о отказывались верить, все равно следовало сосредоточить на Берлинском направлении основные усилия, так как независимо от того, являлся ли город стратегической целью или нет, будущая советская зона оккупации не могла быть быстро расширена до тех пор, пока он не будет взят.
План наступления представлял собой тройной компромисс: основная мощь наступления сосредоточивалась на германской столице, однако одновременно предусматривался глубокий прорыв на максимальную ширину и глубину. Для того чтобы обеспечить возможно более раннее начало наступления, допускалось то, что наступление 2-го Белорусского фронта начнется на несколько дней позже. Кроме того, советский план предусматривал возможность быстрого маневра левым флангом на юг, на территорию Чехословакии.
1-й Белорусский фронт расположил свои главные силы в составе пяти армий, в том числе 1-й и 2-й гвардейских танковых армий, для фронтального удара на Берлин с Кюстринского плацдарма. На восточной окраине города танковые соединения должны были веером разойтись вокруг города в северном и южном направлении, обеспечивая окружение города с севера и юга. Войска 2-го Белорусского фронта должны были форсировать Одер севернее Шведта и наступать в направлении на Нойштрелиц. В ходе этого наступления немецкая 3-я танковая армия оттеснялась к побережью. Кроме того, обеспечивалась поддержка наступления на Берлин с севера. Но поскольку войска К.К. Рокоссовского могли начать наступление только через четыре дня, командование 1-го Белорусского фронта выделило две армии для прикрытия флангов с севера. Армии должны были наступать южнее канала Гогенцоллерн в направлении на Фербеллин. Вторая группировка в составе двух армий должна была наступать с плацдарма севернее Франкфурта в направлении на Бранденбург, обеспечивая прикрытие основной группировки с юга, поддерживая южную часть войск, проводивших окружение Берлина. Кроме того, во взаимодействии с войсками 1-го Украинского фронта она должна была осуществить охват остатков 9-й и 4-й немецкой танковой армий на Одере и нижней Нейсе.
Силами 1-го Украинского фронта планировалось нанесение двух ударов. 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, а также три общевойсковые армии должны были форсировать Нейсе между Форетом и Мускау и продвигаться через Шпремберг на запад и северо-запад. Еще одна группировка в составе двух армий должна была наступать из района севернее Гёрлица на Дрезден. Основной задачей фронта И.С. Конева было выйти к Эльбе на участке между Дрезденом и Виттенбергом, где советские войска должны были встретиться с американцами. Командование фронта намеревалось наступать в северном и западном направлении до Бельцига. Оттуда предполагалось направить часть сил для обеспечения левого фланга 1-го Белорусского фронта в районе Берлина и южнее. Таким маневром предполагалось свести к минимуму часть сил 1-го Украинского фронта, которые будут связаны боями в районе Берлина, что позволило бы быстро перегруппировать войска на южном участке для наступления через Дрезден на Прагу. В то же время танковые армии, сосредоточенные на северном фланге, действовали бы на подстраховке или, согласно другому варианту плана, могли быть развернуты строго на север, на Берлин[240].
У Германии больше не оставалось людских ресурсов, промышленности и транспорта для того, чтобы построить полноценную оборону на рубеже Одер – Нейсе. Для обороны участка восточнее Берлина 9-я армия располагала 14 дивизиями (т. е. только против Кюстринского плацдарма, всего против 1-го Белорусского фронта занимали оборону 23 немецкие дивизии. – Ред.) Противостоящий 1-й Белорусский фронт имел в своем составе 18 армий или 77 стрелковых дивизий, 7 танковых и механизированных корпусов, 8 артиллерийских дивизий, а также большое количество бригад и полков ствольной и реактивной артиллерии. Слева от 9-й армии оборонялась немецкая 3-я танковая армия в составе 11 дивизий. 2-й Белорусский фронт мог выставить против нее 8 армий в составе 33 стрелковых дивизий, 4 танковых и механизированных корпусов, 3 артиллерийских дивизий, бригад и полков ствольной и реактивной артиллерии. Группировка 1-го Белорусского фронта включала 3155 танков и САУ; во 2-м Белорусском фронте насчитывалась 951 единица бронетанковой техники. В немецких 9-й армии и 3-й танковой армии было соответственно 512 и 242 танков и штурмовых орудий. Имевшимся в составе 1-го Белорусского фронта 16 934 орудиям немецкая 9-я армия могла противопоставить 344 полевых орудия плюс от 300 до 400 единиц зенитной артиллерии. В 3-й танковой армии немцев вообще не было никакой артиллерии, кроме 600–700 зениток. В то же время в составе 2-го Белорусского фронта насчитывалось 6642 орудия[241]. (Кроме того, 1-й Украинский фронт, в полосе которого находилось 25 немецких дивизий, из них 7 в оперативном резерве. – Ред.)
Несмотря на жесточайший режим экономии, немцам не удалось своевременно создать достаточных для проведения крупных операций запасов боеприпасов и горючего. По состоянию на 11 апреля запасы боеприпасов в войсках группы армий «Висла» составляли около 0,9 боекомплекта. В то же время только к началу операции
1-й и 2-й Белорусские фронты не только располагали несравненно большим количеством артиллерийских орудий, но и имели для них 3,2 и 1,9 боекомплектов соответственно.
