На заседаниях упомянутой выше комиссии на основе данных, полученных от специалистов из разных ведомств, мы могли реально оценить размеры ущерба, причинённого экономике пьянством (падение дисциплины труда, производственные травмы). Да и социальные последствия удручающие: рождаются неполноценные дети, повышается смертность, распадаются семьи, увеличивается преступность. Вывод делался такой: необходимо немедленно начинать борьбу с пьянством.
Но как?
Меня же буквально «раздирала» проблема, как обойтись без этой доходной статьи госбюджета? Дело в том, что за последнее время наша экономика напоминала «тришкин кафтан»: чтобы залатать дыру в одном месте, надо было отрывать кусок в другом. Неприкасаемыми оставались только огромные расходы на оборону.
Возникшая проблема не давала покоя. Я засыпал и просыпался с одной только мыслью: как восполнить образовавшуюся дыру в бюджете. И вот как-то проснулся средь ночи и ... нашёл. Таковым источником показался мне экстракт «каприм». Это название было дано ему в честь творческого содружества ученых и практиков-виноделов Кахетии и Приморья. Экстракт представлял собой биологически активное вещество, имеющееся в «гребнях» винограда, то есть в мягкой растительной основе виноградной кисти. Напиток из него не только сильно снижал токсичность алкоголя, но, что самое важное, задерживал и уменьшал патологическое влечение к спиртному. Это необычайное свойство «каприма» при добавке его в алкогольные напитки снижает и похмельные явления. На основе «каприма» виноделами Кахетии была создана водка «Золотое руно». Об этих благотворных качествах экстракта я узнал от И.И. Брехмана, крупнейшего специалиста по лекарственным растениям, и решил доложить о «каприме» на заседании комиссии.
Захватив с собой бутылку водки «Золотое руно», я прибыл на заседание, чтобы рассказать о результатах работы ученых и наглядно продемонстрировать слабоалкогольную продукцию, а также внести предложение о производстве и продаже «Золотого руна» в одном из районов страны.
Правда, продемонстрировать напиток мне не удалось. Член комиссии, заведующий отделом ЦК Б.И. Гостев увидел бутылку, и глаза у него округлились от удивления. Движимый непонятной бдительностью, он выхватил её у меня и унёс к себе в кабинет, объявив, что приносить водку в ЦК КПСС неудобно... даже и для демонстрации. На заседании пришлось обходиться без наглядного пособия.
Как-то в конце субботнего дня ко мне в кабинет пришёл тогдашний мой первый заместитель Николай Иванович Рыжков с проектом государственного бюджета на очередной год и рассказал о трудностях при его разработке.
— Одна из причин разрыва между расходами и доходами, — пояснил он, — снижение объёма производства и реализации спиртного.
Николай Иванович был необычно возбуждён: его поджимали сроки, пора было уже представлять план «наверх», а сделать этого мы не могли, поскольку не достигнута сбалансированность.
Тогда я ему рассказал о водке с «капримом» и предложил испытать её действие на себе, добавив, что если с нами и случится беда, то на работе это не отразится, ведь завтра как-никак воскресенье. Поняв, что это не шутка, он скрепя сердце согласился. И мы вдвоём опорожнили бутылку «Золотого руна», закусив лишь яблоком. Домой отправились навеселе.
Утром следующего дня я не ощутил ни синдрома похмелья, ни ухудшения самочувствия и подумал, что если бы мне пришлось выпить столько же обычной водки, я бы стал неработоспособным и, наверное, лежал бы в постели с головной болью. В понедельник перед началом работы я узнал у Николая Ивановича, что и он чувствовал себя нормально. Это убедило меня, что я на верном пути, и я активно взялся за проведение намеченного эксперимента.
В Кахетии было изготовлено несколько тысяч бутылок водки с «капримом», которые наметили отправить в Магаданскую область, где потребляется особенно много водки. На теплоходе из Владивостока продукцию доставили в магазин, а оттуда для продажи переправили в один из районов области.
Одновременно для проверки результатов эксперимента создали группу из врачей, социологов и научных работников Дальневосточного отделения АН под руководством И.И. Брехмана . Их исследования показали, что потребление крепких напитков снизилось здесь за год на 27 процентов, а всех остальных — на 22 процента. Произошло это отчасти оттого, что потребление «на опохмелку» сильно уменьшилось. Примерно в такой же пропорции снизилось и количество травм на производстве, меньше стало прогулов, поломок, аварий.
Тщательно проанализировав эти результаты, мы с начала 1985 года предусмотрели увеличение производства водки с «капримом» и расширили её продажу в ряде регионов.
Но всё оказалось в жизни не так. В феврале 1985 года меня вызвали в Политбюро и обязали подготовить постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма».
В то же время в печати, по радио и телевидению уже началась кампания борьбы за трезвость как норму советского образа жизни, а когда вскоре вышло известное постановление, то кампания стала приобретать уродливый, крайне нетерпимый к отступлению от заданного характер. Сначала были приняты конкретные меры по борьбе с пьянством, и конечно, в этой обстановке все работы по производству водки с «капримом» были прекращены.
