я налогов, особенно косвенных (в первой половине XVII в. они давали 50 % всех государственных доходов). Протекционистская политика способствовала оживлению экономической жизни города и деревни, росту буржуазии. Но по сравнению с соседними областями Северной Италии Пьемонт оставался еще отсталым районом.
Дворянство, лишившись прежней самостоятельности, сохраняло многочисленные судебные и другие феодальные права. Оно занимало важнейшие административные, военные и дипломатические должности. Некоторая его часть со временем занялась предпринимательской деятельностью и переселилась в город.
При преемниках Эммануила Филиберта значительно активизировалась внешняя политика. Ловко лавируя между Францией и Испанией, герцоги сумели расширить границы государства. Многочисленные войны стали тяжелым бременем для экономики. В 1637–1642 гг. положение осложнялось династической борьбой за престол, что привело к интервенции Франции. Трудности были преодолены только после Пиренейского мира 1659 г.
Внутренняя и внешняя политика Савойского герцогства типичны для абсолютистского государства. Абсолютизм в Савойе вырос на почве государства типа сословной монархии. Хотя к середине XVI в. еще полностью не сложились все социально-экономические предпосылки абсолютизма, политика правительства способствовала упрочению экономического базиса государства. Это создавало благоприятные предпосылки для его дальнейшего развития.
Неаполитанское королевство с давних пор отличалось слабостью королевской власти и большой самостоятельностью крупнейших феодалов — баронов. Все попытки укрепить королевскую власть сталкивались с резкой оппозицией знати и не давали заметных результатов. В 1503 г. королевство было занято испанцами. С 1528 г. их владычество, длившееся почти двести лет, окончательно упрочилось.
При испанцах руководство всей политической жизнью находилось в руках вице-королей, которые послушно осуществляли указания Мадрида. В 1563 г. был создан Высший совет по Италии, которому подчинялись все итальянские владения Испании.
В то же время в Неаполитанском королевстве сохранилось прежнее государственное устройство. Вплоть до 1642 г. из представителей церкви, знати и домениальных земель созывался парламент, вотировавший налоги. В высший орган власти Неаполя — Совет выборных входили 6 представителей от знати и один от народа (фактически от финансовой и судейской верхушки Неаполя и чиновников); при господстве испанцев функции этого Совета несколько расширились, но зато он постепенно превращался в послушное орудие вице-короля. Реальные функции управления осуществлялись разветвленным бюрократическим аппаратом (Канцелярия государя, Священный королевский совет, Главное казначейство и другие высшие органы власти). При вице-короле действовал Совет из представителей знати.
Основные направления испанской политики сводились к централизации управления и усовершенствованию бюрократического аппарата, к борьбе против баронского сепаратизма, но эта политика проводилась непоследовательно и не давала существенных результатов, что отчетливо видно на примере отношений между испанскими властями и баронами. Испанцы требовали от них возвращения незаконно захваченных земель, лишали их привилегий, а иногда вели открытую борьбу. Бароны нередко поднимали мятежи. Но по существу испанцы боролись лишь против феодальной анархии в стране, позволяя феодалам сохранить значительную часть публичной власти в своих владениях, доходы от осуществления юрисдикции и фискальных привилегий, полное господство над крестьянами: тем самым позиции баронов и их влияние на местах укреплялись. Переселившиеся в Неаполь бароны занимали высшие должности при дворе и в администрации, а их младшие отпрыски получили широкое поле деятельности на военном поприще.
Среди баронов господствовало мнение, будто вице-короли «более склонны к народу, чем к знати», однако речь шла не о народе, а о финансовой и судебной верхушке Неаполя и о чиновниках, которые имели широкие возможности для наживы, приобретения титулов и феодов. Торгово-промышленному слою населения Неаполя власти уделяли мало внимания. Объективно политика испанцев приводила к укреплению класса феодалов и не способствовала развитию буржуазии. Ловко играя на противоречиях между баронами и «народом», испанцы сумели упрочить свои позиции.
Неаполитанское королевство стало для Испании источником экономических, финансовых и человеческих ресурсов для многочисленных военных начинаний. Это было основной причиной особой активности Испании в области финансовой политики. Стремительный рост налогов начался в последние годы правления Карла V и продолжался во все нарастающем темпе. Взимались прямые налоги, вводилось много новых — налоги на военные расходы во время войны с турками и на борьбу с бандитами, на соль, пошлины на вывоз шелка и разных продуктов питания, на продажу вина, хлеба и др., но всего этого было недостаточно. Власти прибегали к продаже домениальных земель и должностей, к порче монеты и внутренним займам. Фискальная политика испанцев неоднократно вызывала протест народных масс города и деревни, в 1585 г. дело дошло до восстания.
