Вечером заместитель А. Йодля генерал горнострелковых войск А. Винтер, который должен был принять должность начальника штаба командования «Б» (южный командный пункт), отбыл к новому месту службы с большим количеством офицеров оперативного штаба ОКВ и оперативного отдела ОКХ. После полуночи город срочно покинул Г. Геринг, которому пришлось наверстывать несколько часов, проведенных в берлинском общественном бомбоубежище. Там ему представилась последняя возможность выдавить из себя улыбку в ответ на старую шутку, родившуюся в ответ на одну из его речей периода начала войны. Он тогда заявил: «Можете считать меня лжецом, если хотя бы одна бомба союзников упадет на Берлин». Ожидалось, что Берлин покинет и Гитлер, возможно, в южном направлении, так как из ставки в столице он не мог руководить войсками, а после потери центра связи в Цоссене, что могло произойти с минуты на минуту, командование войсками из Берлина становилось просто невозможным. В тот день Гитлер предоставил К. Дёницу права распоряжаться всеми людскими и материальными ресурсами севера страны.
21 апреля, в день, когда на город упали первые снаряды артиллерии русских, в столицу поступили, как казалось, и хорошие новости: наносившая контрудар в районе северо-западнее Гёрлица 4-я танковая армия добилась некоторых успехов. Гитлер увидел в этом предвестник новых ударов, в результате которых удастся закрыть 60-километровую брешь, образовавшуюся между флангами групп армий «Висла» и «Центр». Исходя из этого он подготовил «главный приказ», который в полдень Г. Кребс по телефону передал в штаб групп армий. В результате успешного контрудара на участке группы армий «Центр» фронт в районе Шпремберга вскоре будет стабилизирован. В связи с этим «абсолютно необходимо» удерживать укрепленный район в районе Котбуса. (Днем раньше командование левофланговым корпусом 4-й танковой армии, занимавшим позиции севернее и в самом Котбусе, было передано в 9-ю армию.) 9-й армии предстояло создать фронт фасом на запад между Кениге – Вустерхаузеном и Котбусом и нанести удар в западном направлении во фланг русским, наступающим на Берлин с юга. Ф. Штейнер возглавит проведение операции по созданию сплошного фронта севернее Берлина по рубежу, проходящему по шоссе Берлин – Штеттин. Задачей 3-й танковой армии станет ликвидация «всех плацдармов на Одере до последнего» и подготовка к нанесению контрудара в южном направлении. X. Рейман был освобожден от должности коменданта Берлина. Теперь ему предстояло взять на себя командование обороной на участке к югу от города. Г. Хейнрици поручил штабу III танкового корпуса СС Ф. Штейнера, у которого не было собственных войск, организацию оборонительного рубежа на фланге немецкой 3-й танковой армии по каналу Гогенцоллерн силами развернутых в этом районе частей. В отданном во второй половине дня приказе Гитлер повышал уровень командования Ф. Штейнера, превращая его войска в армейскую группу. Ей передавались 4-я полицейская дивизия СС и 5-я егерская дивизия, а также 25-я моторизованная дивизия, развернутые севернее канала. Сюда же должен был войти LVI танковый корпус, занимавший оборону восточнее Берлина, северный фланг которого проходил в районе Вернойхена.
Ф. Штейнер должен был организовать наступление силами трех дивизий в южном направлении от Эберсвальде по каналу, в сторону фланга LVI танкового корпуса, и замкнуть фронт. После постановки задач войскам Гитлер добавил, что «офицеры, которые без удовлетворительной причины не выполнят этот приказ, должны быть немедленно арестованы и расстреляны. Сами вы отвечаете за его выполнение головой».
Сразу же после получения приказа Ф. Штейнер позвонил в штаб группы армий и заявил, что он не может быть выполнен. Из 4-й полицейской дивизии СС он получил всего два батальона, которые не имели соответствующего вооружения. 5-я егерская и 25-я танковогренадерская дивизии были связаны боем и не могли принимать участия в контрударе до того, как на смену им не прибудет 3-я дивизия ВМФ.
Когда Г. Кребс передал по телефону Г. Хейнрици содержание разговора с Ф. Штейнером по поводу приказа группе армий, тот попросил передать Гитлеру его мнение о необходимости отвести 9-ю армию. Строго говоря, находившаяся почти в окружении армия уже не могла просто отступить к Берлину; ей предстояло совершить маневр вокруг сети озер южнее города. Если же Гитлер станет настаивать на соблюдении отданных ранее распоряжений, то Г. Хейнрици обратится к нему с просьбой об отставке, так как эти приказы невыполнимы и не соответствуют его, Г. Хейнрици, понятиям о чести и ответственности перед вверенными ему войсками. В ответ Г. Кребс заявил, что фюрер берет на себя всю ответственность за собственные приказы.
21 апреля 2-я гвардейская танковая армия преодолела отделявшие ее от Берлина с северо-востока 50 км и в результате наступления юго-западнее Вернойхена вышла к внешнему оборонительному кольцу немецкой столицы. В районе севернее озера Гросер-Мюггельзе 1-я гвардейская танковая и 8-я гвардейская армии также вышли к внешнему кольцу обороны. По данным немецкой 9-й армии, противник стал сосредоточивать свои войска на рубеже между озером Гросер-Мюггельзе и Фюрстенвальде. Однако русские не стали продолжать наступление на юго-запад с целью отрезать 9-ю армию немцев от Берлина. В тылу 9-й армии передовые части советской 3-й гвардейской танковой армии достигли Кенигс-Вустерхаузена.
