Вторая половина XVI в. характеризуется заметным ростом населения: в начале века в Италии было 10 млн жителей, к 1550 г. — 11,6, к 1600 г. — 13,3 млн. Особенно быстро росло население городов: за 100 лет в Риме — с 50 тыс. до 110 тыс., в Венеции — с 115 тыс. до 150 тыс. Удельный вес городского населения за 100 лет вырос в Италии с 11 до 16 %, в Миланском государстве достиг 25 % всего населения, в Венецианском — 23,6 %.
В первой половине XVI в. итальянцы продолжали играть ведущую роль в торговых связях Европы с Левантом. Флоренция открыла широкий рынок своих сукон в Турции. Венеция же столкнулась с известными трудностями и сократила торговлю пряностями. Тяжело отразилось на экономике Венеции ее участие в многочисленных войнах, что облегчило подъем портов Дубровника и Анконы — ее конкурентов на Адриатике. Однако спустя несколько десятилетий венецианская торговля пряностями была восстановлена в прежнем объеме; с 1499 по 1559 г. тоннаж одних лишь крупных венецианских кораблей почти удвоился. Тоннаж флота Генуи увеличился за период с 1537 по 1558 г. на 60 %.
Во всех торговых центрах Фландрии было множество итальянских купцов, они по-прежнему господствовали в Антверпене. Более ⅓ экспорта английской шерсти находилось в их руках. Они занимали ключевые позиции в экономике Испании и финансовом мире Франции. Тем не менее итальянцев повсюду в Европе теснили конкуренты из Германии, Фландрии, Испании.
Итальянские войны нарушили связи между итальянскими государствами. Наемные войска грабили города и села, увеличивался налоговый гнет, многие дельцы воздерживались от инвестиций в промышленность, сократилось производство сукон. В 10-х годах XVI в. в миланский сукнодельческий цех вступило 158 человек, в 20-х — 50, в 30-х — 59. В 1540 г. Бреша произвела 1000 кусков сукна против 8000 в начале века. Из-за конкуренции Южной Германии резко уменьшилось производство бумазеи в ломбардских городах. Флорентийское сукноделие, используя кастильскую шерсть, в первые десятилетия XVI в. еще процветало, но после длительной осады Флоренции и падения республики в 1530 г. его положение стало плачевным: с 1527 г. за 10 лет число мастерских упало со 150 до 63. В то же время генуэзское шелкоделие переживало заметный рост: в 1432 г. там было 179 мастеров, через столетие — 216, а в середине XVI в. — 244.
В целом в итальянской экономике первой половины XVI в., несмотря на отдельные успехи на внешнем рынке, в ряде центров и отраслей преобладала тенденция упадка, хотя трудности казались еще преодолимыми.
В начале 80-х годов XVI в. Мишель Монтень восхищался большим числом ремесленников в Милане и прекрасными полями Тосканы, напоминавшими сады. Ученый и писатель Джованни Ботеро считал, что нет государства более богатого продовольствием, хлебными злаками, рисом, домашним скотом, сырами, винами, льном, более изобилующего ремесленниками и торговцами, более густонаселенного и более удобно расположенного, чем Миланское герцогство.
Заметная активизация деловой жизни началась в Италии в 40-е годы XVI в. От занятий торговлей переходили к промышленности, от одной отрасли промышленности к другой. Осваивались новые рынки сырья, сбыта и финансирования. Так, генуэзская знать занялась преимущественно финансовой деятельностью, извлекая из нее более половины своих доходов. За 1556–1624 гг. состояния генуэзцев выросли в четыре раза. Они были ведущей силой финансового мира Испании предоставляли ссуды монархам, являлись хозяевами общеевропейской финансовой биржи — Безансонских ярмарок, проводившихся в разных городах Европы.
Венецианские корабли, груженные сукнами местного производства, пряностями и другими товарами, регулярно отправлялись в различные порты. Венеция была главным поставщиком перца в немецких землях. Ей удалось справиться с конкуренцией Анконы и Дубровника, выстроив на далматинском побережье новый порт Сплит; вплоть до 80-х годов XVI в. венецианские корабли были хозяевами в восточной части Средиземного моря.
Особенно оживилась торговля Италии с Испанией. Из Италии вывозили шерстяные и шелковые ткани, вино, квасцы, зерно, из Испании шли шерсть, красители, кожи и другие товары. Если в 50-е годы в Италию поступало примерно 14 706 мешков шерсти в год, то в 70-х годах — 23 647 мешков.
Вместе с оживлением внешней торговли укреплялись и внутренние торговые связи. Углублялось разделение труда: север снабжал южные области промышленными товарами; юг поставлял сырье и сельскохозяйственные продукты Венеции, Флоренции, Генуе, Милану. С XV в. вывоз зерна из Сицилии возрос в 5—10 раз.
Еще более заметным был подъем в области промышленности. В 1517 г. Венеция производила 3500 кусков сукна, в 1569 г. — 26,5 тыс., в 1602 г. — 29 тыс.; по качеству оно не уступало флорентийскому. Во Флоренции число сукнодельческих предприятий выросло с 63 в 1537 г. до 152 в 1561 г., а количество изготовленных сукон с 14 700 кусков в 1553 г. до 33 212 в 1572 г., тем самым Флоренция превзошла свой уровень XV в.
