Для обороны Вены Гитлер направил в этот район 25-ю танковую дивизию и гренадерскую дивизию «Фюрер». 3-го числа он отдал распоряжение О. Вёлеру «наконец перейти в наступление на флангах прорвавшегося противника» и прекратить попытки фронтальной обороны против прорвавшихся советских танковых частей. После того как О. Вёлер в ответ заявил, что войска группы армий не в состоянии контратаковать, что ему приходится просто бросать что-то на пути атакующего противника, чтобы не дать ему «прорваться в бесконечность», Гитлер отозвал из Курляндии Л. Рендулича и поручил ему командование группой армий «Юг». Когда в полночь 7 апреля Л. Рендулич прибыл в штаб группы армий, расположенный в Альпах, к юго-западу от Санкт-Пельтена (к тому времени даже командующие немецкими группами армий потеряли возможность быстрого перемещения по стране), русские уже вошли в Вену до Гертелыитрассе. Кроме того, они находились западнее города по Дунаю. 46-я армия 3-го Украинского фронта переправилась на северный берег Дуная и стала наступать через возвышенности Вайнфиртеля, обходя Вену с севера.
В те последние дни О. Скорцени, получив специальное задание от Гитлера, появился в Вене, где на мосту Флоридсдорф повесил трех офицеров. По его словам, обстановка в городе была «тягостной», никаких приказов не отдавалось, в войсках царили уныние, и налицо были все прочие признаки разложения. Л. Рендулич, который, несмотря ни на что, никак не ассоциировал себя с угрюмыми фанатиками из СС, в ответ заявил, что Вена ничем не отличается от прочих больших городов, где идут уличные бои, что не может не вызвать недовольства населения, и выгнал О. Скорцени вон. Бои в городе продолжались до второй половины дня 13 апреля. При этом никто не делал попыток превратить город во «второй Будапешт».
В конце второй недели апреля 6-й танковой армии СС, 6-й армии и 2-й танковой армии удалось создать на отрогах Альп почти сплошную линию фронта, которая проходила западнее Санкт-Пельтена к реке Драва, восточнее Вараждина. При том ажиотаже, который вызвало падение Вены, потеря нефтяных районов в Венгрии прошла почти незамеченной. После пересечения венгерской границы русские несколько ослабили свое давление на две немецкие армии группы армий «Юг».
Во второй половине месяца основной акцент наступления сместился в район севернее Дуная. 1-я гвардейская конно-механизированная группа, преодолев Малые Карпаты, перешла в наступление через реку Морава и далее на Брно. 4-й Украинский фронт нанес удар на Оломоуи по выступу, образовавшемуся на правом фланге обороны группы армий «Центр». Гитлер отдал приказ группе армий «Юг» вновь вернуть небольшие месторождения нефти в Австрии, в районе Цистерсдорфа, в 40 км севернее Вены. Такая попытка так и не была осуществлена.
Скоро конец?
Прекращенная операция в районе Штаргарда дала немецкой стороне неожиданную и никак не заслуженную продолжительную отсрочку по времени, которая, хотя, как казалось, должна была лишь несколько продлить агонию, в то же время могла бы принести глубокие изменения в будущее страны. Испытывая опасения после событий середины февраля, советская Ставка временно отказалась от подготовки наступления на Берлин и севернее, в Центральную Германию, и бросила все силы на несущественные, ничего не дающие операции по зачистке территорий на флангах в Померании и Силезии. Почти на полтора месяца Берлин и немецкая территория к западу от Одера, казалось, выпали из поля зрения даже Ставки. Несомненно, что, наблюдая за тем, как союзники все еще находятся западнее Рейна и до конца первой недели марта нигде не могут форсировать реку, советское командование заключило, что в его распоряжении времени более чем достаточно. В этом случае очистка от противника территорий на флангах в преддверии более глубокого, чем первоначально замышлялось, удара на территорию Германии была бы оправданной. К тому же одновременно союзникам предоставлялась возможность истекать кровью, ведя бои без поддержки советских войск. (Незадолго до этих событий советские войска буквально истекали кровью, сражаясь с Германией и ее союзниками практически в одиночку. – Ред.) Однако последующие события в марте указывают на то, что, помимо вышеперечисленного, имели место и вызванная опасениями нерешительность и неспособность принятия четкого и ясного стратегического решения (американцы в гораздо более благоприятных условиях надолго застряли перед Рейном в 1944–1945 гг., подтягивая тылы. – Ред.).
На представленном Гитлеру 26 февраля большом аналитическом обзоре немецкой разведки, составленном отделом «Иностранные армии Востока» ОКХ, делалось предположение, что советская сторона сосредоточит основные усилия «исключительно на решающем западном направлении». Казалось очевидным, что русские должны были стремиться еще более усугубить общий кризис, который испытывала Германия, с целью достичь решительных целей в войне. Немецкие военные аналитики просто не могли себе представить, что Ставка позволит отвлечь себя от решения главной задачи иллюзорными угрозами на флангах наступающих войск, особенно после того, как провалилась попытка немецкого контрудара в районе Штаргарда. Более того, при сложившемся на тот момент соотношении сил, когда против 2 млн немцев советская сторона могла выставить 6 млн солдат и офицеров, русские могли бы легко пред отвратить любое противодействие противника, не отвлекаясь от наступления на главном направлении[235].
