В конце месяца, одновременно планируя три наступательные операции, Гитлер столкнулся с проблемой, в какой очередности их проводить. Операция «Ястреб» предполагала частное наступление, и ее проведение имело смысл только в том случае, если рассматривать эту операцию как прелюдию к наступлению по плану «Цитадель». Операция «Пантера» предусматривала достижение более значительных задач и должна была дать более значительные тактические выгоды, но на ее проведение потребовалось бы и больше времени. Следовательно, операция «Цитадель» автоматически переносилась на неопределенное время. Было ясно только одно: каждая неделя задержки, независимо от выбора операции, снижала шансы немцев на успех. Преимущества немецкой стороны, если таковые вообще имели место, были крайне незначительны. Только на участке армейской группы «Кемпф» русские сосредоточили от 1 тыс. до 1,5 тыс. танков, что более чем вдвое превышало общее количество танков на фронте группы армий «Юг». Ни одна из планировавшихся операций не могла уже стать неожиданностью для противника. Весь замысел основывался на нанесении стремительного удара сразу же после окончания периода распутицы. При этом немцы надеялись на то, что этот удар застанет русских врасплох, а их оборона окажется недостаточно прочной.
2 апреля Гитлер объявил свое «решение». Операция «Ястреб» должна быть запланирована таким образом, чтобы ее можно было начать в течение четырех дней в любое время после 13 апреля. Поставив эту операцию первой в списке, Гитлер тем самым практически уже отказался от ее проведения. Ожидалось, что паводок на реке Северский Донец начнется во второй половине апреля. А Э. Манштейн заявил, что группа армий «Юг» не успеет подготовиться к новому наступлению до середины апреля, так как танковым частям необходимо время для отдыха и пополнения, чтобы их боеспособность была восстановлена, «по крайней мере до определенной степени». Будучи в курсе этих трудностей, Гитлер дал указание в случае, если наступление по плану «Ястреб» не сможет начаться до 17 апреля, переходить к операции по плану «Пантера», подготовка к которой должна быть завершена до 1 мая. Он добавил, что при невозможности приступить к обеим операциям группы армий «Центр» и «Юг» должны сразу же переходить к подготовке наступления по плану «Цитадель». Три дня спустя Э. Манштейн проинформировал своих подчиненных, что окончательный выбор, скорее всего, будет остановлен на проведении операции «Цитадель».
15 апреля Гитлер объявил о своем «окончательном решении». В Оперативном приказе № 6 он потребовал, чтобы операция «Цитадель» могла быть начата в любое время после 28 апреля в течение шести суток после получения войсками соответствующего приказа. Затем, после того как по замыслу Гитлера в результате операции «Цитадель» советские войска придут в замешательство, будет проведена операция «Пантера». Особые инструкции относительно наступления по плану «Цитадель» объясняют, почему Гитлеру понадобилось столько времени, чтобы решиться на его начало. Он полностью представлял себе, насколько рискованным шагом было проведение этой операции. В первую очередь фюрер отметил, что наступление должно быть проведено стремительно, поскольку войска будут нужны для выполнения других задач. Во-вторых, он предупредил группы армий «Центр» и «Юг» быть в готовности к отражению возможных ударов советских войск на открытых участках по обеим сторонам курского выступа. Гитлер понимал тот неприятный факт, что на этот раз придется наступать не с укрепленного участка фронта, а скорее с постоянно меняющего свои очертания острия выступов меньших размеров, открытые фланги которых не могут не привлечь внимания русских, точно так же, как немцы не могли игнорировать наличие Курского выступа. Более опасная обстановка сложилась к северо-западу от Орла, но ненамного проще дела обстояли южнее Харькова, где советский оборонительный рубеж, который проходил близ города по излучине реки Северский Донец, имел форму дуги с выступом на запад.
Образно говоря, операция «Цитадель» могла превратиться в попытку селедки заглотить сардину и в результате попавшей в пасть акуле. Возникал вопрос о том, не будет ли более безопасным провести операцию «Цитадель» как «ответный удар», предоставив русским инициативу ударить первыми. И все же Гитлер подавил в себе сомнения и решил начать первым, как он и планировал ранее. Причину этого можно также найти в Оперативном приказе № 6. Там говорилось, что «победа в районе Курска должна стать маяком, огни которого можно будет разглядеть отовсюду». Гитлеру была нужна победа, похожая на былые триумфы германских войск: гигантский котел окружения, сотни тысяч пленных, тысячи единиц трофейной техники. Только наступление такого масштаба, как операция «Цитадель», могло обеспечить все это.
Не успел Оперативный приказ № 6 дойти до фронта, как выявилось очередное препятствие в проведении операции. Командование 9-й армии, которая должна была стать ядром наступающей группировки группы армий «Центр», заявило, что не сможет завершить развертывание ранее 3 мая. Командование ОКХ предложило, чтобы армия продолжала подготовку усиленными темпами; при этом оно гарантировало предоставлять дополнительную отсрочку в зависимости от ежедневно выполненных мероприятий. Но 9-я армия настаивала на том, чтобы либо ее задачи должны быть сокращены, либо ей предоставили отсрочку по крайней мере до 15 мая.