Рост налогов во второй половине столетия и особенно в XVII в. при общей слабости экономики привел к тяжелому экономическому упадку; резко обострилась классовая борьба, вылившаяся в 1647 г. в восстание под руководством Мазаньелло.
При всех отрицательных сторонах испанской фискальной политики не она одна погубила королевство. И другие итальянские государства, где финансовый гнет не был столь тяжелым, пришли в упадок, в то время как в Миланском герцогстве, где испанцы проводили аналогичную политику, появлялись зачатки новых, прогрессивных черт в экономике. В Неаполитанском королевстве, как и в Савойском герцогстве, абсолютизм укладывался в условиях, когда социальная структура общества для этого еще не созрела. Но уже на протяжении XVI в. их пути разошлись. Неаполитанский путь развития более похож на испанский. Общая экономическая ситуация не благоприятствовала ослаблению дворянства и росту буржуазии, а непоследовательная политика испанских властей способствовала дальнейшему усилению дворянства как господствующего класса и ослаблению буржуазных элементов. Развитие абсолютизма остановилось на начальной стадии. Социально-политическая ситуация, сложившаяся в Неаполитанском королевстве, значительно осложняла дальнейшее развитие юга Италии.
Папское государство было одновременно светским и духовным государством. Глава католической церкви, папа был в то же время правителем определенной территориальной структуры. Папы избирались, и каждый новый папа был представителем другой семьи и даже другого государства.
Некоторые черты политической и социальной структуры Папского государства напоминают соседнее Неаполитанское: и здесь удельный вес местных феодалов был значительным, а купеческая и предпринимательская среда очень слаба. Но отдельные крупные города обладали фактической самостоятельностью (Болонья, Перуджа). В пределах Папского государства существовало немало мелких самостоятельных синьорий. В начале XVI в. папа Юлий II (1503–1513) начал ограничивать автономию городов, прерогативы феодалов и вести войны ради расширения своего государства. Бросив клич «Долой варваров», он выступал в период Итальянских войн в качестве идейного защитника общеитальянских интересов. Папам удалось несколько укрепить единство своего государства.
История политического развития Папского государства делится на два периода: первый — от понтификата Александра VI (1492–1503) и до правления Павла III (1534–1549), период так называемых «ренессансных пап», чья деятельность определялась сугубо светскими интересами. Они стремились в первую очередь обогатить себя и свою семью. Примером может служить кратковременное возвышение сына папы Александра VI — Чезаре Борджиа, политика Льва X и Климента VII в интересах семьи Медичи, создание Павлом III государства для своего сына. Бесконечные войны внутри и вне государства, интриги, убийства, всевозможные преступления, совершенные ради этой цели, не способствовали дальнейшему укреплению государства.
Во втором периоде (вторая половина XVI — первая половина XVII в.) церковные дела стали выдвигаться на первое место, усилилось внимание пап к внутренней политике; продолжалась централизация. Города утрачивали значительную часть своей автономии, но борьба с феодальным сепаратизмом не была доведена до конца; об этом свидетельствуют повторяющиеся вспышки феодальных мятежей и междоусобиц.
Важнейший шаг в деле реорганизации государственного управления был сделан Сикстом V (1585–1590): он создал 15 кардинальских комиссий, поделивших все отрасли управления — и светские, и духовные. Наряду с этими комиссиями существовал государственный секретариат, сосредоточивший все нити управления; во главе его находился государственный секретарь — обычно близкий родственник папы. Центральный государственный аппарат по своей структуре был типичен для государства абсолютистского типа, но он имел специфику. Высшие должности и значительную часть второстепенных занимало духовенство; часто сменялся аппарат: каждый новый папа назначал на главные должности своих людей, часто родственников (политика непотизма).
Строительство дворцов и церквей в Риме, устройство новых улиц, очень активная внешняя политика требовали огромных средств. Но приток денег из-за пределов Италии был недостаточным, не менее ¾ нужных средств взималось с местного населения. Старые налоги постоянно росли, вводились новые, практиковалась отдача налогов на откуп, за деньги предоставлялись привилегии и монополии. В этом отношении папская финансовая политика ничем не отличалась от политики других итальянских государств. Для пополнения казны папы широко пользовались продажей должностей, прибегали к внутренним займам, облигации которых размещались и за пределами Папского государства.
Хотя доходы папской казны за вторую половину XVI в. удвоились, денег все равно не хватало. Они оседали в карманах откупщиков, кардиналов или других высших сановников, родственников пап. За счет обнищания трудящегося населения города и деревни богатели представители высшей феодальной знати, финансисты. Местная и пришлая финансовая верхушка постепенно пополняли ряды дворянства.