— Коммандеро Байбаков, теперь Вы видите, как претворяются в жизнь Ваши предложения! — сказал Фидель Кастро не без гордости за успехи в новом для Кубы деле.
— Товарищ Фидель, я очень рад, что Вы решительно среагировали. И думаю, что Вы сами этим довольны.
И действительно, год от года увеличивается на Кубе производство цитрусовых, и прежде всего апельсинов, лимонов и грейпфрутов. Построен и завод по их переработке.
На Кубе создается много и своего нового: кубинский народ талантлив и быстр в своих порывах, причём кубинцы любят делать всё собственными силами. Так, в короткие сроки был введён в действие крупный комплекс по производству лекарственных средств. Разработана своя программа здравоохранения.
Как видим, американская блокада не сломила творческого духа и стойкости свободолюбивого народа Кубы.
Забегая вперёд, скажу, что Фидель Кастро, несмотря на распад СССР и смену политического курса в нашей стране, не изменил своего доброго и сердечного отношения к россиянам.
В августе 1998 года я получил в ответ на моё поздравление Фиделю Кастро с 72-летием со дня рождения его письмо, с выражением наилучших пожеланий благополучия народу России.
Моей обязанностью, как Председателя Госплана СССР, являлось содействие развитию экономических связей со странами социалистического Содружества: Польшей, Чехословакией, ГДР, Румынией, Монголией, Вьетнамом...
Хочется остановиться на наших отношениях с Вьетнамом. Это небольшая по территории, но потенциально богатая страна, в которой я побывал в 1982 году. В тот период, после нападения на неё американских войск, она находилась в тяжелейшем положении, с разбомблёнными городами, фабриками, заводами и деревнями, и нуждалась в немедленной помощи.
По поручению правительства мы с группой работников Госплана разработали мероприятия по развитию экономических связей с Вьетнамом и согласовали их с вьетнамским Госпланом, председателем которого был Во Ван Киет, бывший премьер-министр Вьетнама.
Нашу разработку утвердили правительства СССР и Вьетнама. Она легла в основу наших экономических связей и принесла большую пользу. Это касалось прежде всего создания нефтяной индустрии во Вьетнаме. До войны американцы на морском шельфе пробурили разведочную скважину, откуда хлынула нефть, но вскоре, в связи с войной, скважину законсервировали.
Чтобы помочь вьетнамцам, мы направили к ним нефтяников в основном из Азербайджана, имевших опыт разработки нефтяных месторождений на шельфе Каспийского моря. Помогли и техникой. И в скором времени нефтяной промысел на шельфе заработал, и уже в 1989 году объём добытой нефти превысил 6 миллионов тонн. Нефть, как топливо экономики, позволила Вьетнаму развить в ускоренных темпах и другие отрасли хозяйства. Как нефтяник я уверен, что в ближайшие сроки Вьетнам будет добывать 10-12 миллионов тонн нефти в год, как и намечалось в планах страны. И этот прогноз оправдывается.
Важнейшая отрасль вьетнамского хозяйства — производство натурального каучука. И здесь Вьетнам при помощи наших совместных мероприятий набрал высокие темпы, что тоже способствовало быстрому развитию экономики. Неоценим вклад в это дело, я хочу ещё раз подчеркнуть, умного и энергичного разработчика экономических планов страны Во Ван Киета.
К сожалению, разрушение Советского Союза привело к резкому ослаблению экономических связей Вьетнама с Россией и странами СНГ.
Правда, вселяют в нас оптимизм итоги визита главы вьетнамского правительства Во Ван Киета в Россию, на Украину и в Казахстан в 1994 году. Он уверенно заявил, что главное достижение его визита — подтверждение традиционной дружбы с государствами бывшего Советского Союза и создание условий для кооперационных связей между ними и его страной. Большое значение придал он и факту подписания двухсторонних договоров, прежние принципы которых были закреплены ещё в 1978 году «Договором о дружбе и сотрудничестве между СССР и Социалистической республикой Вьетнам».
Таким образом, Вьетнам, где действует коммунистическая партия, не шарахаясь из одного лагеря в другой, на деле доказал свою политическую и экономическую самостоятельность, чего не скажешь, к сожалению, о многих странах СНГ, рвущих в ущерб себе прежние связи с республиками бывшего Союза ССР. Это гибельный путь самоизоляции, путь в предбанники НАТО, в новые военные расходы и экономическую кабалу.
Помнится мне и визит летом 1990 года в Монголию по приглашению её правительства. Сверху, с самолёта Монголия кажется гладкой и бесконечной равниной, где песчаные холмы и взгорья, словно редкие кочевья разбросаны вдоль и вширь. Гостеприимная страна.
