Исход дела решили 23-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса, которые успели восстановиться после потерь, понесенных в сентябре. К исходу суток 13 октября в результате смелой танковой атаки они прорвали оборону на юго-восточном (23-й танковый корпус) и северо-восточном (1-й мехкорпус) участках плацдарма, оттеснили оборонявшихся немцев к окраинам Запорожья и загнали немецкую 1-ю танковую армию за Днепр (не давая врагу передышки после тяжелых боев 10–13 октября, более 200 танков и САУ начали после 22.00 13 октября первый в истории ночной танковый штурм, рано утром ворвались в Запорожье и к концу дня вместе с пехотой овладели городом, ликвидировав плацдарм. – Ред.).
У Э. фон Клейста были причины опасаться за левый фланг своих войск. 9 октября, после недели затишья, которую 4-й Украинский фронт использовал для восстановления подавляющего превосходства в людях и технике, его войска возобновили наступление на участке немецкой 6-й армии. Против 13 немецких дивизий, всего, чем располагала группа армий «А», кроме 3 дивизий в Крыму, а также 2 румынских дивизий, Ф.И. Толбухин сосредоточил: 45 стрелковых дивизий, 3 танковых корпуса, 2 гвардейских механизированных корпуса, 2 гвардейских кавалерийских корпуса и 400 батарей артиллерии.
У русских было примерно 800 танков против немецких 83 танков и 98 штурмовых орудий.
С тактической точки зрения местные степи, являющиеся едва ли не самой негостеприимной местностью на юге Советского Союза, были особенно неблагоприятными для оборонявшейся стороны. Участок обороны немецкой 6-й армии имел форму острого угла и ограничивался на севере рекой Днепр, а на юге – Азовским и Черным морем. Линии коммуникаций представляли собой три одноколейные железнодорожные ветки, которые пересекали Днепр в районе Никополя, Берислава и Херсона. Голая степь не могла служить оборонявшимся прикрытием и не представляла собой естественного препятствия для наступающих русских. На дорогах плотный слой пыли замедлял движение войск; он вздымался над колоннами, заставлял страдать от удушья людей и лошадей, забивал двигатели. Единственным преимуществом 6-й армии была действительно грамотно организованная линия фронта: поскольку рубеж в районе Мелитополя был слабо защищен, немцы хорошо оборудовали его на всю глубину линии Вотана.
Наступление русских началось на участке 30 км в районе Мелитополя. Артиллерийская подготовка сильно опустошила ряды оборонявшихся. В течение одного часа две немецкие дивизии численностью по 15 тыс. человек попали под град русских снарядов. Артиллерия немцев пыталась отвечать на огонь в меру своих возможностей. С той и другой стороны батареи старались не втягиваться в артиллерийскую дуэль, а переносить огонь в глубь позиций противника.
Целью войск Ф.И. Толбухина, очевидно, являлось выбить 6-ю армию немцев из района Мелитополя, на который ее фронт опирался на юге, и оттеснить ее на север от Перекопа, открывающего путь в Крым. 13 октября 51-я армия ворвалась в город с юга, однако на преодоление немецкой обороны советским войскам потребовалось еще 12 дней тяжелейших боев.
Мелитополь пал 23 октября. Это послужило сигналом для нанесения удара главными силами, сосредоточенными во втором эшелоне. Через два дня 28-я и 51-я армии начали наступление на юго-запад и юг. В результате немецкая 6-я армия оказалась рассеченной надвое. Южнее участка прорыва оборонялись две немецкие и две румынские дивизии. Поскольку румыны находились в состоянии близком к панике, что вряд ли могло способствовать организации прочной обороны Перекопа, командование приняло решение попытаться прикрыть брешь с севера. 27 октября 13-я танковая дивизия была переброшена на юг в район образовавшейся бреши, однако из-за недостатка сил не смогла выполнить поставленную задачу.
Через несколько дней после этого 6-я армия сосредоточила на этом участке артиллерию для повторной попытки прорыва. Однако, прежде чем она могла быть осуществлена, 30 октября 51-я и 28-я советские армии смяли слабый южный фланг 6-й армии и начали наступление на Перекоп и Херсон, в устье Днепра. Еще через два дня остатки войск, оборонявшие южный фланг, бросив все тяжелое вооружение и автомобили, отошли за Днепр. Более сильно укрепленный северный фланг отошел назад, на большой плацдарм к югу от Никополя. Гитлер приказал удерживать этот район для обороны города, а также в качестве возможного трамплина для нового наступления из Крыма.
После середины октября в группе армий «А» стало расти беспокойство за будущее 17-й армии в Крыму. 18 октября стало очевидно, что русские могут прорваться на правом фланге группы армий «Юг» и нанести удар западнее Днепра в сторону побережья. Э. фон Клейст предупредил ОКХ о том, что пришло время эвакуировать полуостров. Он доносил, что бои на участке 6-й армии потребовали переброски резервов из 17-й армии, поэтому рано или поздно ее сил окажется недостаточно для обороны собственного фронта.
