На восточном участке 9-я армия обороняла выступ в районе Ржева. Справа от 9-й армии немецкая 3-я танковая армия на узком участке удерживала шоссе Варшава – Москва (Минское шоссе. – Ред.) в 130 км от Москвы. Еще правее до самой разграничительной линии группы армий «Центр» в районе Орла на юг тянулся оборонительный рубеж, который занимали 4-я армия и 2-я танковая армия. На разграничительной линии между этими двумя армиями русские имели западнее Сухиничей глубокий выступ. По размерам он значительно уступал выступу на севере, однако и его площади было достаточно для того, чтобы в результате ударов с севера и юго-востока была создана угроза окружения восточнее Смоленска 9-й, 3-й танковой и 4-й немецких армий. Летом русские наносили мощные удары на участках 9-й, 3-й танковой и 2-й танковой армий. Когда эти удары не увенчались успехом, советские войска в начале сентября прекратили атаки на фронте 3-й танковой и 2-й танковой армий, но вплоть до 7 октября продолжали непрерывно атаковать на участке 9-й армии в районе Ржева и южнее.
К тому времени, когда бои в районе Ржева затихли, стало очевидно, что русские готовят новое наступление после того, как закончатся осенние дожди.
Одна ударная группировка разворачивалась в районе западнее Сухиничей, а вторая – на северном фланге выступа в районе Торопца. Более опасной, несомненно, была концентрация советских войск в районе Торопца. 5 октября Г. фон Клюге обещал передать в распоряжение К. фон дер Шеваллери одну танковую дивизию, переброшенную из группы армий «Север», и три авиаполевые дивизии. Личный состав авиаполевых дивизий должен был предварительно пройти курс подготовки, поскольку эти соединения были только что сформированы и не имели опыта участия в наземных боях. 14 октября Гитлер приказал К. Шеваллери начать готовить упреждающий удар в восточном направлении из района Великих Лук на Торопец. В конце месяца в группу Шеваллери были переданы еще три дивизии; кроме того, туда из района Ленинграда было переброшено управление 11-й армии, на которое было возложено планирование и управление предстоящей операцией.
Карта 9. Советское наступление на участках групп армий «Центр» и «Север» в ноябре – декабре 1942 г.
После не очень удачного завершения наступления 1941 г. и советского зимнего наступления обстановку на фронте группы армий «Север» нельзя было назвать благоприятной. Палевом фланге 18-я армия занимала рубеж, который в виде арки охватывал Ораниенбаум и Финский залив, а затем в форме дуги проходил южнее Ленинграда с опорой на Ладожское озеро и Шлиссельбург. Восточнее Шлиссельбурга армия удерживала 10 км побережья Ладожского озера. Далее линия фронта резко поворачивала на юго-восток к реке Волхов, проходила по берегу реки на юг до северной оконечности озера Ильмень. Южнее озера Ильмень 16-я армия обороняла фронт, очертания которого имели зубчатую форму; в районе Демянска немцы глубоко вклинились в оборону русских. Этот выступ, напоминавший уродливый большой палец, был тем, что превратилось в Демянский котел (временно – с 25 февраля по 23 апреля 1942 г. – Ред.). Южнее Демянска линия фронта делала изгиб на запад и опиралась на Холм. Далее от Холма до разграничительной линии группы армий, проходившей к северу от Великих Лук, фронт не имел сплошной линии и представлял собой цепь отдельных опорных пунктов.
В июле 1942 г. Гитлер приказал командующему группой армий «Север» генерал-фельдмаршалу Георгу фон Кюхлеру готовить наступление на Ленинград. Он хотел, чтобы город был взят к началу осени – с тем чтобы освободившиеся финские войска могли быть использованы в операции на Мурманской (Кировской) железной дороге. В августе Гитлер отстранил Г. фон Кюхлера от планирования наступления на Ленинград и поручил его Э. фон Манштейну, который ранее уже провел аналогичную операцию по захвату Севастополя. Э. Манштейн, который привез с собой на этот участок армейское управление 11-й армии и два корпусных штаба и которому были переданы четыре пехотные дивизии, принял под свое командование фронт, нацеленный на Ленинград, и перешел в прямое подчинение командования ОКХ. Но еще до того, как подготовка операции была завершена, русские перешли в наступление в западном направлении с рубежа юго-восточнее Ладожского озера и быстро прорвались в глубь немецких позиций, создав угрозу всему немецкому фронту в районе Ленинграда. 4 сентября Э. Манштейн принял командование немецкими войсками в районе прорыва; теперь его главной задачей стало восстановление положения. Однако сопротивление советских войск было настолько упорным, что до 15 октября Манштейн так и не смог ее выполнить. К тому времени стало очевидным, что запланированное наступление финских войск, на которое возлагалось столько надежд, не состоится. Поэтому было принято решение о переносе сроков начала наступления на Ленинград до времени, когда начнутся морозы. 20 октября командование ОКХ объявило о том, что штурм города откладывается на неопределенный срок. Пока же тяжелая осадная артиллерия, которая тоже была переброшена из района Севастополя, получила задачу разрушать оборону города для того, чтобы немцы могли постепенно продвигать линию фронта вперед. В результате задержки сроков наступления на Ленинград освободилось управление 11-й армии, которое было переведено в район Великих Лук.