Гитлер сделал очень немного для того, чтобы попытаться устранить эти проблемы. Он приказал развернуть зенитные орудия, большая часть которых была передана из берлинских войск ПВО таким образом, чтобы они обеспечивали ведение огня по наземным целям. Оборона армий была углублена после того, как в тылу был построен рубеж «Вотан» глубиной от 15 до 20 км. На замену отправленных в группы армий «Юг» и «Центр» танковых дивизий Гитлер пообещал Г. Хейнрици 100 тыс. человек пополнения, из которых тот получил лишь около 35 тыс. человек необученных новобранцев ВВС и ВМФ.
Общее положение Германии было слишком неопределенным для осуществления должного планирования на случай неудачи в сражении на речных оборонительных рубежах. Единственной самой главной задачей было во что бы то ни стало продолжить войну. Как никогда прежде, Гитлер твердо пытался удержать в своих руках всю полноту военного командования. И пока он был жив, у страны не было другого выхода, как ждать либо полного поражения на поле боя, либо появления того самого чуда, которое он предсказывал. Предугадывая то, что в результате встречи советских войск с армиями союзников страна будет расколота, Гитлер с 10 по 14 апреля отдал приказы о назначении К. Дёница главнокомандующим войсками на севере, а А. Кессельринга – на юге. Новые назначения должны были вступить в силу после того, как будет нарушена связь с этими территориями. При этом Гитлер планировал позже вновь принять командование войсками одного из вышеназванных районов.
15 апреля Гитлер передал командование обороной Берлина, которое прежде осуществлял лично, группе армий «Висла». В тот вечер комендант Берлина Х. Рейман принял участие в совещании, на котором обсуждался очень болезненный для него вопрос. Присутствовавший там же по собственной инициативе с целью сорвать провозглашенную Гитлером политику «выжженной земли» А. Шпеер заявил ему, что разрушение мостов и промышленных объектов в городе вряд ли поможет решить значительные военные задачи. В то же время оборотной стороной выполнения такого приказа станут голод, эпидемии и экономическая катастрофа, на преодоление последствий которой потребуются годы. А. Шпеера поддержал Г. Хейнрици, заявивший, что, по мнению командования группы армий, город вообще не следовало оборонять: 9-я армия должна была просто отступить, обойдя его с двух сторон.
К середине месяца немцам было точно известно лишь о концентрации к востоку от Берлина войск 1-го Белорусского фронта. Обо всех остальных аспектах подготовки противника к наступлению они имели лишь смутные, а зачастую и обманчивые представления. Гитлер и под его влиянием Ф. Шернер к концу марта пришли к твердому убеждению, что русские попытаются осуществить наступление на Берлин и взятие Праги. В апреле немецкая разведка потеряла местонахождение советской 3-й гвардейской танковой армии. По ее предположениям, армия была развернута восточнее Бунцлау якобы для нанесения удара в южном направлении на Циттау, между Рудными горами и Судетами, а оттуда – на Прагу. 10 апреля Ф. Шернер, которому приказом фюрера было присвоено звание генерал – фельдмаршала, заявил Гитлеру: «Следует считать, что противник будет наступать между Гёрлицем и Левенбергом (этот населенный пункт расположен к югу от Бунцлау). В отделе «Иностранные армии Востока» долго размышляли над вопросом о том, где будет нанесен главный удар, но в своем докладе от 13 апреля его офицеры пришли в основном к тому же выводу. В частности, там также упоминалось о том, что главный удар 1-го Украинского фронта будет нанесен северо-восточнее Гёрлица – Левенберга. В результате к моменту начала советского наступления Ф. Шернер держал половину своих резервов (две танковые дивизии) примерно в 80 км от района сосредоточения основных усилий русских.
11 апреля Гитлер распорядился, что Г. Хейнрици должен отдать приказ группе армий быть готовой к своей главной битве, которая начнется уже в эту или в следующую ночь. Он пояснил, что в тот день американцы вышли к Эльбе в районе Магдебурга. Поэтому русским, если они намерены получить свою долю территории Центральной Германии, должны начать наступление, даже если они не успели к нему изготовиться. (Передовые части американской 9-й армии 11 апреля вышли к Магдебургу и после того, как они переправились через Эльбу к вечеру следующего дня, находились в 80 км от Берлина).
12 апреля Г. Кребс передал начальнику оперативного отдела штаба группы армий «Висла» мнение фюрера о том, что группа армий должна одержать «колоссальную победу», так как нигде более в Германии фронт не был так прочно укреплен и нигде больше армии не имели такого снабжения боеприпасами. В ответ офицер заявил, что фюрер должен учитывать численность противника, а также то, что группе армий вряд ли будет достаточно имеющихся запасов боеприпасов для ожидающегося длительного сражения, а запасов горючего в войсках уже сейчас недостаточно.