Несмотря на то что на первый взгляд могло показаться, будто приказ Гитлера о создании Восточного вала означал начало общего отступления на Восточном фронте, на самом деле это было не так. С точки зрения Гитлера, этот рубеж должен был обозначить абсолютную границу, об отступлении далее которой немецкие командиры не могли даже помышлять. А поскольку на тот момент никакие работы по созданию Восточного вала еще не начинались, Гитлер как бы оставлял себе оправдание за то, что войска не были отведены туда своевременно. Так, 14 августа фюрер отменил ранее принятое им решение об отводе войск с опорного плацдарма Gotenkopf, мотивируя это тем, что отступление может неблагоприятно отразиться на поведении союзников Германии и нейтральной Турции.
В то время как Гитлер пытался отвлечь себя от неприятных дискуссий со своими генералами, битва на северном фланге группы армий «Юг» продолжалась. К концу второй недели августа она приобрела хаотический характер, в основном из-за нерешительности русских командиров при планировании наступления (см. карту 15). Путь на Полтаву все еще был открыт, но Н.Ф. Ватутин колебался и не отдавал приказа на прорыв, пока немцы прочно удерживали фланги по обе стороны от разрыва в линии фронта. Вместо этого он повернул армии своего левого фланга, 5-ю гвардейскую и 5-ю гвардейскую танковую, против западного участка фронта 8-й армии (ранее – армейская группа «Кемпф»), где дивизии СС удерживали фронт под углом в сторону юго-запада от Харькова. На более слабом восточном участке обороны 8-й армии советская 57-я армия очистила от противника правый берег Северского Донца между городами Чугуев и Змиев, но по каким-то непонятным причинам командование этой армии не смогло додуматься до мысли о полномасштабном прорыве обороны 8-й армии.
Э. Манштейн под давлением Гитлера был вынужден смириться с опасностью, нависшей над его войсками. В тщетной, с точки зрения долговременной перспективы, борьбе за удержание Харькова он сосредоточил усилия на решении самого важного в тактическом отношении вопроса ликвидации разрыва линии фронта между участками 4-й танковой и 8-й армией.
После того как дивизии СС оказались связаны боями на западном участке обороны 8-й армии, Э. Манштейн принял решение организовать контрудар силами 4-й танковой армии. 18 августа дивизия «Великая Германия» и 7-я танковая дивизия нанесли удар с плацдарма в районе Ахтырки. За два дня они прошли через всю брешь и установили контакт с дивизией СС «Мертвая голова», которая растянула свой левый фланг, форсировав реку Мерла. В результате этого контрудара была ликвидирована непосредственная угроза Полтаве. Но в это время фронт 4-й танковой армии снова был прорван севернее.
18 августа Н.Ф. Ватутин, придерживаясь той же тактики, что и в начале наступления, бросил 57-ю пехотную дивизию, удерживавшую участок между Ахтыркой и Сумами, в атаку под мощным огнем артиллерии, минометов и танков противника. К полудню дивизия потеряла всех младших офицеров и почти весь сержантский состав. Ее командование докладывало, что командиры батальонов кричали до хрипоты, но так и не смогли удержать солдат, которые ударились в бегство. В течение последующих двух дней русский фронт оголился примерно на 15 км. На одном из флангов этого разрыва находилось то, что осталось от 57-й дивизии, которая была переименована в войсковую группу. Этим терминам русские стали обозначать соединения, настолько ослабленные численно, что продолжать называть их дивизиями значило вводить себя в заблуждение и было просто нелепо.
Карта 15. Советское наступление к Днепру. 18 августа – 2 октября 1943 г.
20 августа, в день, когда дивизии «Великая Германия» и «Мертвая голова» соединились западнее Харькова и ликвидировали разрыв в линии фронта, командующий 8-й армией генерал О. Вёлер попросил разрешения той же ночью вывести войска из города. Через несколько дней командования армией О. Вёлер в своих оценках был не более оптимистичен, чем предыдущий ее командующий В. Кемпф. Численность XI армейского корпуса, который оборонялся на северных окраинах Харькова, составляла около 4 тыс. человек, то есть на каждого солдата приходилось примерно 10 м фронта. Артиллерия, которая, как и пехота, понесла большие потери и которой приходилось нести основную тяжесть боев, осталась без боеприпасов. На армейских складах в Харькове оставалось пять эшелонов запасных танковых траков, предназначенных для операции «Цитадель», и практически больше ничего. Повышенный расход боеприпасов в течение последних полутора месяцев привел к тому, что во второй половине августа и первой половине сентября войска остались без снарядов. Затем, до конца месяца, армии приходилось довольствоваться половиной ежедневного боекомплекта артиллерийских и танковых боеприпасов.
С острым недовольством Гитлер разрешил Э. Манштейну эвакуировать Харьков, оговорив при этом условие, что город будет обороняться до последней возможности. Он заявил, что, оставив его, войска подорвут престиж Германии, особенно в глазах Турции. Ведь весной для осмотра «непреодолимой обороны города» в Харькове побывал турецкий главнокомандующий, который посетил армейскую группу «Кемпф».
20 августа Э. Манштейн все еще считал, что сможет удержать Харьков, и отдал приказ дивизии СС «Рейх» выдвинуться на север для поддержки XI армейского корпуса. Однако на следующий день он передумал и дал О. Вёлеру разрешение на «отход при необходимости». На следующее утро дивизия СС «Рейх» нанесла контрудар в полосе обороны XI корпуса, но О. Вёлер проинформировал Э. Манштейна, что намерен оставить город в любом случае. По его словам, артиллерия находилась в катастрофическом положении. Израсходовав последние снаряды, расчеты орудий переходили в пехотные подразделения. Э. Манштейн ответил, что на пути из Германии находятся 24 эшелона с боеприпасами, но согласился с тем, что вряд ли снаряды успеют поступить в войска. Во второй половине дня Гитлер в характерной для него манере потребовал не оставлять Харьков, если контрудар дивизии С С «Рейх» увенчается успехом. Но Э. Манштейн и О. Вёлер были единодушны в том, что это уже невозможно. Той же ночью город в четвертый и последний раз перешел из рук в руки.