21 апреля действия советского командования были направлены, во-первых, на достижение полного окружения Берлина и, во-вторых, на окружение немецкой 9-й армии. Двум армиям, получившим приказ нанести фланговые удары севернее города, наконец удалось развить достаточный темп наступления, что позволило обеспечить прикрытие флангов наступающих войск фронта Г.К. Жукова. В результате он мог приказать 2-й гвардейской танковой и 47-й армиям полностью сосредоточить усилия на завершении окружения Берлина. Наступавшие на город 1-я гвардейская танковая и 8-я гвардейская армии перед внешним кольцом обороны города снизили темп наступления и практически остановились, что привело к задержке окружения 9-й армии юго-западнее рубежа озеро Гросер-Мюггельзе – Фюрстенвальде. Действовавшая на плацдарме в районе Франкфурта группировка 1-го Белорусского фронта в составе двух армий оказалась без дела: поставленная ей первоначально задача была отменена, и было решено бросить группировку в помощь войскам, осуществлявшим окружение 9-й армии. В результате быстрого наступления 3-й гвардейской танковой и 13-й армий фронт окружения в тылу немецкой 9-й армии истончился, из-за чего пришлось перебросить восточнее еще две армии. 21-го числа по приказу И.С. Конева на участке немецкой 9-й армии была введена в бой из резерва 28-я армия. Эта армия должна была высвободить соединения 3-й гвардейской танковой и 13-й армий, силами которых предполагалось сомкнуть кольцо окружения вокруг Берлина с юга одновременно с ударом 4-й гвардейской танковой армии на Потсдам[243].
На послеобеденном совещании 22 апреля Гитлер потерял самообладание. С утра он с нетерпением ждал новостей от Ф. Штейнера и когда к полудню узнал, что наступление не состоялось, то впал в истерику отчаяния. Гитлер кричал, что война проиграна, что он останется в Берлине до самого конца и покончит с собой, не дав русским захватить себя в плен. В. Кейтель и А. Йодль отказались отправиться на южный командный пункт, уверяя, что намерены остаться рядом с фюрером до конца.
Как это уже случалось много раз, буря эмоций быстро миновала. А. Йодль напомнил фюреру о недавно созданной 12-й армии под командованием только что оправившегося после автомобильной катастрофы В. Венка. Армия была развернута в западном направлении юго-восточнее Магдебурга и пока еще не была втянута в серьезные бои[244].
Сначала Гитлер отверг план, предусматривавший разворот армии и нанесение ее силами удара в восточном направлении, назвав его потерей времени. Но спустя несколько минут он ухватился за эту мысль и стал высказывать собственные идеи относительно дальнейших действий 12-й армии.
Во время своего срыва Гитлер наконец признал, что его режим находится на грани полного банкротства. Все, что оставалось ему и его ближайшему окружению, – это утешение от той мысли, что они пока еще могли управлять немецкой военной машиной, хотя это не давало никаких результатов. Типичным примером этому являлся В. Кейтель. Переполняемый чувством бесполезной преданности, он взял на себя роль фельдмаршала-курьера, возложив на свои плечи задачу доставки в штаб В. Венка приказа о развороте армии. В сущности, все это можно было гораздо быстрее и надежнее выполнить по телефону, что, в конце концов, и было сделано.
Еще до конца совещания Г. Кребс позвонил Г. Хейнрици и сообщил ему, что фюрер принял решение. Ф. Шернеру и В. Венку будут поставлены соответствующие задачи. Войска В. Венка нанесут удар в восточном направлении, а затем войска Ф. Шернера также перейдут в наступление восточнее Баутцена. Задачей 9-й армии будет удерживать Котбус, а также рубеж по Одеру южнее Франкфурта. Одним словом, Гитлер намеревался заново создать фронт к востоку от Берлина.
Поступавшие с передовой данные показывали, насколько призрачными были шансы на это. Ночью позвонил Ф. Штейнер и доложил, что он не может атаковать, так как ему не удалось сосредоточить войска для нанесения удара. Г. Хейнрици приказал ему перейти в наступление той же ночью, независимо от того, будут войска готовы к этому или нет. До наступления ночи войска 2-го Белорусского фронта захватили на участке немецкой 3-й танковой армии в районе Штеттина плацдарм шириной примерно 15 км. 9-я армия оставила Котбус и была отброшена в район южнее Франкфурта. Севернее Берлина русские танки находились уже на реке Хафель, а на одном из участков восточнее города русские прорвали внутреннее кольцо обороны.
Но когда в девять часов Г. Кребс снова позвонил Г. Хейнрици, он был полон оптимизма. Он заявил, что обстановка стабилизируется после того, как армия В. Венка нанесет свой удар. Г. Хейнрици не был согласен с ним. Войска В. Венка были слишком далеко. Г. Хейнрици намеревался отвести 9-ю армию с выступа в верхнем течении Одера в районе Франкфурта на 30 км. «Передайте фюреру, – добавил он, – что я прошу об этом, потому что я с ним, а не против него». Наконец в полночь Г. Хейнрици получил разрешение на отход 9-й армии на рубеж район севернее Котбуса – Либерозе – Беесков – Шпре. В результате этого маневра Т. Буссе надеялся высвободить дивизии для нанесения удара навстречу войскам 12-й армии.