На участке 16-й армии особой заботой для немцев был район Демянского выступа. 14 сентября Г. Кюхлер направил в ОКХ письмо, в котором пытался убедить командование в том, что дальнейшее удержание этой территории не имеет смысла. Он писал, что находившийся здесь II армейский корпус еще с прошлой зимы вынужден сражаться в крайне неблагоприятных условиях (а с февраля по апрель – в окружении) и, поскольку русские лучше подготовлены к зимней войне, в ближайшие месяцы на этом участке следует ожидать самых решительных шагов с их стороны. С оперативной точки зрения эта территория могла представлять интерес для выполнения двух задач: во-первых, здесь были связаны значительные силы русских; во-вторых, она могла быть использована как плацдарм при проведении операции на окружение русских войск на Торопецком выступе. Вопрос заключался в том, планировалась ли такая операция и могла ли она быть осуществлена. Если нет, продолжал Г. Кюхлер, практическое значение Демянского выступа было близким к нулю.
Спустя неделю Ф. Гальдер ответил, что он не убежден в том, что русские действительно обладают той стойкостью в зимних боях, которую им принято приписывать. К тому же II армейский корпус является не единственным немецким соединением, которому приходится терпеть лишения. Если корпус отойдет назад, то это позволит высвободить 12 дивизий из состава группы армий «Север». В то же время русские в результате смогут высвободить 26 своих дивизий (советская дивизия была обычно в два-три раза меньше немецкой. – Ред.) и 7 танковых бригад. Поэтому Гитлер категорически отверг идею об отводе корпуса. Результат этих переговоров – немцы в октябре – начале ноября провели две вспомогательные операции с целью расширения коридора к полуокруженным войскам, имевшие лишь ограниченный успех. После этого им оставалось только ждать, когда начнется советское зимнее наступление.
На самом краю левого фланга Восточного фронта 20-я горная армия и финские войска удерживали рубеж, который они заняли к концу кампании 1941 г. На Крайнем Севере, примерно в 70 км северо-западнее Мурманска, по обе стороны реки Лица друг другу противостояли немецкий XIX горнострелковый корпус и советская 14-я армия. Основной задачей корпуса была защита никелевых месторождений (района Печенги (с 1920 г. Петсамо). – Ред.). Мысль о проведении наземной операции против Мурманска не поднималась почти в течение года. И если захват полуострова Рыбачий хотя бы рассматривался как концепция, вероятность наступления на Мурманск была небольшой в связи со значительными трудностями в развертывании достаточных для этого сил.
В арктических тундрах, лесотундрах и северных лесах, в районе между рекой Лица и железной дорогой Салла – Кандалакша, в условиях отсутствия дорог, фронта как такового не существовало: обе стороны могли лишь вести беспокоящие бои силами небольших отрядов. По обе стороны железной дороги XXXVI горнострелковый корпус удерживал рубеж, на который вышел годом ранее, проходивший в нескольких километрах восточнее финской границы 1939 г. и в 70 км западнее Кандалакши. На правом фланге 20-й горной армии XVIII горнострелковый корпус занимал узкий участок по обе стороны от линии электропередачи в районе Кестеньга – Лоухи, примерно в 30 км от Мурманской железной дороги. Финские войска, которые действовали на территории СССР южнее рубежа Оулу – Беломорск, организационно были сведены в три оперативные группы: первая (Масельская) действовала севернее северной оконечности Онежского озера; вторая (Олонецкая) – между Онежским и Ладожским озерами вдоль реки Свирь; третья (Карельский перешеек) была развернута на Карельском перешейке севернее Ленинграда, примерно в районе финской границы 1939 г.
С весны 1942 г. финская армия и 20-я горная армия практически не вели боевых действий. И несмотря на почти двойное превосходство над противостоящей им советской группировкой, шансы на возобновление наступления в обозримом будущем были мизерными. В течение почти года финны демонстрировали явное нежелание брать на себя дополнительные военные обязательства. Они настаивали на взятии Ленинграда немцами как на необходимом условии для возобновления наступления. В августе 1942 г. финское командование согласилось на участие их армии в нанесении двойного удара по Мурманской (Кировской) железной дороге: силами финнов (в район Беломорска) и войсками XXXVI горнострелкового корпуса (в направлении на Кандалакшу). Однако в октябре командование ОКВ было вынуждено отменить эти операции; в это же время было отложено проведение наступления на Ленинград силами группы армий «Север».
Партизанская война
Коммунистические традиции и опыт Гражданской войны делали предсказуемой попытку Советского Союза максимально использовать все формы борьбы нерегулярных войск и подполья. Это было обусловлено как военными, так и политическими причинами. Однако, несмотря на то что сразу же после начала войны русские создали в немецком тылу значительное количество партизанских отрядов, в 1941 г. партизанское движение было неэффективным и к осени того года полностью или почти полностью перестало существовать. Стремительные темпы немецкого наступления и очевидная беспомощность советского режима не способствовали подъему духа сопротивления, даже искусственным образом. Появившиеся в то время партизанские отряды были малочисленными, неэффективными, находились в постоянной изоляции и под угрозой уничтожения. Попытки коммунистической партии и НКВД (тайной полиции) создать в немецком тылу сеть партийного подполья и партизанские группы провалились из-за нехватки времени, а также в связи с тем, что местные партийные органы, на которые была возложена эта работа, либо не имели ясного представления о том, что от них требуется, либо демонстрировали полное отсутствие энтузиазма к подпольной деятельности. Было ясно, что, вопреки пропагандистским лозунгам, ни народные массы, ни партийная элита не желали добровольно выступить на защиту советской системы в кризисное время.