В самом конце года было выполнено немногое из того, что планировалось. Отвод войск, который разрешил Гитлер, являлся лишь полумерой; он продолжал говорить об «окончательном рубеже» и вынашивал расплывчатые планы будущего контрнаступления. Решение выпрямить дугу левого фланга группы армий «А» было важным шагом, но после того, как был обнародован приказ, выяснилось, что Гитлер не выказывает особого желания, чтобы данный пункт был своевременно выполнен; напротив, казалось, он рад происходившим задержкам.
2 января в своей депеше К. Цейцлеру Э. Манштейн уже больше не пытался скрывать свое раздражение. Он сердито указал, что несмотря на то, что сразу после окружения 6-й армии стали ясны дальнейшие намерения русских подготовить крупное наступление на южном фланге Восточного фронта и нанести удар в тыл группе армий «А», вплоть до последних нескольких дней никто и не думал что-нибудь предпринять для эвакуации с Кавказа раненых и тяжелой техники. Последствия такой небрежности приведут к снижению темпов движения (отступления. – Ред.) группы армий «А» и потере большого количества техники. Поскольку ОКХ (а значит, Гитлер) контролирует все шаги группы армий «А», в передаче ее под командование Э. Манштейна нет никакого смысла. И раз уж командование ОКХ приняло решение о передаче предназначенных для 4-й танковой армии 7-й и 11-й танковых дивизий на другое направление, все, что могло сделать командование группы армий «Дон», – это приказать Г. Готу как можно дольше удерживать свои фланги. А группе армий «А» придется ускорить отвод своих соединений к Сальску. В отличие от прочих, это заявление Э. Манштейна дало эффект: Гитлер больше не упоминал о передаче под его командование группы армий «А».
В первую неделю нового, 1943 г. армейская группа «Холлидт» начала поспешный 150-километровый отход к реке Северский Донец. 3 января командование армейской группы «Фреттер-Пико» доложило, что 304-я пехотная дивизия не может справиться с поставленной задачей поддерживать контакт с левым флангом группы «Холлидт». Личный состав дивизии недостаточно подготовлен и не имеет боевого опыта; паника распространилась даже среди офицерского состава. Восточнее разграничительной линии между группами «Холлидт» и «Фреттер-Пико» русские сосредоточили два танковых корпуса с задачей нанести удар по переправе через Северский Донец в районе Белой Калитвы. 4 января Гитлер был вынужден выделить для предотвращения прорыва противника на этом участке 4-ю танковую дивизию. 5 января, после того как в течение шести дней войска К. Холлидта отступили на 60 км, его армейская группа оставила Морозовск, где располагался ближайший к Сталинграду аэродром. На следующий день Гитлер попытался призвать войска остановиться «для сохранения морального духа и сбережения сил войск». Но после того, как русские форсировали Дон южнее, и сложилась угроза их наступления вниз по течению реки Северский Донец с севера, у К. Холлидта не осталось шансов удерживать рубеж на любом участке восточнее Северского Донца дольше, чем в течение нескольких дней.
На другой стороне Дона 4-я танковая армия развернула две свои танковые дивизии и дивизию СС «Викинг» вдоль южного притока Сала реки Куберле. Советский 3-й гвардейский танковый корпус устремился вдоль южного берега Дона в брешь в немецкой обороне, образовавшуюся между реками Дон и Сал; в конце первой недели января его передовые части вышли на рубеж в 30 км от Ростова. Гитлер посоветовал Э. Манштейну ввести в бой танки «Тигр», которые, по его расчетам, должны были сокрушить советский корпус. Однако первый бой с участием танков «Тигр» не оправдал ожиданий. Их экипажи доложили об уничтожении 18 танков противника, однако половина из 20 «Тигров» получила повреждения. Генерал Г. Гот пожаловался на то, что экипажи новых машин были недостаточно обучены; им не хватало опыта.
6 января советские механизированный и гвардейский стрелковый корпуса начали наступление на правом фланге. Гитлер был вынужден разрешить Э. Манштейну отвести 16-ю моторизованную дивизию от Элисты. Э. Манштейн предупредил, что дивизия способна лишь на время стабилизировать оборонительный рубеж 4-й танковой армии. Он снова потребовал передать ему танковый корпус из состава группы армий «А» и горько пожаловался, что все должна делать группа армий «Дон», а группа армий «А» будто бы ни на что не способна.
На второй неделе января, даже в условиях углубляющегося кризиса, обе группы армий южного фланга Восточного фронта начали налаживать некоторое взаимодействие. Армейская группа «Холлидт», перебрасывая свои части для отражения угрозы то с севера, то с юга, продолжала отход к реке Северский Донец. Гитлер разрешил 4-й танковой армии отойти на рубеж Маныча и развернуться на север. 1-я танковая армия, несмотря на то что ее движение было замедлено наличием большого количества тяжелой техники, а также чрезмерными, с точки зрения Э. Манштейна, опасениями по поводу возможных действий противника, постепенно сужала брешь между двумя группами армий.