Одновременно с тем, когда 8-я армия осуществляла отход южнее Харькова, массированные атаки русских с целью расширить участок прорыва в обороне 4-й танковой армии и вновь открыть путь на Полтаву вынудили Г. Гота отвести свои войска южнее Ахтырки по обеим берегам реки Ворскла. К 25 августа ему удалось стабилизировать обстановку и нанести на участке разрыва фронта контрудар силами двух дивизий. Контрудар имел успех, и к 27 августа 4-я танковая и 8-я армия уже имели сплошной фронт между городами Сумы и Змиев в форме дуги с изгибом на юго-запад.
Фронт в огне
Восстановив сплошной фронт на участке группы армий «Юг», левый фланг 4-й танковой армии и 8-я армия несколько восстановили обстановку, резко обострившуюся в результате бешеного натиска русских. Но противник уже наносил очередные удары на севере и на юге и готовил новые. Используя характерный для наступления русских волновой эффект, советские войска наносили удар на одном участке, а затем, столкнувшись с решительным сопротивлением, переносили усилия на другой, сочетая фронтальные атаки с фланговыми ударами. В первый раз за время войны они полностью владели стратегической инициативой и пытались максимально воспользоваться этим, не уделяя особого внимания вопросам экономии сил, применению хитрых тактических приемов и не заботясь о том, что войска могут вскоре переутомиться. Очевидно, в советской Ставке опасались, что немцы попытаются навязать им патовую ситуацию, и поэтому прилагали все усилия для того, чтобы не дать противнику прийти в себя и не позволить ему стабилизировать фронт на участках групп армий «Центр» и «Юг».
Действия фронтов на южном фланге Восточного фронта координировал А.М. Василевский, а против правого фланга группы армий «Центр» и левого фланга группы армий «Юг» действовал Г.К. Жуков.
Относительно спокойной оставалась обстановка только на крайних участках Восточного фронта. 23 августа действующие против группы армий «Север» Ленинградский и Волховский фронты, наконец, прекратили ненужное, дающееся им дорогой ценой наступление в районе «бутылочного горла» у Мги, южнее Ладожского озера, начавшееся четыре недели назад. Немцы не были особо обеспокоены по поводу этого наступления, так как с самого начала было видно, что оно обречено на неудачу. Они догадались, что основной целью русских было не дать им перебросить свои резервы на южный участок фронта. В последние две недели наступление превратилось в серию мелких ударов силами до дивизии и менее[121].
На юге самой важной задачей группы армий «А» было сохранить в тайне решение о выводе войск с плацдарма на Кубани Gotenkopf до начала осенней распутицы. Гитлер настаивал на том, что сначала следовало обсудить это решение с Й. Антонеску. В конце августа К. Цейцлер под свою ответственность приказал группе армий «А» начинать отход, поскольку это все равно было неизбежно.
Начиная с 20 августа давление противника на фронте группы армий «Центр» примерно на неделю ослабло. Войска Брянского и Центрального фронтов вышли на рубеж «Хаген», после чего Ставка приказала Н.Н. Воронову прекратить наступление на Рославль и произвести перегруппировку войск для нанесения удара через Ельню на Смоленск[122].
Командование ОКХ, воспользовавшись этой паузой, перебросило еще пять дивизий из 9-й армии в группу армий «Юг».
23 августа, когда последнее из этих соединений отбыло к новому месту дислокации, Г. фон Клюге неожиданно проинформировал ОКХ, что не может больше гарантировать свой фронт от прорыва противником. Он предложил либо направить в его группу армий значительные резервы и новую технику, либо разрешить ему отвести войска назад, на рубеж СДБ (это сокращение образовано по названиям рек Сейм, Десна и Болва, по которым данный оборонительный рубеж проходил), о существовании которого было уже заявлено, но оборудование которого фактически еще не начиналось. И у Клюге были основания для беспокойства. Все говорило о том, что русские готовы перенести направление главного удара с фронта 9-й армии на армии, оборонявшиеся у нее по флангам. Занимавшая левый фланг 4-я армия в начале месяца едва смогла удержать свои позиции. На участке находившейся на правом фланге 2-й армии пока все было спокойно. Но эта армия стала жертвой пренебрежительного отношения командования. Во время зимних боев войска 2-й армии были сильно потрепаны, а позже армия не получала пополнения, так как считалось, что этот участок фронта, находившийся на западной стороне Курского выступа, будет ликвидирован в ходе операции «Цитадель». В состав 2-й армии входили 7 дивизий и 2 войсковые группы. В 4-й армии было 11 дивизий и 7 войсковых групп. 9-я армия все еще насчитывала 26 дивизий и 6 войсковых групп, а также многочисленные отдельные части и подразделения, но Г. Клюге уже не мог рассчитывать на то, что ему позволят использовать их для усиления двух других армий. Будучи любимчиком фюрера, В. Модель обладал большей самостоятельностью, чем любой другой командующий армией, и всем было прекрасно известно, что он меньше всего был настроен оголять свой фронт ради какого-нибудь другого участка. Почему-то Г. Клюге не очень беспокоил этот вопрос раньше, когда ему приходилось снимать с фронта свои дивизии и передавать их в группу армий «Юг».