18 апреля немецкая авиационная разведка доложила об обнаружении длинных колонн автомашин противника, двигавшихся из Москвы в направлении Курска, а также из Сталинграда на Валуйки, восточнее Харькова. Все говорило о том, что русские были начеку; по данным группы армий «Юг», за шесть дней русские уже сосредоточили против ударной группировки на ее участке фронта (4-й танковой армии) резервы в составе 8 танковых, 5 механизированных и 5 кавалерийских корпусов.
Утром 30 апреля, после того как 26 апреля операция «Цитадель» уже была отложена на два дня, командование ОКХ дало войскам еще два дня отсрочки по причине проливных дождей. Во второй половине того дня все определенные ранее сроки начала наступления были отменены. Новая дата должна была быть назначена не ранее, чем Гитлер проведет совещание с высшим командным составом войск, участвующих в операции.
3 мая Гитлер вызвал на совещание, которое должно было состояться в Мюнхене на следующий день, фельдмаршалов Э. Манштейна и Г. Клюге, а также командующего 9-й армией генерал-полковника В. Моделя. Кроме них на совещании присутствовали К. Цейцлер, Г. Гудериан, А. Шпеер, а также начальник штаба ВВС генерал-полковник Г. Ешоннек.
Основным предметом дискуссии стал доклад В. Моделя, где он перечислил проблемы, с которыми столкнется 9-я армия при прорыве хорошо подготовленной обороны советских войск. Командующий армией обратил особое внимание на тот факт, что танки Pz IV, самая тяжелая бронетанковая техника в составе 9-й армии, за исключением небольшого количества танков Pz VI «Тигр», не смогут противостоять новым системам советской противотанковой артиллерии. На Гитлера, который, по его собственным словам, начал испытывать чувство дурноты, этот доклад произвел гнетущее впечатление. Он предложил отложить начало наступления до июня. К этому времени, как он полагал, немецкие танковые части получат достаточное количество новейших танков. Э. Манштейн, Г. Клюге и К. Цейцлер возражали против такого решения, настаивая на том, что задержка будет больше на руку русским, чем немцам. Советские войска смогут восстановить свои силы после зимних боев; к тому же, поскольку, как известно, их промышленность обеспечивает производство большего количества танков, чем в Германии, этот фактор перечеркнет любое качественное превосходство немецкой техники.
Э. Манштейн заявил, что, по его мнению, операция «Цитадель» может увенчаться успехом только в том случае, если будет проведена в мае. Дальнейшее промедление он считал опасным по причинам, которые ранее уже были приведены им, Г. Клюге и К. Цейцлером, а также в связи с вот-вот ожидаемым поражением немецких и итальянских войск в Тунисе и неминуемой в течение нескольких недель после этого высадкой в Средиземноморье англо-американских войск, что еще более осложнит обстановку. Г. Клюге, руководствуясь, по-видимому, недовольством тем, что одному из его подчиненных предоставлено право обращаться непосредственно к Гитлеру, вдруг заявил, что дела в 9-й армии идут совсем не так плохо, как считает В. Модель. Г. Ешоннек, в свою очередь, добавил, что задержка в проведении операции не соответствует интересам люфтваффе. Оставшихся двое присутствующих на совещании, а именно Г. Гудериан и А. Шпеер, высказались против проведения операции «Цитадель», так как считали, что даже если она увенчается успехом, то все равно в ее ходе будет потеряно большое количество тяжелых танков. Таким образом, планы наращивания германских танковых войск будут сорваны при любом итоге. Гитлер закрыл совещание, так и не приняв окончательного решения, но в личной беседе с В. Моделем он сообщил тому, что наступление будет отложено.
6 мая командование ОКХ объявило о том, что операция «Цитадель» откладывается до 12 июня. На следующий день в телефонном разговоре с К. Цейцлером В. Кемпф высказал свой протест по этому поводу, мотивируя это тем, что, по его мнению, задержка наступления нежелательна как с психологической, так и с оперативной точки зрения. Он считал, что промедление больше на руку обороняющимся, чем наступающим. К. Цейцлер согласился с такими доводами и ответил, что с удовольствием при первой же возможности изложит фюреру «мнение фронтовиков». Но и это оказалось бесполезным: Гитлер принял решение дождаться, пока в войска поступят новые тяжелые САУ «Фердинанд»; 90 машин должны были прибыть на фронт в июне. Он надеялся, что эта техника повысит ударную мощь наступающих. На этих машинах было установлено такое же длинноствольное 88-мм орудие, что и на танке «Тигр» (штурмовое орудие «Фердинанд» (иначе «Элефант») – это измененный вариант тяжелого танка «Тигр» фирмы «Порше», проигравший в конкурсе с образцом фирмы «Хеншель». 88-мм пушка длиннее, чем у танка «Тигр-1» (71 калибр против 56 калибров. –