В апреле состоялось заседание Секретариата ЦК, где обсуждалось решение о сокращении производства спиртных напитков. В плане 1985 года водка занимала 24 процента товарооборота, и я был вынужден по этой причине в осторожной форме предупредить:
— Товарищи, не торопитесь — разбалансируем бюджет. Ведь всё-таки речь идёт о 25 миллиардах рублей.
— Нет, — категорично заявил Лигачёв, один из инициаторов «постановления». — Давайте вначале резко сократим производство, а потом введём сухой закон.
— Но как же можно делать то, что не подготовлено объективными условиями?! — пытался возразить я, но меня не услышали...
Так, казалось бы, с благого начинали создаваться хаос и кризис, которые нанесли вред великой державе.
Работая над постановлением, я знал, что производство водки в 1990 году должно, по намёткам, сократиться в два раза. Правда, объём выпуска коньяка, шампанского, пива и сухих вин планом не урезался.
На осеннем совещании Секретариат ЦК проанализировал ход выполнения указанного постановления. Отметили, что определённая работа проводится, но вместе с тем критиковали секретарей крайкомов и обкомов партии за медлительность в снижении производства спиртных напитков. И тут же было внесено предложение уменьшить выпуск водки наполовину, но не к 1990 году, как намечалось по плану, а к 1987, юбилейному году — к 70-летию Октябрьской революции.
После этого совещания развернулась ещё более активная кампания против пьянства. Резко стали сокращать производство и продажу спиртного, в том числе вин и коньяка.
Первого секретаря ЦК Азербайджана Г.А. Алиева не раз критиковали за отставание в борьбе с алкоголизмом:
— Давайте, делайте вино, давайте больше шампанского. Где, как ни в Азербайджане, можно развивать виноградарство.
Сказано это было в начале 1980-х годов, когда азербайджанцы собирали всего 840 тысяч тонн винограда. Алиев наметил довести сбор до 3 миллионов тонн, но после обсуждения в Госплане решил остановиться на двух. И этот уровень практически был достигнут.
Далее, когда производство вин стало повсеместно сокращаться, начали вырубать виноградники, — на юге России, в Крыму, в Азербайджане. И хотя указаний на то не было, местные руководители в своём исполнительском рвении, как водится, явно перестарались...
Только в Азербайджане уничтожили подчистую несколько тысяч гектаров виноградников, в результате производство шампанского и вин свелось к минимуму.
Благие дела Лигачёва и Соломенцева, возглавивших антиалкогольную войну, обернулись огромным ущербом для бюджета, невиданной спекуляцией спиртным в торговле, ростом самогоноварения, взрывом токсикомании, нарождением чёрного, спиртового криминала. Подолгу выстаивая в огромных очередях за спиртным, люди, не выбирая выражений, костерили на чём свет стоит порядки, руководство и пуще всего генсека, доведших их до такого унизительного состояния.
Теперь это признано ошибкой. Серьёзной ошибкой. Ясно, что следовало более осмотрительно и постепенно проводить в жизнь политику отрезвления народа, и прежде всего — создать материальные условия для замены «убойных» напитков более умеренными.
Вряд ли Лигачёв с Соломенцевым, а также другие «праведные» активисты могли предвидеть, что через год-другой возникнет нехватка ряда продуктов и прежде всего сахара.
Борьба с алкоголизмом явилась бесславной и, к сожалению, закономерной прелюдией перестройки. Она нанесла ощутимый удар по экономике. Ну как тут снова не вспомнить А.Н. Косыгина, говорившего, что государственный деятель, совершая ошибку, наносит миллиардный урон государству. Вот почему, прежде чем принимать решение, нужно вдумчиво и глубоко проанализировать социально-экономическую обстановку, учесть все возможные последствия.
Кстати, прекращение всех работ по производству водки с «капримом» — тоже большая ошибка. Надо обязательно вернуться к этому вопросу, тем более что в последние годы продажа спиртного увеличилась во много раз — и по потреблению его мы, увы, вышли на первое место в мире.
Мой последний Пленум ЦК
21 октября 1987 года в 10 часов утра в Кремле открылся Пленум ЦК КПСС. С докладом, посвящённым празднованию 70-летия Великой Октябрьской социалистической революции, выступил М.С. Горбачёв.
Внимательно я слушал его выступление, а Горбачёв, надев очки с видом учителя — наставника читал о перестроечном пути советского народа и нашей партии, что страна была до крайности разорена империалистической и гражданской войнами, что строительство новой жизни не имело аналогов.
Я могу засвидетельствовать правоту этих слов. Да, Октябрьская революция поставила желанные и понятные всем людям цели: ликвидировать эксплуатацию человека человеком, обеспечить равноправие народов и граждан, добиться мира во всём мире, построить общество социальной справедливости — социализм.