То, что немцам удалось начать операцию 20 декабря, как и планировалось, само по себе было неожиданностью. А первоначальный успех контрудара превзошел все ожидания. На второй день наступления передовые части наступающих группировок 9-й и 2-й армий установили контакт в районе Кобылыцины. Командование группы армий приказало войскам срочно провести перегруппировку и совершить поворот на восток с целью восстановить контроль над железной дорогой. До этого момента ни командование группы армий, ни командующие армиями не могли рассчитывать на большее, чем ликвидация бреши в оборонительных позициях. Немцы сами не могли поверить в то, что им удастся выполнить вторую часть задачи.
22 декабря контрнаступление продолжалось. Немцы продвигались на восток, а сопротивление русских постепенно ослабевало по мере того, как они начинали чувствовать угрозу своим флангам. В течение следующих трех дней немецким войскам удалось выйти к железной дороге на севере, но на юге они были остановлены советскими частями, упорно сражавшимися на рубеже по реке Ипа. 26 декабря Э. Буш, обеспокоенный обстановкой на северном фланге наступающей группировки, передал 16-ю танковую дивизию в состав 3-й танковой армии. Генералам В. Моделю и В. Вейссу он приказал прекратить наступление и остановиться на выбранном благоприятном для обороны рубеже.
После почти трех месяцев боев 9-я и 2-я армии снова имели сплошной фронт. Им удалось избежать последствий, которые могли иметь опасные удары русских. Иногда угрозу удавалось устранить в самый последний момент. Цена успеха была высокой. Была потеряна половина Днепровского плацдарма, то есть береговая полоса шириной примерно 150 км. На юге между флангами групп армий «Центр» и «Юг» зияла брешь шириной около 100 км.
Тем не менее отличительной чертой трех месяцев операций, проведенных осенью силами Белорусского фронта, явилась их однообразность и бесцельность. Фронт имел возможность расширить боевые действия до оперативного и даже стратегического масштаба, однако факты говорят о том, что советская Ставка не сумела ими воспользоваться и фактически не стремилась к этому. Бои велись лишь потому, что, обладая стратегической инициативой, Советский Союз боялся ее потерять и оказаться в патовой ситуации.
Глава 10Нарастающий натиск
Прорыв у Невеля
Летом 1943 г. на фронте группы армий «Север» обстановка, по сравнению с другими участками Восточного фронта, была спокойной. В разгоревшейся к концу июля битве в районе Мги масштабы боев на Ленинградском фронте были значительно скромнее, чем на участках советских фронтов, действовавших против групп армий «Центр» и «Юг». Силы противостоящих сторон в районе ответственности группы армий «Север» были примерно равны. Немецкая группировка насчитывала в своем составе 710 тыс. солдат и офицеров. Общая численность Ленинградского, Волховского, Северо-Западного и Калининского (участок последнего проходил в районе границы между зонами ответственности немецких групп армий «Север» и «Центр») фронтов составляла 734 тыс. человек. Правда, в дальнейшем на участке перед фронтом группы армий «Север» русские сосредоточили за своими северными войсковыми группировками до полумиллиона человек резервов. В артиллерии силы сторон также были примерно равны, но и здесь у русских имелись значительные резервы. В середине июля войска группы армий «Север» имели 49 танков, из которых только 40 были пригодны для боя. Советская сторона сосредоточила на передовой 209 танков и еще 843 держала в резерве. К 15 сентября в группе армий «Север» осталось всего 7 боеготовых танков. Во второй половине 1943 г. германский 1-й Воздушный флот, обеспечивавший деятельность войск в зоне ответственности группы армий «Север», смог совершить в два раза меньше боевых вылетов, чем противостоявшие ему части советских ВВС.
В августе немецкая авиационная разведка вскрыла повышенную активность противника на флангах группы армий «Север». Рост количества судов, совершавших короткие, но опасные рейсы в Финском заливе между Ленинградом и плацдармом в районе Ораниенбаума, указывал на то, что русские в скором будущем попытаются совершить прорыв с целью соединения войск на плацдарме с силами в районе Ленинграда. Южнее Калининский фронт под командованием генерала А.И. Еременко начал сосредоточение войск в районе разграничительной линии между группами армий «Север» и «Юг». Для того чтобы противостоять этой и другим возможным угрозам, в группе армий «Север» был создан резерв за счет отведенных с фронта пяти пехотных дивизий. В течение первых двух недель сентября две резервные дивизии были переброшены на участок группы армий «Юг».
19 сентября в связи с отходом группы армий «Центр» на рубеж «Пантера» в состав группы армий «Север» был передан XXXXШ армейский корпус. Это усилило группу армий на три дивизии. При этом линия фронта увеличилась на 70 км, появилась необходимость обеспечить оборону двух важных железнодорожных и шоссейных узлов, которыми являлись города Невель и Новосокольники (см. карту 18).
