Скорее всего, никакие аргументы не смогли бы убедить Гитлера отступить из Крыма. Как всегда, он надеялся, что фортуна переменится, и вынашивал невнятные замыслы возместить все свои потери. В свою очередь, немецкие генералы, оптимизм и решительность среди которых рассматривались как неотъемлемые профессиональные качества, в большинстве своем не спешили считать свое дело проигранным до тех пор, пока у них оставался хоть самый мизерный проблеск надежды.
В свою очередь, к концу месяца Гитлер неожиданно получил поддержку своим замыслам там, где совсем не ожидал этого. Фельдмаршал Э. Манштейн, получивший из Италии и с Запада пять свежих танковых дивизий для ликвидации прорыва на своем участке фронта, предложил передать их 1-й танковой армии для проведения молниеносного контрудара. Затем, после того как русские будут остановлены, эти соединения следовало перебросить на юг, на излучину Днепра, для нанесения удара во фланг советским войскам, наступавшим на участке 6-й армии. План Э. Манштейна являлся аналогом контрнаступления немцев под Харьковом, проведенного ранее в том же году. Гитлер, который видел в нем не только возможность удержать Крым, но и перспективу достижения общей победы, немедленно одобрил его. Для самого Э. Манштейна этот замысел был чрезвычайно привлекательным тем, что позволял ему в очередной раз продемонстрировать виртуозную тактику использования отступления в качестве ловушки для наступающего противника, горячим приверженцем которой он являлся.
Прежде чем Э. Манштейн мог приступить к осуществлению своего замысла, ему было необходимо остановить советское наступление западнее Днепра, в результате которого могли оказаться отрезанными 1-я танковая армия и вся группа армий «А». 2-й Украинский фронт сосредоточил четыре армии, в том числе 5-ю гвардейскую танковую армию, за плацдармом в районе Кременчуга. В середине месяца 5-я гвардейская армия начала наступление с плацдарма. Утром 15 октября двенадцать стрелковых дивизий перешли в наступление с наиболее крупного из плацдармов. Во второй половине дня И.С. Конев ввел в бой 5-ю гвардейскую танковую армию. На следующий день на другой берег реки переправились уже три советские армии[127].
К вечеру Э. Манштейн и Э. Макензен договорились, что лучшим решением в сложившейся обстановке будет оставить излучину Днепра и отвести 1-ю танковую армию и всю группу армий «А» назад, к реке Буг, в район Николаева. Однако Э. Манштейн полагал, что такое решение вряд ли будет утверждено командованием.
Через несколько дней И.С. Конев бросил свои дивизии через реку; в результате был прорван левый фланг обороны 1-й танковой армии. 18 октября советские войска заняли Пятихатку, в 50 км южнее Днепра, и перерезали главные железнодорожные ветки на Днепропетровск и Кривой Рог. Какое-то время Э. фон Макензен полагал, что русские продвинулись на запланированную глубину немецкой обороны и теперь сосредоточат усилия на наступлении на участок обороны армии с севера. Он принял решение подождать, пока сможет собрать две дивизии, которые группа армий перебрасывала на этот участок из 8-й армии, и еще две (14-ю и 24-ю танковые дивизии), прибывающие из Италии и с Запада, для нанесения мощного контрудара.
К 20 октября он изменил свою точку зрения. Очевидно, русские ставили перед собой более решительные цели: Кривой Рог, где они могли отрезать коммуникации армии, а может быть, даже Херсон или Николаев. Кривой Рог необходимо было удержать. Там находился железнодорожный узел, контролировавший все пути на восток, где проходил передний край обороны армии. Кроме того, там располагались крупные склады боеприпасов и снаряжения, на эвакуацию которых потребуется несколько недель. Э. Макензен решил наносить контрудар силами двух дивизий, прибывших из 8-й армии, не дожидаясь остальных войск, переброска которых может потребовать еще 8—12 дней.
На этот раз, пусть и с опозданием, командование ОКХ могло предложить его войскам эффективную поддержку. Дело в том, что в начале месяца оперативный отдел ОКВ решил, что угроза вторжения с Запада на некоторое время миновала, и поэтому на Восточный фронт можно перебросить дополнительные силы, пусть даже это было рискованным для других театров. Соответственно, было принято решение о переброске на восток 14-й и 24-й танковых дивизий. 20 октября было принято решение направить на Восточный фронт еще и 1-ю и 25-ю танковые дивизии, дивизию СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и 384-ю пехотную дивизию. Пять танковых дивизий (дивизия СС «Адольф Гитлер» являлась 1-й танковой дивизией СС) представляли собой мощный подвижный резерв, однако оставалось вопросом, успеют ли они вовремя прибыть в Россию.
