Со временем фирма Хинта стала крупным международным центром, получающим большую прибыль в валюте, что позволяло иметь хорошие виды на увеличение прибыли государства.
Комиссия Госплана, изучив деятельность фирмы, решила ей всемерно помогать, и потому наметили провести совместные заседания министерств и предприятий, выслушать различные мнения ученых и авторов лечебного препарата.
А перед этим в феврале 1981 года у меня с Хинтом состоялась беседа. Он рассказал о своих научных достижениях и о препятствиях их внедрению. Я понял, что он обладает большими знаниями и умом как ученый и организатор нового дела.
Доктор технических наук, лауреат Ленинской премии И. Хинт начисто был лишён дипломатичности в общении с государственными деятелями высокого ранга. И на выставке в Госплане, где экспонировались дезинтеграторные технологии, и в зале заседания коллегии, где собрались министры, академики, председатели и зампреды Госпланов республик, Хинт держался со всеми одинаково ровно. Без стеснения и чинопочитания отвечая на вопросы, он высказывал смелые суждения, отличающиеся независимостью, а порой прямо противоположные мнению присутствующих.
Председатель экспертной подкомиссии академик Н.С. Ениколопов подтвердил, что технология Хинта имеет большие перспективы в производстве строительных материалов, а также в бурении нефтяных и газовых скважин. Отметил и возможности применения её в медицине и других отраслях, то есть удивительную универсальность. Выступление произвело впечатление даже на явных скептиков, тем более что выступивший за ним заместитель председателя Пермского облисполкома рассказал, что в г. Чайковском из силикальцита построено 700 тысяч квадратных метров жилья и ряд промышленных предприятий.
Из всех выступавших лишь представитель Министерства строительных материалов высказался отрицательно о силикальцитах. Я уже знал, что между Хинтом и самим министром возникли сильные разногласия, но не придал этому выступлению особого значения.
Коллегия приняла решение поддержать дезинтеграторную технологию, учитывая, что она может быть применима во многих областях народного хозяйства. Было подготовлено и постановление Госплана, где отмечалось, что дальнейшая разработка этой технологии и её внедрение позволят значительно сэкономить материальные и трудовые ресурсы, увеличить количество продукции: цемента, металлических порошков, комбикормов, строительных и других материалов.
А отделам Госплана поручалось изучить предложения специального конструкторского и технологического бюро (СКТБ) «Дезинтегратор» для более широкого использования данной технологии в народном хозяйстве и предусмотреть это в годовых и перспективных планах на период до 1990 года. Сводному отделу науки и техники надлежало в трехмесячный срок представить руководству Госплана предложения о развитии материально-технической базы для внедрения прогрессивной технологии.
Руководитель СКТБ Иоханис Александрович Хинт был очень доволен. Он уезжал из Москвы с самыми радужными надеждами, не подозревая, что вскоре против него будет возбуждено уголовное дело по факту деятельности, которая в те времена считалась незаконной.
Когда мне о том доложили, я тут же позвонил в Таллинн секретарю ЦК партии Эстонии Вайно.
— Послушайте, что вы делаете? В чем он виноват? — спросил я.
— Следствие подтверждает растрату, — невозмутимым голосом ответил эстонский секретарь.
— Мы обсуждали на коллегии Госплана деятельность СКТБ... — продолжал объяснять я дело. — Приняли решение. Технология его очень интересна и обещает большие экономические выгоды государству. Отнеситесь, пожалуйста, к Хинту внимательно.
— Не защищайте Хинта, Николай Константинович. Контрольные органы проверили: он разбазаривал средства, хищениями нанёс ущерб государству, потому заслуживает наказания.
Что тут скажешь этому неумолимому человеку на том конце провода? Что обвинения носят формальный характер? Что чиновнический подход тормозит научно-технический прогресс? Не скажешь...
Итак, моё вмешательство не дало результатов. К сожалению, настоять на объективном рассмотрении дела мне не удалось. Осталась надежда, что суд разберётся, примет во внимание, что СКТБ создано на собственные средства и за счёт денег пайщиков. Хинт говорил: «Среди пайщиков и колхозы, и заводы. Мы самостоятельно распоряжаемся продукцией и распределяем прибыль по своему усмотрению».
Возможно, какие-то нарушения имелись, но не могло быть, чтобы человек, фанатично преданный своим научным идеям, убеждённый, что внедрение силикальцита поможет решить жилищную проблему в стране, из личной корысти нанёс ущерб государству. Я и учёные-эксперты не сомневались в том, что деятельность Хинта как руководителя принесла бы нашей экономике и науке несомненно существенную пользу.
Как мне стало известно позже, предъявленные Хинту обвинения отвечали духу того времени и казённому пониманию буквы закона. Содеянное было расценено ревностным следователем как хищение в особо крупных размерах!
