По улицам, прилегающим к Центральному дому Советской Армии, тянулись и тянулись нескончаемые вереницы людей, желавших проститься с Алексеем Николаевичем, которого все искренне уважали и любили. И когда объявили, что печальный ритуал заканчивается, народ возмущённо зашумел. Тогда траурное прощание продлили на четыре часа. Но и наутро, до начала официальной церемонии похорон, поклониться праху Косыгина снова пришли тысячи людей.
Так закончилась целая эпоха «косыгинских реформ». И наступил подлинный, а не сочинённый борзыми либералами «застой». Рядом с немощным, впавшим в старчество Генсеком очутился второй старец в Совмине — дряхлый Тихонов.
Меня и ныне спрашивают о Брежневе. Возможно, я скажу о нём в последующих главах. Сейчас только отмечу, что он, как и Хрущёв, хорошо начал, хотя и знал, что мало смыслит в экономике, в исторических процессах. Всё же первые десять лет он прислушивался к мнению других и не очень мешал работе косыгинского правительства. Но он был, по-моему, не на своём месте — слабовольный, вечно колеблющийся добряк, любитель охоты. Когда он говорил, часто его трудно было слушать — настолько невнятна была его речь.
...Однако я несколько отвлёкся от событий. Итак, я согласился стать Председателем Госплана — мне было лестно работать с Косыгиным. На пути домой я думал, кому же на самом деле принадлежит идея назначить меня в Госплан. И Брежнев, и Косыгин знали, что я был противником хрущёвского преобразования министерств в совнархозы. Они же были свидетелями того, как Хрущёв распекал меня за то, что я в российском Госплане сохранил планирование по отраслям.
И по тому, как Брежнев в ходе нашей беседы внимательно прислушивался к словам Косыгина, который являлся Председателем Совмина СССР, я понял, что именно Косыгин остановил на мне свой выбор.
...Заканчивался 1965 год — последний год семилетки. К этому времени Госплан СССР был восстановлен как единый государственный орган, ведущий работу по трём главным направлениям: разработка предложений по переделке системы управления, возврат к отраслевой структуре; выработка совершенной системы планирования и стимулирования произвол-ства; составление проекта восьмого пятилетнего плана (1966— 1970 годы).
В связи с ликвидацией совнархозов и созданием министерств перестраивалась и структура Госплана, поскольку резко ослабли и само планирование, и координация между разными отраслями, всё как бы было пущено на самотёк. Пришлось заново, «с листа» создавать в Госплане отраслевые и функциональные отделы (например, отдел труда, отдел финансов), которые могли бы обобщать и балансировать развитие каждой отрасли и сферы деятельности. Формировались также основные, сводные отделы народнохозяйственного планирования, капитальных вложений, материальных балансов и территориального планирования. Эти отделы осуществляли межотраслевую увязку и вырабатывали общую стратегию развития экономики, — главные приоритеты, позволяющие контролировать деятельность отраслей. Общую работу по координации деятельности отраслевых, функциональных и сводных отделов осуществлял сводный отдел народнохозяйственного плана, на котором лежала ответственность за сбалансированность и пропорциональность развития экономики страны в целом на макроуровне.
Надо сказать, что процесс планирования — это не только рассмотрение расчётов и выбор оптимальных решений, но и столкновение интересов разных отраслей и функциональных служб. Главная функция сводного отдела народнохозяйственного планирования состояла в том, чтобы точно определить оптимальные масштабы развития страны, структуру экономики, социальные задачи.
Отдел, исходя из общегосударственных интересов, должен был выявлять главные направления развития и потребности отраслей в финансовых и материальных ресурсах, сверять их с народным хозяйством в целом. Этому отделу принадлежала ведущая роль, он по праву считался генеральным штабом Госплана. Именно на него возлагалась комплексная увязка всех отраслей и составление единого плана развития страны. И это являлось очень важным и наиболее трудным делом, так как далеко не все нужды отраслей могли быть удовлетворены. Начальник этого отдела должен быть объективным и очень принципиальным человеком, чуждым каким-либо проявлениям ведомственности и местничества, не говоря уж о творческом подходе к делу и общей эрудиции — качествах, которыми обязаны обладать все работники Госплана (и в большинстве своём они соответствовали этим требованиям).
В Госплане то и дело возникали претензии к сводному отделу со стороны «отраслевиков», ими высказывались обиды, направлялись жалобы в «верха», мол, недостаточно учли их потребности, недостаточно дали ресурсов, не пошли им навстречу. Работники сводных отделов в свою очередь отвечали, что «отраслевики» чрезмерно замкнулись на узковедомственных интересах.
Сводный отдел народнохозяйственного плана готовил доклады и записки по планам, а также по важнейшим проблемам общегосударственного значения. Всё это требовало от его работников особых качеств. Они имели обширные познания в соответствующих областях экономики, были эрудированны в различных сферах деятельности, умели находить общий язык со специалистами других отраслей, а главное — обладали научным, масштабным мышлением.
