13 октября последние немецкие части оставили Афины. После короткой остановки на рубеже перевал Зигос (Мецовон) – Лариса 21 октября они возобновили движение в северном направлении. 31 октября были эвакуированы Салоники, а в ночь на 1 ноября немецкие арьергарды пересекли границу с Грецией. На островах оставалось еще 45 тыс. солдат и офицеров, одну треть из которых составляли итальянцы. Кому-то пришел в голову эвфемизм Kernfestung (основной опорный пункт) для того, чтобы создать видимость того, что пребывание немецкого контингента на островах все еще имеет какой-то смысл.
На последней неделе октября советские и болгарские войска предпринимали значительные усилия для того, чтобы овладеть Кралево и Скопье. А. Лер, который имел в своем распоряжении и необходимые войска, и железную дорогу для их доставки, мог бы воспрепятствовать этому, но не одновременно и через какое-то время. 2 ноября войскам группы армий «Е» удалось остановить русских в районе Кралево, а еще через несколько дней – болгар в районе восточнее Скопье. Затем была доказана целесообразность дальнейшего отвода войск через Македонию. Севернее Скопье войскам придется двигаться по расходящимся направлениям по имеющимся немногим дорогам на запад. Но это в любом случае будет лучше, чем грозивший катастрофой зимний марш через прибрежные горы.
Во второй половине октября 2-й танковой армии пришлось отступать. Ее лучшие части были разгромлены, а в оставшихся царила полная неразбериха. Сил было так мало, что приходилось направлять без предоставления отдыха обратно на фронт сломленных морально солдат группы В. Штеттнера. Их наскоро вооружали за счет прекрасно оснащенной, но ненадежной дивизии СС «Хандшар» (т. е. ятаган – в эмблеме дивизии – над свастикой. – Ред.) сформированной из боснийских мусульман (эта дивизия «прославилась» только зверской резней православных сербов – стариков, женщин и детей. В остальном ее бойцы, по оценкам командовавших ими немецких офицеров, были на редкость бестолковы. – Ред.) На северном фланге армии русские уже находились на другом берегу Тисы и продвигались на запад к Дунаю.
Руководя группой армий «Ф», М. Вейхс попытался организовать фронт на востоке. Однако как командующему войсками на Юго-Восточном театре ему не удалось найти решение, которое позволило бы ему сделать это; так, сражение за Белград он вел по частям и всегда отставал от противника на несколько шагов. Тем не менее уже после потери Белграда, на исходе октября, начало создаваться впечатление, что как на северном, так и на южном участке фронта он продемонстрировал великолепное чувство времени и талант знатока классического маневра в отступлении. Ф.И. Толбухин предоставил преследование противника западнее Белграда партизанам. До конца месяца советская 57-я армия повернула свои корпуса на север от Дуная. Это позволило 2-й танковой армии поэтапно провести отвод своих войск в районе между Дунаем и Савой в условиях, когда немецкие войска не имели водной преграды, за которой могли бы организовать рубеж обороны. Отступление закончилось 2 ноября. Фронт армии теперь проходил по Дунаю от венгерской границы до Вуковара. Далее фронт уходил от Дуная к устью Дрины и проходил на юг вдоль русла этой реки. На следующий день из группы армий «Ф» поступили сведения, подтверждающие уход главных сил советской 57-й армии на север, в Венгрию, где они должны были принять участие в штурме Будапешта.
Будапешт
29 октября советская 46-я армия, усиленная гвардейским механизированным корпусом, перешла в наступление в районе западнее Кечкемета, в секторе группы армий «Юг», примерно на полпути от Дуная до Тисы (см. карту 33). Р.Я. Малиновский попытался начать наступление на Будапешт с ходу, без предварительного перестроения войск. Наступление 4-го Украинского фронта с севера захлебнулось, а его армии, и в первую очередь танковые соединения, находились не в лучшем состоянии.
По замыслу Р.Я. Малиновского, удар 46-й армии должен был облегчить переправу 7-й гвардейской армии через Тису. В его распоряжении находились его два механизированных корпуса в готовности к решительному штурму Будапешта[175].
Войскам 46-й армии удалось прорвать оборону немцев на второй день наступления. 31-го числа они заняли Кечкемет. К тому времени командование всеми немецкими и венгерскими войсками между Дунаем и Тисой были переданы армейской группе «Фреттер-Пико», созданной на базе немецкой 6-й армии. Командование группы перебрасывало войска с участка фронта на Тисе, однако оно располагало всего одной танковой дивизией. 2 ноября острие советского наступления находилось примерно в 10 км южнее Будапешта. Венгерская 3-я армия под ударами русских войск в прямом смысле этого слова испарилась. На следующий день передовая колонна советской бронетехники ворвалась во внешнее кольцо обороны города в предместье Будапешта, представлявшее собой полукольцо укреплений, которое немцы создали восточнее Дуная на подступах к городу. Однако к тому времени в составе армейской группы «Фреттер-Пико» уже имелись две дивизии СС и еще одна танковая дивизия на внешнем кольце обороны. На восточном фланге 46-й армии на рубеже Будапешт— Цеглед – Сольнок выстроились пять немецких танковых дивизий. Они должны были нанести удар на запад, в направлении на Кечкемет, с целью отрезать русских. Однако к тому времени 7-я гвардейская армия уже переправилась через Тису, заняла как Цеглед, так и Сольнок и готовилась ночью перейти в наступление.