В результате Хинт был осужден на 15 лет.
В 1985 году судебная Коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР переквалифицировала действия Хинта, назвав их не хищением, а злоупотреблением должностным положением, и скостила срок заключения в колонии строгого режима до... 10 лет, где Иоханис Александрович и скончался...
Но что же далее произошло с разработанной эстонскими учеными и экономистами Комплексной программой развития дезинтеграторной технологии до 1990 года? По заключению эстонских экспертов, только за одну одиннадцатую пятилетку технология Хинта могла бы дать государству два миллиарда прибыли. Однако всё застопорилось по той простой причине, что против Хинта возбудили уголовное дело. Подлила масла в огонь и статья Халина «Под крылом покровителей» в газете «Правда» (24 апреля 1984 года). Эта статья скомпрометировала за рубежом одно из лучших достижений отечественной науки и инженерной практики. Закрылось совместное советско-австрийское предприятие «Десро», а другие иностранные фирмы, наученные горьким опытом, стали отказываться от всяких лицензионных соглашений с нами. Есть сведения, что зарубежные фирмы после нашей мощной антирекламы в газетах своими силами разрабатывают дезинтеграторную технологию и будут ею широко пользоваться. А нам придётся покупать за валюту то, что неосмотрительно похоронили сами у себя.
8 июня 1984 года на заседании коллегии Госплана мы опять обсудили перспективы новой технологии и факторы, тормозящие её развитие. По итогам приняли обращение к редакциям газет с призывом пропагандировать эту прогрессивную технологию. Но газеты устроили настоящий заговор молчания вокруг нашего обращения и, что всего печальнее, вокруг конструкторского бюро «Дезинтегратор» (уже без Хинта). Я же продолжал всячески поддерживать его, веря, что рано или поздно справедливость восторжествует.
На моём пути было немало препятствий, в том числе и новая клеветническая статья Халина «Перевёртыши» в газете «Правда» (5 января 1989 года). Но, будучи оптимистом, я продолжал драться за внедрение прогрессивной технологии. Надеялся — дело замечательного ученого и его славного коллектива не погибнет, а невиновность Хинта будет доказана. И я оказался прав.
Постановлением пленума Верховного суда СССР от 25 апреля 1989 года приговор в отношении И.А. Хинта отменён, и он полностью реабилитирован. Жаль, что поздно, — человека уже не вернуть... Жаль, что и внедрение дезинтеграторных технологий не продвинулось вперёд (а с «шоковой терапией» и вовсе заброшено). И это несмотря на то, что решение Госплана не было отменено.
После окончившихся печально историй, связанных с борьбой за торжество передовых технических идей, хотелось бы обратиться к той области, где у нас всё обстояло, казалось бы, благополучно. Речь пойдёт о космонавтике.
В 1992 году я получил диплом действительного члена (академика) Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского. Это меня несколько поразило. Ведь я, что называется, коренной нефтяник и для меня не было неожиданностью получить звание почётного члена Академии естественных наук и действительного члена Международной академии нефтегазового комплекса, поскольку я внёс определённый вклад в развитие новой техники и технологии в нефтяной и газовой промышленности.
Может быть, присуждение звания академика космонавтики объясняется тем, что по роду своей многогранной деятельности, особенно в Госплане СССР, мне приходилось участвовать в создании и развитии советской космонавтики. Так, в 1956-1957 годах, будучи Председателем Госплана при Хрущёве, я встречался с С.П. Королёвым — основоположником космонавтики и решал с ним немало вопросов, связанных с развитием этой области. Тогда под руководством С.П. Королёва создавались первые советские баллистические ракеты. Многие из них были на боевом дежурстве ракетных частей Советской Армии.
Возглавляя Госплан СССР в 1966-1985 годах, я продолжал принимать активное участие в дальнейшем развитии космонавтики. Возможно поэтому в сентябре 1981 года я был также награждён медалью академика С.П. Королева «За выдающийся вклад в становление космонавтики СССР», а в июле 1985 года удостоен медали имени М.Л. Миля «За создание новой техники».
В феврале 1998 года по приглашению главы администрации города Королева — А.Ф. Морозенко я посетил Ракетно-космическую корпорацию (РКК) «Энергия» им. С.П. Королева и его музей, а также Центр управления полётами космонавтов.
В музее широко представлены основные этапы развития советской космонавтики — от первых спутников Земли до последних космических кораблей. В Центре управления полётами демонстрируется фильм, просмотрев который можно узнать много интересного об орбитальной станции «Мир», вращающейся вокруг Земли более 12 лет.
В городе Королеве я встретился с Керимовым Керимом Алиевичем, который 25 лет был председателем государственной комиссии по запуску пилотируемых станций, с летчиком-космонавтом Аксёновым Владимиром Викторовичем, дважды Героем Советского Союза, представителями общественности и др.