На следующий день и еще через пять дней Э. Клейст запросил штаб ОКХ о решении. К. Цейцлер ответил, что Гитлер запретил даже упоминать в своем присутствии слово «Крым». 26 октября, после того как оборона 6-й армии была рассечена надвое, Э. Клейст заявил, что вынужден перебросить еще одну дивизию из 17-й армии. После этого, имея в своем составе всего одну немецкую и семь «ненадежных» румынских дивизий, 17-я армия была уже не в состоянии обеспечить оборону Крыма. Он добавил, что намерен следующей ночью начать отвод войск с Керченского полуострова. Гитлер сразу же запретил этот маневр.
Еще через два дня маршал Й. Антонеску, обеспокоенный тем откликом, который в его стране вызовет потеря еще семи дивизий, обратился к Гитлеру с призывом оставить Крым. В ответном послании Гитлер попытался обосновать свое решение. Его главным аргументом было то, что в этом случае Советский Союз сможет использовать полуостров в качестве авиабазы для воздушных налетов на румынские нефтяные месторождения, а также в качестве трамплина для высадки десантов на побережье Румынии и Болгарии. К тому же, как он полагал, теперь уже было поздно говорить об эвакуации Крыма.
Вечером 28 октября командующий 17-й армией генерал инженерных войск Эрвин Енеке заявил, что не намерен нести ответственность «за второй Сталинград», и предложил в любом случае выполнить приказ командования группы армий на эвакуацию, отмененный Гитлером. В ответ Э. Клейст отдал приказ защищать Крым любой ценой. Сославшись на Гитлера, он добавил, что в течение двух недель обстановка должна улучшиться, и тогда на полуостров прибудут подкрепления. Э. Енеке отказался поверить в новый приказ. Тогда Э. фон Клейст лично повторил его по телефону.
Поскольку уже много раз писалось о слепом повиновении немецких генералов приказам свыше, имеет смысл привести этот разговор как пример именно попытки неповиновения со стороны одного из немецких командиров. Поначалу решив, что Э. Енеке неправильно его понял, и убедившись, что это не так, Э. Клейст продолжает:
«Клейст. Вы должны защищать Крым.
Енеке. Я не могу выполнить этот приказ. И никто другой не сможет его выполнить. Командиры корпусов думают так же.
Клейст. Итак, речь идет о заговоре и попытке неповиновения. Если вы не в состоянии командовать армией, этим займется кто-то другой.
Енеке. Я вновь повторяю, что как лицо, несущее ответственность за судьбу армии, я не могу выполнить этот приказ.
Клейст. Как солдату, мне часто приходилось вести внутреннюю борьбу в сходных обстоятельствах. Вы не сможете спасти ни одного человека. То, что должно случиться, произойдет в любом случае. Такое отношение только подорвет веру войск в командование. Если мне удастся получить (для вас) еще одну дивизию, все будет хорошо.
Енеке. Это все воздушные замки на песке. Кто-то должен быть реалистом.
Клейст. Одно дело – отойти под натиском противника: это понятно и нормально. Отступление, которое предлагаете вы, – это совсем другое.
Енеке. Я не могу ждать, пока обстановка в группе армий «Юг» настолько ухудшится. (Енеке имел в виду угрозу прорыва русских к побережью на правом фланге группы армий. См. продолжение разговора.)
Клейст. Вашу армию пока не атакуют. Достаточно получить небольшое подкрепление на полуострове, и все будет в порядке. Противник предпочтет нанести удар на запад, а затем на север, во фланг 1-й танковой армии, а не штурмовать теснины Перекопа.
Енеке. Оборона Крыма должна быть обеспечена по всему периметру. Если русские начнут наступление, это будет означать катастрофу для нас. Я вынужден вновь сослаться на пример фельдмаршала Ф. Паулюса и Сталинград.
Клейст. Неизвестно точно, как там развивались события. Данные докладов оттуда отличаются друг от друга. Неужели вы считаете, что способны повлиять на решение фюрера? Однажды он уже заявил, что не позволит никому из генералов шантажировать себя. И если командующий 17-й армией отказывается выполнять приказ, он нарушает все правила поведения солдата. Намерены вы выполнять приказ или нет?»
В ответ Э. Енеке попросил дать ему еще время для того, чтобы посоветоваться с начальником штаба, и разговор прервался.
После этого начальник штаба группы армий «А» обратился к начальнику штаба и начальнику оперативного отдела 17-й армии с призывом дать своему командующему «правильные» рекомендации. Он заявил, что речь идет о дисциплине. Если Э. Енеке откажется повиноваться приказу, на его место будет назначен другой генерал, который меньше знаком с обстановкой, что, в конце концов, негативно скажется на войсках. Еще через час Э. Енеке сдался и отменил свой приказ. Докладывая об этом инциденте К. Цейцлеру, Э. Клейст заявил, что не хотел бы доводить дело до суда над Э. Енеке, но намерен просить сменить его на посту командующего армией. Тем не менее Э. Енеке сохранил за собой эту должность, так как К. Цейцлер и Э. фон Клейст после некоторых раздумий решили не давать фюреру лишнего повода усомниться в надежности своих генералов.