21 октября, в то время как русские продвигались к Кривому Рогу, Э. фон Макензену пришлось отказаться от плана нанесения контрудара силами 11-й танковой дивизии и дивизии СС «Мертвая голова», переброшенных из 8-й армии. Вместо этого он направил эти соединения для укрепления обороны армии и ослабления силы удара русских. Он доложил Э. Манштейну, что советские войска, если пожелают, смогут совершить маневр на восток, к излучине Днепра, и нанести удар в тыл войскам армии, занимающим оборонительный рубеж на берегу реки. Он предложил отвести войска с восточной половины излучины Днепра на новый рубеж с опорой на реку и левый фланг группы армий «А» в районе Никополя. Э. Манштейн сначала согласился, однако после того, как это предложение ушло на рассмотрение в ОКХ, снова позвонил Э. Макензену примерно в полночь и передал настоятельное требование Гитлера удерживать фронт на Днепре любой ценой.
Спустя два дня советская 8-я гвардейская армия нанесла удар с небольшого плацдарма в районе Войскового в полосе наступления 3-го Украинского фронта, на полпути между Днепропетровском и Запорожьем. Одновременно 46-я армия начала наступление с севера. Теперь у Э. Макензена едва осталось времени на то, чтобы вывести свои войска из Днепропетровска и с участка на берегу реки, на который опирался левый фланг обороны его армии.
Сигнал тревоги был подан вовремя, но успеют ли пожарные прибыть вовремя и спасти горящий дом? 24 октября Э. Манштейн перебросил XXXX танковый корпус в 8-ю армию, на северный фланг того участка, где войска И.С. Конева наступали на Кривой Рог. Он приказал корпусу атаковать во фланг наступающим русским на юго-восток силами 14-й и 24-й танковых дивизий и дивизии СС «Мертвая голова». Еще три дивизии, обещанные ОКВ, все еще находились в дороге. 25 октября, когда XXXX танковый корпус разворачивался для контрудара, передовые части войск И.С. Конева вошли в пригороды Кривого Рога. Из-за нависшей над городом угрозы наступление XXXX корпуса началось 27 октября, на один день раньше, чем было запланировано. В течение трех дней немцы разгромили большую часть двух советских механизированных корпусов и девять стрелковых дивизий, вынудив танкистов И.С. Конева оставить город и отойти назад примерно на 30 км.
Решив эту задачу, Э. Манштейн намеревался перебросить две дивизии XXXX танкового корпуса на плацдарм в районе Никополя, который занимала 6-я армия, для нанесения удара в степях Северной Таврии. 2 ноября Э. Макензен опротестовал это решение, заявив, что главной целью является удержать Кривой Рог и Никополь. Он был убежден, что, если XXXX корпус будет переброшен на другой участок, русские снова начнут наступление, захватят Кривой Рог, а затем рано или поздно возьмут и Никополь. Э. Манштейн ответил, что если не восстановить контакт с войсками в Крыму, то придется оборонять весь рубеж в нижнем течении Днепра, для чего не было достаточно сил.
Через два дня Э. Манштейн переменил свое мнение. Он доложил в ОКХ, что его первоначальное решение базировалось на том, что 6-я армия сохранит достаточно сил перед Днепром. Но при сложившейся обстановке он не верил в успех контрудара XXXX танкового корпуса. Вместо этого фельдмаршал предложил держать две дивизии корпуса в качестве резерва для обороны плацдарма в районе Никополя, а также Кривого Рога. Не прошло и 24 часов, как все внимание Э. Манштейну пришлось сосредоточить на левом фланге группы армий, где назревали новые грозные события.
В течение месяца 4-й танковой армии удавалось поддерживать равновесие на своем участке фронта по обе стороны от Киева. На ее флангах русские удерживали два больших плацдарма, в районе устья Припяти и ниже по течению от Киева, в районе Букрина. В первой половине октября они захватили еще два небольших плацдарма. Первый находился в районе Лютежа, в 20 км севернее Киева, а второй – в районе Ясногородки, в 40 км севернее города.
Первоначально Н.Ф. Ватутин получил приказ Ставки захватить Киев широким наступлением на запад и север с Букринского плацдарма. В период с 12 по 15 и с 21 по 23 октября три советские армии пытались прорваться с плацдарма. Поскольку русские испытывали нехватку материалов и техники для переправы тяжелой артиллерии, а также в связи с ограниченным обзором, не позволяющим обеспечить ведение точного артиллерийского огня с левого берега, попытки провалились. К этому времени два плацдарма севернее Киева были значительно расширены; при этом Лютежский плацдарм разросся на юг настолько, что обеспечивал возможность ведения артиллерийского огня по городу. После провала второй попытки прорыва Ставка приказала Н.Ф. Ватутину перебросить 3-ю танковую армию и артиллерию на север, в район Лютежского плацдарма, и попытаться наступать оттуда[128].
3 ноября, после нескольких дней активной перегруппировки войск за линией фронта, в районе плацдармов и восточнее Днепра, началось советское наступление. Под прикрытием мощного огня артиллерии шесть стрелковых дивизий и танковый корпус из состава 3-й гвардейской танковой армии и 38-й армии нанесли удар на центральном участке немецкого оборонительного рубежа и прорвали его. Одновременно 60-я армия прорвалась с плацдарма в районе Ясногородки. В течение двух дней немецкий фронт 4-й танковой армии в районе Лютежа был поставлен на грань катастрофы. К исходу дня 5 ноября бои перекинулись на улицы Киева, а на следующий день последние немецкие подразделения отошли на юг.