Крупные централизованные мануфактуры со сложным оборудованием и сотнями рабочих возникали в новых отраслях: ситценабивной, сахарорафинадной, шелкоткацкой, стекольной. В пивоварении сложился союз предпринимателей. В стране производилось до 200 млн штук кирпича и черепицы, частью шедших на экспорт.
В XVII в. в Амстердаме, Роттердаме, Заандаме ежегодно строилось до 1 тыс. средних и крупных судов, половина которых шла на экспорт. В Роттердаме цеховая структура в кораблестроении разлагалась, мастера стали фактически крупными капиталистами. Они владели верфями, затонами, лесопильными рамами, судами. Состояния купцов, промышленников, исчислявшиеся сотнями тысяч гульденов, в XVII в. стали уже не редкостью. У отдельных богачей они достигали миллиона гульденов.
Начал восхождение к своему расцвету Заандам. В 1600 г. в нем строились военные суда по заказам из Франции, Англии и Швеции; в 1669 г. там насчитывалось уже 57 владельцев верфей, причем местные суда отличались дешевизной производства. Город стал торговым портом, и со временем в нем возникли сотни предприятий смежных производств: лесопильного, маслобойного, канатного, сухарного и др., где работало до 15 тыс. наемных рабочих. Еще сохранившиеся в ряде отраслей цехи были лишь данью традиции. Такая концентрация производства не имела себе равной в Европе и была высшим достижением в мануфактурном производстве.
В целом же по стране, пользуясь своей организованностью, массовостью, связями с городскими стрелковыми гильдиями, привязанностью горожан к средневековым привилегиям, цехи в первые же дни после успешных городских восстаний добивались восстановления всех средневековых вольностей и привилегий цеховых корпораций. В середине XVII в. радикальные слои буржуазии и купечества начали борьбу за ликвидацию цехов и гильдий. Они уже были близки к победе, когда начавшийся спад, неудачные войны с Англией изменили общую обстановку в стране в пользу консервативных сил.
Тяжкой была участь мануфактурного пролетариата: рабочий день в 12–14 часов, труд в тяжелых антисанитарных условиях, низкая заработная плата при продолжавших расти ценах. Разорительные городские акцизы приводили к тому, что нищенство и пауперизм свили прочное гнездо в городах. Расширялось применение женского труда, и началось введение детского.
В ходе освободительной войны и революции сельские области понесли большие потери, местами обезлюдели; две трети Голландии в 1576 г. находились под водой. Однако деревня северных областей довольно быстро экономически оправилась.
Церковные земли и имущество были конфискованы и постепенно распродавались. Львиная их доля скупалась городскими и сельскими богатеями, часть просто расхищалась. Крестьянство почти ничего на этом не приобрело. Во Фрисландии, Хронингене и Оверэйсселе на некоторых конфискованных монастырских землях, где селились лично зависимые крестьяне, платившие почти символические чинши, эти порядки были ликвидированы властями Республики; богатым крестьянам позволяли такие земли выкупать, а бедняков сгоняли. Конфискации подверглись и земли дворян, перешедших на сторону испанцев; площади таких земель были невелики, и власти их также распродали, в основном богачам. Бывшие королевские домениальные земли сдавались в аренду в разных формах — от феодальной до буржуазной. С 1590 по 1665 г. было осушено 109 877 га земель, на что затратили до 150 млн гульденов, возник ряд полдеров. Учредителями осушительных компаний являлись крупнейшие патриции-регенты, чиновничья элита. Почти все полдеры сдавались в капиталистическую аренду фермами по 10–30 моргенов. В крестьянском землевладений продолжались в ускоренном темпе те процессы, которые шли уже в XVI в.: превращение крестьянской верхушки в фермеров и мелких аграриев буржуазного типа, размывание средней прослойки и рост пауперизации. Положение мелкокрестьянских собственников отличалось неустойчивостью: тяжесть налогов, ростовщическая кабала, войны, инфляция разоряли тысячи крестьянских хозяйств. Поскольку правящая купеческо-патрицианская олигархия поддерживала союз с дворянством, многие феодальные пережитки сохранялись и давили на крестьян.
До середины XVII в. социально-экономическое развитие страны шло по восходящей линии. Прогресс заметен был и в сфере движения населения: усилилась подвижность всех слоев населения, особенно бедноты; прилив населения в города из сельских местностей и аграрных провинций; стабильность или уменьшение числа жителей в городах и деревенских районах с застойным уровнем экономики при росте их численности в зонах прогрессивного развития; возрастание имущественной и социальной дифференциации.
Таковы общие итоги экономического и социального развития Республики Соединенных провинций до середины XVII в. Республика использовала не все ресурсы, которые способна была дать первая фаза мануфактурного периода. Неспоспобность ее пойти дальше и наличие такого бескомпромиссного соперника, как Англия, перешагнувшая этот порог, предопределили последующий ход событий.
