Существенные изменения политической атмосферы в парламенте назрели только к концу XVI в., когда возросшая экономическая мощь буржуазно-дворянских элементов, представленных в нижней палате, привела к первым серьезным конфликтам с абсолютизмом и возникновению парламентской оппозиции.
В правление Генриха VIII при активном участии Томаса Кромвеля, его секретаря и правой руки, существенно преобразуется государственная административная система, до тех пор базировавшаяся на принципах управления страной как феодальной вотчиной: главенствующая роль в ней принадлежала министрам двора, королевским управляющим и инспекторам. Суть реформ 30-х годов XVI в. — создание нового, более совершенного и разветвленного, постоянно действующего аппарата центрального и местного управления.
Центральным административным и исполнительным органом стал Тайный совет. Он возник из спорадически собиравшегося большого Королевского совета, куда входили пэры и высшие прелаты королевства. Во времена Генриха VII из этого аморфного собрания выделилась небольшая группа ближайших советников короля. Ее состав определял монарх. Первые Тюдоры, не принимая в расчет родовитости и знатности, стали призывать в Совет дворян более скромного происхождения из числа своих приверженцев. Сначала он имел только совещательную функцию и лишь при Генрихе VIII в 30—40-х годах XVI в. приобрел характер постоянно действующего исполнительного органа.
Сфера деятельности Тайного совета была, по существу, неограниченной: он определял и проводил в жизнь внутри- и внешнеполитическую линию государства, ведал его финансами и обороной. Этот орган был немногочисленным и эффективно действующим. При первых Тюдорах он насчитывал 9—10 человек, при Елизавете I — не более 20, при Стюартах его численность достигла 42 человек, что отрицательно сказалось на его работоспособности. В состав Тайного совета входили высшие должностные лица государства: секретарь, лорды — канцлер, казначей, хранитель печати, гофмейстер, лорд-адмирал, лорд-маршал, командующий кавалерией и др., возглавлявшие соответствующие ведомства — канцелярию, казначейство, адмиралтейство, управление двором и т. д. С 30-х годов XVI в. секретарь королевства из личного слуги короля превратился в могущественного министра — координатора правительства. Тюдорам удавалось подбирать на эту должность людей незаурядных способностей, таких, как плеяда елизаветинцев — Ф. Уолсингем, У. Берли, Р. Сесил. По образцу Тайного совета строились также Совет Севера и Совет Уэльса.
Огромную роль в укреплении тюдоровского абсолютизма сыграла преобразованная судебная система. Передача большей части дел в ведение королевских судов уничтожила юрисдикцию местных сеньоров и подорвала их позиции. Процессы по делам, затрагивавшим интересы короны, шли в суде Королевской Скамьи (King’s Bench), тяжбы между подданными разбирал суд Общих Прошений (Common Pleas). Особое место при первых Тюдорах отводилось Звездной Палате (Star Chamber), учрежденной Генрихом VII для борьбы с выступлениями мятежной феодальной знати, не признававшей юрисдикции местных судов. Чтобы придать исключительный вес этому органу, его состав формировался из членов Тайного совета и верховных судей судов Королевской Скамьи и Общих Прошений. Позднее Звездная Палата стала осуществлять также общий надзор за системой правосудия в Англии. Канцлерский суд (Chancery) занимался тяжбами из-за земельных пожалований, других видов собственности, долгов. Для неимущих, которые не могли уплатить взнос в Chancery, был учрежден специальный суд — Court of Request.
Английский аппарат центрального управления был сравнительно небольшим (около 1000–1500 человек). При этом лишь незначительная его часть состояла на жалованья у короны. Основным же источником доходов чиновников были официально установленные взносы и вознаграждения, которые они получали за исполнение своих функций от просителей, что, естественно, открывало простор для коррупции. Таким образом, расходы на содержание бюрократии Тюдоры переложили на основную массу английского населения.
Важную роль в системе центрального управления играл патронат. Крупные чиновники формировали штат своих ведомств — секретарей и клерков — из числа дворян, находившихся под их покровительством, и слуг. Они также получали жалованье не из казны, а от своего патрона и несли ответственность за свою деятельность только перед ним. Выполняя государственные функции, они оставались частью феодальной клиентелы своего хозяина.
Специфичной была и система английского местного управления. В отличие от большинства европейских стран, где в это время расцвела многочисленная профессиональная бюрократия, по крайней мере частично оплачиваемая короной, здесь утвердился принцип выборности местной администрации, не получавшей жалованья из казны. Это тем не менее не означало, что английский абсолютизм не обладал эффективным механизмом для проведения своей политики на местах. Система местной администрации была довольно разветвленной и состояла из двух «эшелонов» власти, формировавшихся различными способами: путем выборов и путем назначения чиновников в графства короной.
