Могилев и другие города. В частности, во Львове работали талантливые украинские художники Лаврентий Пухала, Федько Сенькович, Микола Петрахнович, поляк Войтех Стефанович, армянин Симеон Богуш. С XVI в. повсюду начинается развитие светских жанров изобразительных искусств — батального, портретного. Черты искусства Возрождения проникают и в оформление рукописных книг, в гравюры, которыми украшались печатные книги.
К рассматриваемому периоду относится и зарождение школьного театра. Пьесы ставились на латинском, немецком, польском языках, на Украине и в Белоруссии — также на древнеславянском. Особой популярностью пользовались интермедии — вставляемые между актами основной пьесы юмористические драматические сцены на украинском либо белорусском языке. Продолжал развиваться традиционный народный театр — представления на ярмарках, площадях, в дни карнавальных шествий.
Инструментальную музыку культивировали деревенские и городские музыканты, последние нередко объединялись в цехи. В дворцах крупных феодалов имелись придворные капеллы, нередко включавшие крепостных.
В 1636 г. в Вильнюсе впервые была исполнена итальянская опера М. Скакки «Похищение Елены».
Уже с середины XVI в. на востоке Европы зародилось нотопечатание (нотные примеры в первой литовской книге 1547 г. и в брестском протестантском издании 1558 г.). В 1587 г. в Кенигсберге напечатаны латышские церковные песни с нотами, в 1637 г. в Таллинне появилось нотное издание с эстонским текстом. Немецкие пасторы, насаждая лютеранские хоралы, стремились искоренить народную песню эстонцев и латышей, третировали ее как «языческую». Наоборот, на Украине и в Белоруссии народная песня была популярной в домах горожан и даже в усадьбах феодалов, народные мелодии проникали в некоторые песнопения православной церкви. Они прослеживаются в ирмологионах — певческих сборниках, записанных киевской нотацией. В церквах хоровое пение а капелла противопоставлялось католическому богослужению, где наряду с хором и солистом звучал орган. В таких условиях у украинцев и белорусов возникло партесное (с разделением хора на партии) пение. Взаимовлияние профессиональной и народной музыки служило их обогащению.
Глава 11ГРЕЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КОНЦА XV — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVII В. КАК СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Весьма ощутимый «эллинистический», или, скорее, «фил эллинский», комплекс в рамках гуманистического ренессансного мировоззрения окрасил его в совершенно особые, неповторимые эмоционально-психологические тона. Духовное наследие Древней Греции вызвало неподдельный и всеобщий интерес западноевропейцев, которые открывали для себя «греческий мир» как новый источник идей. Европейцы осознавали общезначимость духовных ценностей, созданных эллинской цивилизацией, и стремились овладеть этими ценностями «из первых рук». Неизбежным следствием этого был все более усиливающийся интерес представителей европейской образованности XVI–XVII вв. и к собственно византийской культуре, и к современной им поствизантийской греческой культуре. Интерес этот стимулировался еще и политическими, религиозными и культурными факторами: турецкой опасностью и активизацией восточной политики европейских держав; реформационным движением, вызывающим потребность разобраться в истории православия (протестанты сочувственно относились к истории и догматике греко-православной церкви, в их глазах более близкой к традициям раннего христианства, чем католическая); высоким уровнем развития исторических и филологических знаний в Византии — необходимой предпосылкой для создания гуманистической концепции всеобщей истории, классической филологии.
Процессу передачи духовных ценностей греко-византийской цивилизации ренессансной Европе способствовало установление непосредственных культурных контактов между двумя мирами, для которых в ту эпоху создались особо благоприятные условия. По мере того как на восточном горизонте все больше сгущались тучи турецкой опасности, приведшей в конце концов Византийскую империю к краху, по мере того как небо Запада все больше озаряется огнями Возрождения, начинается и приобретает все более широкие масштабы исполненный драматизма «великий исход» греков. Происходит массовая эмиграция представителей греко-византийской образованности на Запад, в интеллектуальных кругах которого, в его академиях и университетах, греческие ученые, литераторы, писцы рукописей, живописцы, врачи и юристы были приняты с радостью и симпатией. Особые надежды при этом возлагались на греков как «апостолов» просвещения и распространения греческого языка, «без которого, — говорит в своем сочинении «О знаменитых людях, долго живших» Дж. Манетти, — все наши studia humanitatis