После временного сокращения сукноделие вновь набирало силу в Милане, Комо, Кремоне, расширялось в Парме, Падуе, Мантуе. В Генуе — одном из крупнейших центров шелкоделия — в 1531 г. работали 2152 ткача, а в 1565 г. — 7500. В Милане в 80—90-е годы производство шелковых тканей удвоилось. Расширялось оно и в Венеции, Комо, Павии, Мантуе, Флоренции. В начале XVII в. во Флоренции производили в год 10 тыс. кусков высококачественных шелковых тканей против 2000 в XV в.
В отличие от сукноделия, которое зависело главным образом от привозной шерсти, шелковая промышленность стала все больше пользоваться местным сырьем: в Ломбардии, Венето, Тоскане, Лигурии расширилось разведение шелковицы. Производственные операции по выделке шелковой пряжи начали перемещаться в деревню, где стали применять шелкокрутильные мельницы, механизировавшие трудоемкий процесс шелкокручения. Раннекапиталистические отношения в шелковой промышленности получили дальнейшее развитие, происходила концентрация производства. Так, в ареале Болоньи в середине XVI в. на одном предприятии работали в среднем 45 человек, а через столетие — 100, расширилось применение наемного труда в Болонье, Модене, Пьяченце.
Подъем происходил также в стекольной промышленности, кораблестроении и типографском деле Венеции. 25 % всех книг, напечатанных в Италии, сошло со станков венецианских печатников. Особого развития достигло строительное дело. В Риме, например, было возведено 54 церкви и 60 дворцов.
Оживилась горная промышленность. В 1539 г. в Тоскане возобновилась добыча серебра в Пьетрасанте и железа в Пьомбино. Расширялся объем производства, происходила концентрация всех операций по добыче руды и первичной обработке металла. Возросла добыча квасцов.
Наряду с этими успехами отмечалось дальнейшее сокращение производства бумазейных тканей в городах Северной Италии, что было следствием увеличения производства этих тканей в немецких землях. В некоторых городах сокращалось сукноделие. Однако общий подъем промышленности во второй половине XVI в. не вызывает сомнения.
Важную роль в этом процессе играло прекращение Итальянских войн. Опытные и богатые итальянские дельцы сумели добиться максимальных преимуществ от оживления экономической жизни Испании, под властью которой оказалась значительная часть итальянских земель, а также из торговли Испании с заморскими колониями.
Буржуазная революция в Нидерландах, гражданские войны во Франции, войны Англии с Испанией временно ослабили основных конкурентов Италии. В некоторой мере общему подъему способствовала протекционистская политика таких итальянских государств, как Тосканское великое герцогство, Савойя.
В 80—90-е годы XVI в. начали проявляться экономические трудности, возросшие в первые десятилетия XVII в. В первую очередь пострадало сукноделие. Во Флоренции число сукнодельческих предприятий с 1586 по 1646 г. упало со 114 до 41 и продолжало уменьшаться. В 1589–1601 гг. производство сукна сократилось вдвое. В Падуе с середины XVI в. к 1611 г. от 40 предприятий осталось всего 6. К началу XVII в. итальянский рынок уже был наводнен шерстяными тканями заальпийского производства.
Несколько позже начался упадок шелковой промышленности. К концу XVII в. производство шелковых тканей в Генуе, Милане и Венеции резко сократилось, а в Комо, Кремоне, Павии фактически исчезло. Вплоть до середины XVII в. на сравнительно высоком уровне оставалось шелкоделие Флоренции: с 90-х годов XVI в. до 20-х годов XVII в. капиталовложения богатейших дельцов переместились из сукноделия в шелковую промышленность. Получаемая прибыль здесь колебалась от 7–8 до 17–19 %. В 1662 г. около 20 % населения города было занято в шелковой промышленности и менее 10 % — в суконной. Тем не менее во второй половине XVII в. Италия становится рынком для французских шелковых тканей.
В первой половине XVII в. сокращалось металлургическое производство в Ломбардии и кораблестроение Венеции, как и разработки на серебряных рудниках Пьетрасанты, уменьшились выработка железа, печатание книг, производство бумаги.
На исходе XVI — в начале XVII в. итальянцы полностью утратили свою роль на мировом рынке: исчезла итальянская колония в Лондоне, с упадком Лиона резко уменьшилась роль обосновавшихся там итальянских торгово-банковских домов. Только генуэзцы вплоть до середины XVII в. сохраняли свои позиции в финансовом мире Европы, но и они ослабевали из-за упадка, переживаемого Испанией.
Итальянцы начали терять влияние и в средиземноморской торговле. На исходе XVI в. резко сократился торговый флот Венеции, Генуи и Анконы. Испанская шерсть и сицилийское зерно перевозились в североитальянские порты на голландских и английских кораблях. К англичанам перешла венецианская торговля перцем. После потери Крита Венеция была почти полностью вытеснена с рынков Востока. Правда, в это время начал процветать тосканский порт Ливорно, главный центр зерновой торговли, но он обслуживал иностранных купцов и был мало связан с итальянской экономикой. В 80-е годы XVI в. итальянцы стали появляться на рынках Польши и в северных немецких городах, где они закупали хлеб; флорентийцы временно наладили торговлю с Ли