В знак признательности за высококвалифицированную и сложную работу хочу выделить следующих сотрудников сводных отделов: Н.П. Лебединского, П.В. Филатова, И.А. Калинина, В.В. Коссова, В.П. Воробьёва. Не стану здесь перечислять всех других специалистов отделов, с кем довелось мне долгие годы работать вместе, хотя они также заслуживают высокой оценки — благодарности за свой самоотверженный и плодотворный труд.
Госплан СССР должен был располагать кадрами, отлично знающими своё дело. Вот почему я пригласил из совнархозов хорошо проявивших себя там специалистов на работу руководителями отделов и подотделов, пригласил я и экономистов, владеющих теоретическими знаниями.
В Госплан вернулись многие бывшие его сотрудники, имеющие уникальный опыт экономической работы в военные и послевоенные годы. Опираясь на них, можно было в короткий срок наладить слаженную деятельность Госплана в целом.
Особо важное значение имела разработка нового пятилетнего плана.
Отличие восьмой пятилетки (1966-1970 годы) от предшествовавших состояло в следующем. Раньше задания спускались сверху как задания от высших звеньев управления, теперь же, с 1965 года, когда продвигалась хозяйственная реформа, каждое предприятие должно было иметь свой пятилетний план. К тому же пятилетние планы начали разрабатывать по годам, что позволяло оперативно решать возникающие вопросы, не нарушая общих пропорций, заложенных в плане. Плановые задания должны были отныне обсуждаться регулярно Верховным Советом СССР. Расширилось содержание пятилетних планов и поэтому повысились требования к качеству работы. Каждый должен был не только знать свою отрасль, но и уметь оценивать её возможности и скрытые ресурсы, что давалось далеко не всем и непросто.
Помню, поздним вечером, часов в одиннадцать, я вернулся из Кремля от Брежнева, где пришлось долго и трудно доказывать, что оборонное ведомство затребовало себе средств непомерно много. Где же их взять? Отобрать у сельского хозяйства? Но оно и так без необходимых средств; отдав «оборонке» выделенные ей крайне ограниченные ресурсы, мы развалим и сельское хозяйство, и другие отрасли.
В своей приёмной я застал Дмитрия Владимировича Украинского — начальника одного из отделов. По выражению его лица понял — что-то неладное на душе у человека, он нервно мял в руках какую-то бумагу:
— Николай Константинович, я к вам по личному вопросу, — кинулся он мне навстречу.
— Анна Семеновна, — сказал я секретарю, — дайте нам чайку. Зашли в кабинет, Украинский тяжело сел в кресло и скорбно опустил голову.
Анна Семеновна Марцинович, замечательная, исполнительная, умная и тактичная женщина быстро принесла чай, аккуратно поставила на стол тарелочку с печеньем и незаметно скрылась.
— Ну что, Митя? — спросил я гостя.
— Трудно, Николай Константинович! — сокрушённо вздохнул он, не поднимая головы.
Глядя внимательно на него, я взял папку с документами и потряс ею:
— А мне легко?
Украинский, отхлебнув чаю и немного успокоившись, начал говорить, что, когда он работал на заводе в плановом отделе, у него было другое мнение о планировании в масштабах всей страны. Здесь же, в экономическом штабе страны, нужны люди с лучшей теоретической подготовкой, чем он.
Я понимал его, всё-таки нелегко переналаживаться на сложнейшие процессы с более или менее простого. Однако возразил ему честно и прямо:
— А где ты готовых плановиков возьмёшь? Мы тебя взяли из совнархоза, потому что у тебя богатый практический опыт. Нам, разумеется, теоретики, знающие «философию» планирования, нужны. Но, чтобы разработки стали действенными, их надо проверять мнением опытных практиков. Без помощи практиков нам не обойтись.
Много доводов такого рода я приводил Дмитрию, наконец, кажется, убедил, он сдался и сокрушённо произнёс:
— Стыдно мне за свою слабость, Николай Константинович. Давайте забудем этот разговор. Надо работать.
— Вот и хорошо. Время позднее. Поехали по домам. Я скажу шофёру, чтобы он отвёз тебя.
Дмитрий Украинский, впоследствии став начальником отдела новых методов планирования и экономического стимулирования, многое сделал для совершенствования натуральных показателей.
Помню, как долгое время министерства упирались, не принимая введения показателей обязательств по поставкам. Но благодаря Дмитрию Владимировичу, а также личной поддержке А.Н. Косыгина такие показатели были приняты. Дальнейшая практика подтвердила, что это помогло значительно увеличить объёмы поставок предприятиями.
Чтобы работать Председателем Госплана, нужно иметь глубокие и разносторонние знания. Один человек обладать такими знаниями не может. Поэтому я всегда старался привлечь профессионалов, создать в коллективе обстановку товарищества, а при обсуждении насущных проблем выслушивать внимательно все мнения. Просил собравшихся высказывать всё, что думают, а не то, что хотелось бы услышать, например, мне. Это помогало людям «раскрываться». И в результате мы почти всегда находили ключ к любой проблеме.