Центральное место в управлении графствами принадлежало мировым судьям. Претендовать на эту выборную должность могли лишь представители имущих классов, обладавшие годовым доходом не менее 20 ф. ст. Они выдвигались на собраниях дворянства графств из числа «наиболее уважаемых и достойных рыцарей». Однако автономия местного дворянства от центральной власти была лишь внешней. Правительство осуществляло контроль за выборами, который носил «персонифицированный» характер. В мировых комиссиях графств состояли в качестве почетных членов представители центральной администрации: члены Тайного совета, крупные чиновники государственной канцелярии, казначейства, других ведомств, которые оказывали большое влияние на выборы. Нередко Тайный совет рассылал в графства письма с недвусмысленными указаниями, кого именно следует избрать на эти должности. Среди мировых судей было немало представителей аристократии — графов, баронов, епископов, но основную их массу составляло рядовое дворянство — рыцари и джентльмены. Четырежды в год они собирались на сессии для отправления правосудия. Между четвертными заседали «малые» сессии — коллегии из 2—3 мировых судей.
Их функции не ограничивались судопроизводством. Не было ни одной сферы общественной жизни, в которую бы не вникали эти добровольные слуги короны, ее «глаза и уши». Их обязанностью было поддержание мира и правопорядка: разоблачение заговоров, подавление мятежей крестьянства и городских низов, преследование бродяг и нищих, выявление и наказание еретиков и других отступников от веры. В ведении мировых судей было и регулирование вопросов, связанных с производством и торговлей: определение границ заработной платы, контроль за качеством продукции, наблюдение за ценами на рынках и борьба со спекуляцией, выдача лицензий торговцам и трактирщикам. На них ложились также фискальные функции: сбор налогов, займов, «корабельных денег». С середины XVI в. среди обязанностей мировых судей важное место занимала организация социального призрения: сбор налога в пользу бедных, увечных солдат, обеспечение ученичества детей пауперов, наблюдение за домами призрения и исправительными домами. Наконец, одна из первостепенных задач мировых судей — организация местного ополчения, рекрутский набор, снабжение армии оружием и продовольствием, поддержание в порядке коммуникаций. Справиться с такими многочисленными и разнообразными функциями было невозможно без целой иерархии мелких чиновников, подчиненных мировым судьям: высоких констеблей сотен, констеблей приходов, церковных старост, казначеев и т. д.
Наряду с выборными мировыми судьями в графствах продолжали действовать и шерифы, назначаемые короной. К XVI в. они утратили свою былую роль и подчинялись мировым судьям. Под их началом в свою очередь состояли бейлифы сотен и коронеры. Ведению шерифов подлежали земли королевского домена, располагавшиеся в графствах. Как агенты короны они также поставляли в Лондон информацию о положении в графствах, составляли налоговые списки. В остальном разграничение обязанностей между шерифами и мировыми судьями было весьма неопределенным, их функции по поддержанию порядка в графстве и организации его обороны дублировались.
На протяжении XVI в. объем работы, ложившейся на плечи местной администрации, неуклонно возрастал. К концу столетия проведение в жизнь более 300 статутов английского законодательства требовало вмешательства мировых судей. Усложнение их функций, с одной стороны, и выгоды, которые сулила должность, с другой, привели к значительному увеличецию числа мировых судей. Если в начале тюдоровского периода в каждом графстве их было не более 10, то в конце — 40–50 человек.
В последние десятилетия XVI в. явственно проявились недостатки английской системы местного управления, коренившиеся в самой ее социальной природе. В силу того что чиновничество здесь не оплачивалось короной, оно не превратилось в особую замкнутую касту, обеспечивающую себя целиком за счет должностей. Английская бюрократия сохранила тесную связь с теми слоями, из которых она рекрутировалась, — джентри и городской буржуазией, живя экономическими и политическими интересами последних. Поэтому когда в конце века начало нарастать недовольство буржуазно-дворянских кругов экономической и финансовой политикой короны, органы местного самоуправления также оказались в негласной оппозиции ее требованиям — сводили на нет борьбу с огораживаниями, проявляли крайнюю незаинтересованность в сборе субсидий, займов и «корабельных денег». Эти перебои в функционировании механизма местного управления особенно усилились в правление первых Стюартов, что, несомненно, способствовало усугублению кризиса абсолютизма.
Выход из создавшегося положения корона находила в увеличении числа своих эмиссаров — лордов-лейтенантов, назначавшихся в графства. Традиционно их функцией была забота об обороне, но во второй половине XVI в. перед ними была поставлена более широкая задача: способствовать улучшению местного управления в целом. Симптоматично, что эту миссию корона доверяла только представителям высшего дворянства, тесни связанным с центральным управлением.