Глава 5ГЕРМАНИЯ
С последней трети XV в. в ходе хозяйственного и общественно-политического подъема в Германии обозначились тенденции качественно нового развития, мощный импульс которому был дан процессами первоначального накопления и генезиса ранних форм капиталистического производства. Динамичное и поступательное движение в этом направлении было нарушено поражением революционного выступления народных масс, кульминационным пунктом которого стала Крестьянская война 1524—152(5 гг. Усиление феодальной реакции и территориальной княжеской власти, политико-конфессиональные распри, непродолжительное оживление экономики на рубеже XVI–XVII вв., вновь надолго заторможенное и деформированное Тридцатилетней войной, создали условия для так называемого второго издания крепостничества.
Германия не знала политического единства, не имела и хозяйственного центра, общеимперской системы финансов, налогов, единой системы денежного обращения. Определяющую роль в ее внутренней, в том числе хозяйственной, жизни играла не королевская (императорская) власть, но высший весьма неоднородный слой господствующего класса — имперские князья, держатели имперских ленов. Мощным инструментом их воздействия на экономическую жизнь и одним из важнейших источников доходов наряду с феодальной рентой были разнообразные «монополии» на те или иные виды хозяйственной деятельности и «регальные права», т. е. исключительные права на эксплуатацию горных недр, лесов, установление и взимание торговых и пограничных пошлин, чеканку монеты.
Князья, обладавшие всей полнотой территориально-сеньориальной власти, всемерно использовали подъем экономики и Реформацию. Усиление их экономического могущества и рост политического суверенитета — одна из определяющих тенденций социально-экономического развития этого слоя в позднее средневековье.
Глубоко дифференцированной была и основная масса господствующего класса: держатели мелких имперских ленов, рыцарство, мелкое землевладельческое дворянство и ленники имперских князей. Дворянство переживало политические и хозяйственные трудности, связанные с падением роли рыцарства как военного служилого сословия, наступлением князей на владельческие права и сословные привилегии земской знати, ростом цен, снижением феодальных доходов. Для этих слоев характерно хроническое безденежье, деклассирование. Рыцарство и мелкое дворянство искали выход в новых сферах деятельности: в расширении хозяйств и их доходности путем усиления феодального нажима на крестьян, во включении в экспортную торговлю сельскохозяйственными продуктами (в Северной и Восточной Германии), в службе при княжеских дворах (в западных немецких землях), наемничестве и прямом разбое. Политическая история немецкого дворянства заполнена сословной борьбой с крепнущей княжеской властью, в конечном счете поставившей его в полную зависимость.
Единственной силой, успешно соперничавшей почти до конца XVI в. о растущей мощью территориальных князей, были города, особенно крупные, обладавшие автономией и обширными привилегиями. Наибольшим политическим престижем и свободами пользовались имперские и так называемые вольные города, отстоявшие свою независимость от епископской власти.
Город имел сложную социальную структуру. Население его разделялось на полноправных бюргеров и тех, кто городским правом не обладал (подмастерья; работавшие по найму и в услужении; находящиеся на особом праве еврейские общины; маргинальные группы — банщики, палачи, живодеры, проститутки, брадобреи, нищие, бродяги). Особое место занимали духовные лица и институты. Имущественные и социальные контрасты были особенно выражены в центрах экспортного производства, ярмарочной торговли, портовых городах и т. п.
К началу XVI в. городское управление и ведущие отрасли хозяйства монополизируются узким кругом купеческо-патрицианских фамилий. Их своекорыстная хозяйственная политика, неподконтрольная общине, вызывала широкую оппозицию, выходящую за рамки характерного для XIV–XV вв. противостояния цеховой верхушки патрицианскому господству. Изменяется социальный облик традиционных групп городского населения: патрициата, купечества, цеховых ремесленников. Развитие их отличалось противоречивостью: усиливалась социальная мобильность и взаимопроникновение и вместе с тем возрастала корпоративная замкнутость.
Для движения народонаселения во всех немецких землях показательна положительная динамика. Процесс стабильного демографического роста с последней трети XV в. примерно к 1550 г. возместил тяжелые людские потери во время эпидемии чумы и голодовок конца XIV — первой половины XV в., Крестьянской войны и последующих репрессий. Численность населения Германии во второй половине XVI в. составляла от 14 до 20 млн человек. Тридцатилетняя война вновь сократила народонаселение почти до 12 млн человек.
Демографический подъем был отражением и вместе с тем важным фактором наметившегося уже к середине XV в. общего хозяйственного подъема страны, развития производительных сил и роста товарного производства. Мартин Лютер в одной из проповедей (1522 г.) так характеризовал изменение качества жизни: «Сколько ни читай всемирных хроник, не найдешь ни в одной из ее частей, начиная от Рождества Христова, ничего подобного тому, что произошло на протяжении этих последних ста лет. Таких сооружений и посевов не было еще в мире, так же как и столь разнообразной (на любой вкус) пищи, изысканных яств и напитков. Своего предела достигла также изысканность и роскошь в одежде. Кто прежде знал о таком купечестве, которое, как нынешнее, объехало бы вокруг света и связало своими делами весь мир? Несравнимо с прежними временами поднялись и расцвели всевозможные искусства — живопись, ре