Нас сердечно встретили у трапа самолёта. Предстояли долгие, порой изнурительные поездки по степям — в города и села. Я посетил целый ряд хозяйственных объектов, ознакомился с проблемами развития Монголии, положением дел в топливно-энергетическом комплексе. Всё это я обсуждал с ведущими монгольскими специалистами и членами правительства.
Ознакомившись с состоянием монгольской экономики, я пришёл к выводу о существенном повышении за последние десять лет её производительных сил и жизненного уровня населения. Национальный доход за 1980-1990 годы вырос с 4,9 до 8,6 миллиарда тугриков, объем производства промышленной продукции — с 4,0 до 8,4 миллиарда, реальные доходы населения увеличились более чем в 2 раза.
Вместе с тем в последние годы появились и трудности, вызванные переходом от прежних методов руководства к стихийным, хаотичным «рыночным отношениям». Так, темпы роста валового национального продукта в 1990 году составили 3 процента вместо 7 по плану. Намеченное на 1991 год резкое повышение заработной платы — на 16 процентов — не было подкреплено соответствующим ростом выпуска товаров народного потребления, услуг и необходимыми темпами увеличения производительности труда и таило в себе опасность усиления инфляционных процессов.
В ходе беседы с премьер-министром Монголии Бамбасурэном я привлёк его внимание к этой негативной стороне развития экономики и высказал свои соображения. Выслушав мои доводы о необходимости контроля за соблюдением основных хозяйственных пропорций в условиях перехода на рыночные отношения, прежде всего за ростом заработной платы, производства товаров народного потребления и производительности труда, премьер-министр не согласился со мной, заявив, что у монголов низкий жизненный уровень, и заработную плату нужно непременно повышать, особенно низкооплачиваемым работникам, пенсионерам и студентам. По поводу последнего я не возражал, но заметил, что это делать нужно по мере роста производительности труда и производства. В противном случае денег у населения станет больше, чем товаров и услуг, что приведёт к опустошению полок магазинов, а это, в свою очередь, вызовет недовольство населения, как уже было у нас в то время.
Бамбасурэн ответил, что лишние деньги они будут привлекать для выкупа акций и проведения других мероприятий. Мне оставалось только пожелать им успехов в реализации их программы.
Поскольку меня пригласили для проведения консультаций по развитию экономики Монголии, я изложил премьер-министру свои соображения о топливно-энергетическом комплексе страны. В частности, сказал о необходимости разработки двух законсервированных нефтяных, а также и других месторождений с учётом использования советской техники и технологий.
Во время встреч и бесед с монгольскими друзьями мы говорили и об использовании отходов резинотехнической отрасли для производства товаров народного потребления, о необходимости применения в практике дезинтеграторной технологии, позволяющей из песка и известняка (без цементных добавок) получать строительные материалы, не уступающие по качеству кирпичу. Рассматривали и целесообразность открытия филиала МНТК «Микрохирургия глаза» в Монголии.
И, конечно же, я заострил вопрос о расширении геологоразведочных работ, ибо Монголия ещё мало исследована и открытия новых природных богатств, несомненно, ждут её в будущем.
Монгольские геологи с нашей помощью уже провели большую работу по изучению недр и развитию минерально-сырьевой базы своей страны. В результате были открыты крупные и богатые запасы минерального сырья. Уже сейчас добыча и переработка его составляет 20 процентов годового валового продукта и 40 процентов экспорта Монголии. Много лет на монгольской территории работало советское геологическое объединение «Совгео», располагавшее крупными современными мощностями, в нём трудилось около 2 тысяч высококвалифицированных специалистов.
Я высказал премьер-министру своё мнение о неоценимой полезности таких совместных геолого-разведочных работ. А также сказал, подводя итоги, что отношения между нашими государствами имеют долговременный и открытый характер, что перспективы их огромны, учитывая реальные возможности и специфику отдельных сторон. Сказал и о целесообразности установления более тесных связей между учёными и специалистами топливно-энергетического комплекса и других отраслей наших стран.
Премьер-министр сердечно поблагодарил меня и заверил, что примет по поднятым мной вопросам нужные решения.
Обычно мои заграничные командировки, а их было немало, носили деловой характер, и поэтому я не припомню каких-либо серьезных происшествий, кроме одного — во время визита в Японию. В 1968 году Федерация экономических организаций «Кейданрэн» пригласила меня с моими коллегами по Госплану в свою страну. «Кейданрэн» — мощная организация крупных бизнесменов, влиятельная в политике и экономике Японии. Нашему визиту и правительство, и деловые круги придавали большое значение, считая, что он может помочь расширению торговых и экономических взаимосвязей.
Меня принимали император, премьер-министр, министр иностранных дел Японии. Но самый большой интерес к нам проявили деловые круги Токио и других городов, где мы гостили.
Случай, о котором хочу рассказать, произошёл в городе Нагоя, где мы посетили радиотехнический завод, делающий прославленные радиоприёмники по лицензии фирмы «Филипс».