Карта 33. Группа армий «Юг». 29 октября – 30 декабря 1944 г.
4 и 5 ноября, в то время как советские и немецкие танкисты вели бои на подступах к Будапешту, сам город, как отмечалось в военном дневнике группы армий «Юг», «совершенно потерял голову». Паника в той же степени была вызвана незначительными инцидентами в городе, как и приближением советских войск. Немецкие саперы при установке зарядов взрывчатки под мостами через Дунай в результате несчастного случая подорвали один из них, что привело к разрушению нескольких опор моста Маргариты. Этот случай всколыхнул находящиеся глубоко в сознании жителей города опасения, что немцы перед уходом подвергнут город жесточайшим разрушениям. Город был готов на многое, но вовсе не желал жертвовать собой в последние минуты режима. Население было готово поверить заверениям о том, что русские совсем не так плохи, как их рисовали немцы.
5 ноября из перехваченных радиопереговоров между советскими частями стало ясно, что войска, которые должны были штурмовать город, испытывали недостаток в боеприпасах. Р.Я. Малиновский, который хотел захватить венгерскую столицу к годовщине большевистской революции 7 ноября, обратился к войскам. В своем приказе командирам он писал: «Товарищи! Необходимо приложить все силы для того, чтобы положить венгерскую столицу к ногам великого Сталина. В случае неудачи я боюсь того, что может нас ожидать». Однако 6 ноября 46-я армия вывела свои танки и пехоту с плацдарма на рубеж, проходивший в нескольких километрах южнее города. Нехватка боеприпасов и наступление незначительными силами армейской группы «Фреттер-Пико» на правом фланге, намного более скромное, чем предусматривалось замыслом Гитлера, заставило командование армии насторожиться. Возможно, советское командование вспомнило об опыте боев в Дебрецене и Ньиредьхазе.
В Будапеште жители города, как это казалось немцам, беспечно игнорируя будущее, воспользовались случаем вернуться к нормальной жизни. Немецкая и венгерская жандармерия прочесывала город в поисках солдат 3-й венгерской армии. Все, кого удалось обнаружить, направлялись обратно на фронт. Этот путь не занимал много времени, всего небольшая поездка на автомобиле. Многие венгерские офицеры воспользовались случаем для того, чтобы провести несколько ночей дома.
К тому времени, когда 46-я армия отказалась от попытки штурмовать город, Р.Я. Малиновский, видимо, уже понял, что Будапешт не удастся захватить с ходу. Соглашаясь с ним, Ставка приказала сосредоточить 7-ю гвардейскую, 53-ю, 27-ю и 40-ю армии для наступления на город на широком фронте из района западнее Тисы. В последующие недели Малиновский заставил эти армии совершить ряд маневров, которые, как казалось, были направлены только на то, чтобы еще более усложнить им задачу.
В то же время Й. Фриснер попытался отговорить Гитлера и Г. Гудериана от намерения защищать Будапешт в уличных боях. Он принял решение, что, если ему не удастся удержать противника на подступах к городу, войска будут отведены за Дунай, а мосты разрушены. Он заявил, что у группы армий недостаточно сил для того, чтобы вести бои с русскими и одновременно контролировать большой город «от вылазок сброда». Гитлер оставался непоколебим. И тем не менее он не отдал ясного приказа на ведение уличных боев вплоть до 26 ноября. До этой даты группа армий не создавала укреплений внутри городской черты, боясь спровоцировать недовольство населения.
11 ноября войска Р.Я. Малиновского начали обходными путями продвигаться к Будапешту. Удары его армий из района Тисы были направлены на северо-запад; при этом полоса наступления на крайнем левом фланге проходила через укрепления в окрестностях города. На пятый день наступления советские войска вышли к Хатвану и Мишкольцу. Находившийся южнее гор Матра Хатван контролировал расположенный ниже коридор, ведущий на северо-запад к излучине Дуная над Будапештом. Мишкольц, расположенный в долине реки Шайо, в 40 км юго-восточнее границы с Чехословакией, представлял собой центр сталелитейного производства и производства оружия, который находился по обе стороны от самого простого пути в Словакию. Советское наступление было остановлено примерно на линии внешнего оборонительного рубежа Будапешт – Хатван – Мишкольц. Немецкий фронт прогибался, но прорвать его не удалось. В районе Мишкольца армейской группе «Велер» одновременно с наступлением русских пришлось усмирять восстание: рабочие завода забаррикадировались внутри цехов, чтобы не дать немцам их разрушить.