К концу сентября ни у кого не было сомнений, что русские готовят наступление на стыке участков групп армий «Север» и «Центр». Этот район, представлявший собой местность, изобилующую лесами, озерами и болотами, имевший слабо развитую даже по русским стандартам дорожную сеть, где расположились многочисленные мощные группы партизан, долгое время был слабым звеном Восточного фронта. Еще во время зимнего наступления 1941 г. русские в результате упорных боев отвоевали здесь гигантский выступ в районе Торопца, а во время зимней кампании 1942/43 г. им удалось окружить и захватить Великие Луки и почти удалось отвоевать у немцев Новосокольники. По сравнению с потерями немцев на других участках, особенно в районе Сталинграда, это были не более чем булавочные уколы. Но никто не мог гарантировать, что однажды советская Ставка не задумает воплотить здесь масштабную операцию, такую как наступление на стыке флангов двух групп армий к Рижскому заливу.
Карта 18. Прорыв в районе Невеля. 6 октября 1943 – 18 января 1944 г.
В конце сентября и в начале октября немцы не смогли выявить перегруппировку войск Калининского фронта. Ведению воздушной разведки помешала плохая погода; к тому же русские сначала сменили радиокоды, а затем перешли к режиму радиомолчания.
Рано утром 6 октября четыре стрелковые дивизии и две танковые бригады из состава 3-й ударной армии перешли в наступление на участке немецкой 2-й авиаполевой дивизии, занимавшей оборону на левом фланге 3-й танковой армии, и прорвали ее позиции. Очевидно, ошеломленные успехом русских, войска 2-й авиаполевой дивизии не просто позволили прорвать свой фронт, но бросились наутек после первого же удара противника. После этого русские спешно погрузили на автомашины и бронетехнику гвардейскую стрелковую дивизию, направив эти войска на северо-запад, в тыл северного участка группы армий «Север», в направлении на Невель. Вскоре после полудня гарнизон города, который удалось застать врасплох, после неорганизованной попытки оказать сопротивление отступил из города.
Вначале немцы считали, что они потерпели крупную неудачу, но еще не все было потеряно. Г. Кюхлер направил в район прорыва три дивизии резерва группы армий. А Гитлер, у которого был свой рецепт того, как действовать в подобных печальных обстоятельствах, приказал «любой ценой удерживать основные рубежи обороны». Во второй половине дня 6 октября в район севернее Невеля прибыл первый полк одной из резервных дивизий. Г. Кюхлер приказал атаковать силами всей дивизии на следующий день.
Два следующих дня принесли немцам много проблем. Дивизия, которая должна была наносить контрудар, не смогла своевременно подтянуть артиллерию, поэтому пришлось ждать еще 24 часа. Когда же 8-го числа контрнаступление все же началось, немцы нанесли удар по наступающей из Невеля превосходящей группировке русских и были отброшены на исходные позиции. К концу дня образовавшаяся между флангами групп армий брешь достигла ширины 20 км. Одновременно партизаны сумели настолько парализовать движение по железной дороге, что еще две дивизии из резерва пришлось отправлять в Псков, в 200 км севернее Невеля. Там войска пересаживались на грузовые автомобили, которых явно не хватало. 9 октября Г. Кюхлер принял решение дождаться, пока будут сосредоточены все резервы, а затем уже снова попытаться ликвидировать брешь.
Помимо того что потеря Невеля осложнила для немцев тактическую обстановку, она вызвала сильнейшее раздражение в ставке Гитлера. В своем приказе № 10 Гитлер в язвительных выражениях указывал, что попытки прорыва на стыках немецких группировок являются типичными для русских, что ликвидация таких вклинений постоянно занимает слишком много времени, поскольку в каждой из частей пытаются переложить ответственность за случившееся на соседей. Он настаивал на том, чтобы в армиях и группах армий «считали делом чести» поддерживать контакт друг с другом.
Не удовлетворенный такими косвенными обвинениями, Гитлер потребовал объяснений причин прорыва противника и потери Невеля. Г. Клюге ответил, что, подвергшись мощному артиллерийскому и ракетному (гвардейских минометов «Катюша» и др. – Ред.) удару, 2-я авиаполевая дивизия утратила стойкость, а наступление русских танков привело к панике. По мнению Г. Клюге, приходилось сознавать тот факт, что в составе войск, действующих на Восточном фронте, появляется все больше соединений, которые не готовы и не способны устоять при решительном наступлении противника. Он добавил, что в группу армий «Центр» недавно прибыли маршевые батальоны пополнения, состоящие на одну треть из фольксдойче (немцы, проживавшие вне территории рейха), которые открыто заявляли, что не намерены сражаться за Германию. Начальник штаба 16-й армии в ответ на вопрос, почему хорошо укрепленный населенный пункт, каким являлся Невель, был так быстро сдан противнику, ответил: «Что толку даже от самых лучших позиций, если у нас нет войск для их обороны?»