Между 15 и 19 января, наконец, наступило время принятия решений, которые фактически уже опоздали. Армейская группа «Фреттер-Пико», успешно избежав окружения своих 14 тыс. солдат в районе Миллерово, отошла на рубеж за рекой Донец. Части армейской группы «Холлидт» также сумели обеспечить пусть непрочную, но оборону рубежа по берегу замерзшей реки. 4-я танковая армия организовала устойчивую оборону на Маныче между Доном и Пролетарской; 1-я танковая армия растянула свой левый фланг на север и соединилась с 4-й танковой армией восточнее Сальска.
Разгром 6-й армии
К началу года 6-я армия умирала медленной смертью от голода и истощения. Грузов, которые тонким ручейком поступали осажденным войскам, было достаточно для того, чтобы продлить агонию, но не облегчить страдания солдат. В период с 1 по 23 декабря армия получала в среднем по 90 тонн грузов в день. В первые три недели января их объем удалось увеличить до 120 тонн в день. Но только в один день, 7 декабря, объемы поставок по воздуху достигли обещанной нормы 300 тонн, что представляло собой половину ежесуточных потребностей войск.
Тем не менее 6-я армия пока еще не сдавалась на милость противника. Первоначального успеха под Сталинградом советской стороне удалось добиться благодаря танковым войскам, а не пехоте. После того как, сформировав кольцо окружения, 5-я танковая армия и другие танковые соединения были переброшены на другие участки, выяснилось, что русская пехота намного уступает танкистам по своим боевым качествам. К январю погода, голод и усталость стали собирать свою дань и среди русских. Фактически оказалось, что осажденная 6-я армия имеет даже некоторые преимущества перед противником. Главное из них состояло в том, что в кольце окружения оказались все постройки в Сталинграде и вокруг него; следовательно, немецкие войска имели крышу над головой и могли использовать деревянные постройки в качестве топлива. У русских ничего подобного не было. Вторым фактором было то, что плоская местность, на которой почти не было деревьев, была изрезана глубокими балками (оврагами), что также создавало более благоприятные условия оборонявшимся. И наконец, помимо полевых укреплений, построенных самими немцами, им «по наследству» перешли некоторые из тех, которые ранее построили для обороны города русские.
После того как советские войска возобновили наступление западнее Сталинграда, задача уничтожения окруженной группировки была возложена на Донской фронт, представителем Ставки в котором был назначен генерал-полковник Н.Н. Воронов[95].
По советским данным, численность войск Донского фронта в начале января составляла 281 тыс. солдат и офицеров и 250 танков[96].
Последний штурм, который должен был продлиться семь дней, первоначально был запланирован на 6 января. Фактически наступление началось 10 января, после того как командование армии отвергло ультиматум, который был предъявлен ему за два дня до этого.
Как казалось, наступление не могло не увенчаться успехом. Удары наносились главным образом на западном и южном участках, которые были самыми слабыми, так как создавались в спешке уже после того, как кольцо окружения замкнулось. Вечером 10 января Ф. Паулюс докладывал, что после боев этого дня стало ясно, что больше нет никакой надежды на то, что войска сумеют продержаться до середины февраля; помощь извне должна поспеть скорее; нужно обеспечить армию обещанным количеством грузов; кроме того, необходимо срочно доставить по воздуху батальоны пополнения.
12 января 6-я армия оставила Питомник, лучший из имевшихся в ее распоряжении двух аэродромов. Шести из четырнадцати базировавшихся на нем истребителям удалось взлететь под огнем противника. Пять из них попытались совершить посадку на аэродром Гумрак и потерпели крушение. Пилот шестого увел свою машину на запад. Так осажденные остались без последнего истребительного прикрытия[97].
На северо-западном и южном участках немецкой обороны были пробиты бреши. Армия была уже не в состоянии обеспечить их защиту из-за нехватки войск или горючего для переброски резервов. 13 января Ф. Паулюс докладывал, что к концу дня должны закончиться артиллерийские снаряды, и орудия придется бросить прямо на позициях.
Тем не менее, с советской точки зрения, первый этап решительного штурма закончился разочаровывающими результатами. Он не дал того сокрушающего эффекта, как ожидалось; после первых двух дней боев наступление потеряло темп. Советское командование обвинило в неудаче наступления разведку, которая дала заниженные данные о действительном количестве окруженных немецких войск[98].
Очевидно, войска Донского фронта находились в состоянии, близком к тому, в котором находилась армия Ф. Паулюса в сентябре и октябре прошлого года. Пять из семи армий генерала К.К. Рокоссовского с середины лета вели непрерывные бои. Если верить советским данным, некомплект личного состава армий составил как минимум 150 тыс. человек. Сталинград давался совсем недешево и русским. (Только с июля по ноябрь 1942 г. немцы здесь потеряли 700 тыс. убитыми, ранеными и пропавшими без вести, советские войска – 644 тыс. человек. –