Советские войска находились в высокой степени боевой готовности: в январских и февральских боях они потеряли примерно 680 тыс. человек, что было меньше, чем русские теряли в любом из предыдущих крупных наступлений. (Есть точные данные. За весь 1-й квартал 1945 г. Красная армия потеряла 557 521 человек убитыми и пропавшими без вести. – Ред.) Немецкий прогноз оказался неверен, однако логика, на которой он основывался, была убедительной для обеих сторон, и для немецкой стороны предсказанный ход событий был неумолим.
Развертывание четырех танковых армий 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов по состоянию на 25 февраля свидетельствует о том, что войска обоих фронтов были нацелены на запад (см. карту 41). 1-я и 2-я гвардейские танковые армии 1-го Белорусского фронта были выведены с переднего края, и, несмотря на то что обе они находились севернее Варты, ни одна из них не была задействована в боях в районе Штаргарда. 4-я танковая армия находилась на Нейсе, между Губеном и Форетом, а 3-я танковая армия была сосредоточена западнее Гёрлица.
Между 24 и 26 февраля немцы уловили первые признаки перемены в намерениях противника. 24-го числа войска 2-го Белорусского фронта на всем протяжении фронта западнее Вислы вели ожесточенные бои, пытаясь прощупать немецкую оборону. На крайнем левом фланге, в стык между немецкими 3-й танковой и 2-й армиями, нанесла удар только что прибывшая с финского фронта советская 19-я армия. Нащупав слабое место в обороне противника, она в первый же день наступления прорвала фронт, а к 26-му числу заняла Бублиц, преодолев половину расстояния до побережья Балтийского моря. Данные агентурной разведки от 26 февраля из полосы 1-го Украинского фронта подтвердили то, что 4-я танковая армия вышла из района Губен – Форет и продвигается на юг, в направлении на Лигниц. Немецкая сторона сделала вывод, что, готовясь к решительному наступлению, Ставка решила покончить даже с намеком на возможность угрозы фланговых ударов.
Карта 41. Конец все ближе. 24 февраля – 30 марта 1945 г.
В ОКХ ожидали, что в Померании русские удовлетворятся тем, что войска немецких 3-й танковой и 2-й армий были рассечены, а наземные коммуникации с Данцигом и Гдыней нарушены. Предполагалось, что в Силезии противник совершит попытку выдавить немецкую 17-ю армию и армейскую группу «Хейнрици» в Судетские горы. При этом в качестве скорых дивидендов русские получали бы Моравско-Остравский промышленный район.
Из захваченной в феврале карты стало ясно, что 2-й Белорусский фронт действительно намерен выйти к побережью восточнее Кёзлина с целью рассечь оборону немецких 3-й танковой и 2-й армий. Командование группы армий «Висла» приказало нанести контрудар по флангам русских восточнее и западнее Бублица, однако во 2-й армии нехватка артиллерийских боеприпасов и горючего стала угрожающей. В группе армий испытывали сложности с обеспечением горючим танковых частей, перебрасываемых на западное направление. В течение двух последних дней месяца К.К. Рокоссовский приостановил наступление танковых соединений и бросил вперед пехоту с задачей расширить участки прорыва на флангах. 1 марта, в день, когда немцы осуществляли не принесший значительного успеха контрудар в районе восточнее Бублица, войска 3-го гвардейского танкового корпуса овладели районом шоссейной и железной дороги восточнее Кёзлина, тем самым перерезав коммуникации ко 2-й армии, а также к Данцигу и Гдыне, основным базам снабжения групп армий «Север» и «Курляндия».
1 марта, очевидно выждав какое-то время, не повторят ли немцы попытки контрудара, как это было в районе Штаргарда, войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление на центральном участке обороны 3-й танковой армии в районе Ритца. Прорыв осуществляла 3-я ударная армия. Во втором эшелоне наступали 1-я и 2-я гвардейские танковые армии: 1-я танковая армия – в северном направлении на Кольберг, 2-я танковая армия – на северо-запад, в район нижнего течения Одера. Всего несколько недель назад пропагандистами Й. Геббельса был выпущен фильм «Кольберг», самая дорогостоящая цветная кинокартина нацистской Германии, где в эпической манере описывалась успешная оборона города от французов генералом А. Гнейзенау в 1807 г.
4 марта 1-я гвардейская танковая армия вышла к побережью Балтийского моря, отрезала Кольберг и установила контакт с войсками левого фланга 2-го Белорусского фронта, которые в тот день заняли Кёзлин. Левый фланг немецкой 3-й танковой армии оказался в ловушке; затем он рассыпался на несколько мелких котлов окружения. Гитлер отдал приказ армии контратаковать и «ликвидировать прорыв». Генерал Кинцель, одно время занимавший должность начальника штаба группы армий «Север» и недавно назначенный «вторым командующим» к Гиммлеру вместо В. Венка, попросил заместителя Г. Гудериана объяснить фюреру, что тот ведет «бумажную войну», не обращая внимания на реальность. Положение было безнадежным, и единственным выходом было спасти от армии то, что можно, для будущей битвы за Одер.