с севера на юг с целью ликвидации прорыва противника и окружения двух ударных армий русских.
В конце первой недели ноября немцы все еще упорно удерживали фланги в районе прорыва, но 4-я ударная армия уже направила часть сил двух дивизий на запад, в район Дретуни, на глубину до 50 км за флангом немецкой 3-й танковой армии. Для того чтобы хоть как-то ограничить наступление русских на запад, немцы прекратили операцию «Хейнрих» и направили силы фон дем Бах-Зелевски, задействованные в антипартизанской операции, на восток. Эти части должны были обеспечить фланги двух групп армий.
Г. Кюхлер направил четыре пехотные дивизии, две из 18-й и две из 16-й армии, на правый фланг. Однако такая переброска требовала времени на то, чтобы войска снялись с занимаемых позиций и преодолели на автомобильном и железнодорожном транспорте иногда по несколько сот километров. 7 ноября 3-й ударной армии удалось еще больше продвинуться в тыл группе армий «Север». Частям 6-й и 11-й гвардейских армий фронта А.И. Еременко удалось просочиться через брешь и быстро развернуться в тылу противника по оси с севера на юг, за линией фронта в тылу обеих групп армий. Однако значительная часть сил А.И. Еременко была сосредоточена на северном участке района прорыва. Но он не проявил большого интереса на перенесении основных усилий на западное направление, что явилось удачей для немецкой стороны, так как, по замечанию представителей командований группами армий, генералы СС на своих участках «наносили размашистые удары на широком фронте, подобно мазкам художников-импрессионистов».
8 ноября две дивизии из состава 3-й танковой армии, одна пехотная и одна танковая, начали наступление в северном направлении, к участку прорыва русских. К исходу дня им удалось продвинуться почти на 8 км. В свою очередь, удар войск группы армий «Север» был намечен на 9 ноября. Но Г. Кюхлер воспротивился его нанесению, заявив, что все его войска связаны боем. Командование группы армий «Центр» обвинило группу армий «Север» в том, что та отказалась от наступления просто потому, что не желала этого делать. Гитлер, очевидно раздраженный пассивностью, которую Г. Кюхлер продемонстрировал на совещании четыре дня назад, отказался «принимать любые дальнейшие отговорки» и в своем приказе объявил, что группа армий «Север» должна «считать делом чести» начать контрнаступление на своем участке не позднее 10 ноября. На следующий день, пока группа армий «Центр» ожидала, что ее сосед предпримет какие-то действия, Г. Кюхлер в спешном порядке сформировал ударную группировку в составе семи батальонов. Когда 10-го числа эти войска, как им и было приказано, перешли в наступление, русские сначала остановили их мощным артиллерийским огнем, а затем контратакой вынудили отойти на исходные позиции.
Одновременно советские войска продолжали свой маневр за флангами немецких групп армий. Им удалось расширить район прорыва до 80 км. На юге русские вышли к городам Полоцк и Городок, а на севере находились южнее Пустошки, всего в 15 км от железной дороги, ведущей на запад от Новосокольников. Они снова, еще более крупными силами начали совершать маневр на восток в тыл правофлангового корпуса группы армий «Север».
В течение недели Гитлер и Г. Кюхлер обсуждали следующие шаги. Гитлер требовал от Г. Кюхлера контрудара; при этом он разрешал ему при необходимости оголить участок 18-й армии. Г. Кюхлер настаивал на том, что сначала он должен устранить угрозу на флангах своих войск. Наконец, 18 ноября, после поездки в штаб-квартиру фюрера, Г. Кюхлер отдал войскам приказ сначала о ликвидации группировки противника за флангом, а затем о наступлении в район разрыва фронта южнее Невеля. На следующий день Г. Кюхлер перебросил с участка 18-й армии еще одну дивизию. 21 ноября группа армий «Центр» под давлением почти всех сил советской 11-й гвардейской армии была вынуждена отозвать свои две дивизии, которые направила в район прорыва русских. Свидетельством того, насколько это уменьшило шансы немцев ликвидировать прорыв советских войск, может служить количество советских соединений, которые сразу же двинулись в этот район. Тем не менее Гитлер продолжал настаивать на том, чтобы группа армий «Север» выполнила обе поставленные перед ней задачи.
После середины ноября державшиеся несколько недель заморозки сменились потеплением, что явилось необычным погодным феноменом для Северной России и катастрофой для планов немцев. Поскольку температура была лишь ненамного выше нуля, это вызвало распутицу. В начале последней недели месяца дороги превратились в грязевые болота глубиной полметра. Снабжение фронтовых частей могло осуществляться лишь гусеничным транспортом, а в некоторых районах, где оборонялись войска группы армий «Север», – только по воздуху.
Немецкое контрнаступление, назначенное на 24 ноября, не смогло начаться раньше 1 декабря. Но и тогда его пришлось проводить в условиях дождей и распутицы. Из-за погодных условий поддержка авиации оказалась невозможной. В первый день двум дивизиям, наносившим удар в западном направлении на северном участке прорыва русских, удалось продвинуться всего на 5 км, прежде чем их наступление было остановлено. Штурмовые орудия, продвигавшиеся за боевыми порядками наступающих, остановились на берегу небольшой реки и не смогли возобновить движение в течение еще пяти дней. 6 декабря Г. Кюхлер доложил, что готов продолжать наступление. В его распоряжении была еще одна дивизия, переброшенная с участка 18-й армии. Кроме того, он надеялся, что из-за погоды русские также испытывают сложности со снабжением. Но Гитлер, который рассчитывал ликвидировать прорыв русских, в это же время отказался перебрасывать на западный участок прорыва дополнительные дивизии. 8 декабря он снова вызвал Г. Кюхлера в свою ставку и приказал ему перейти в наступление до конца месяца.
Теплая погода явилась тяжелой помехой и для дальнейшего продвижения русских войск. На третьей неделе ноября 4-я ударная армия, которая до этого продвигалась на юг и на запад, не имея четкого представления относительно цели наступления, развернулась в тылу германской 3-й танковой армии в направлении на Городок и Витебск. К 23 ноября она находилась в 5 км от Городка, важного железнодорожного и шоссейного узла, контролировавшего линии коммуникаций северного участка 3-й танковой армии. Танковые и кавалерийские части русской армии были уже в 15 км северо-западнее Витебска. Это поставило 3-ю танковую армию немцев перед выбором: либо отвести назад свой фланг, что помогло бы ей удержать Витебск, либо подвергнуть свой фланг опасности разгрома и тем самым потерять город. Командующий 3-й танковой армией генерал Г. Рейнгардт просил разрешение на отступление войск своего фланга, но Э. Буш запретил ему делать это. Он процитировал два излюбленных тактических принципа Гитлера, которые не раз приводили к разгрому немецких войск или ставили их на грань уничтожения: при сокращении линии фронта высвобождается больше советских, чем немецких войск; опасение за свои фланги приводит к ослаблению эффекта советских наступательных операций. Во время оттепели 4-й ударной армии русских не удалось продвинуться в направлении Городка дальше. Более того, в районе северо-западнее Витебска ей пришлось несколько отступить.
После неудачной попытки прорыва войск группы армий «Север» на северном участке образовавшегося в результате советского наступления выступа у русских освободились руки. Можно сказать, что открывшиеся перед ними возможности превышали имевшиеся силы. Русские нащупали путь для нанесения глубокого, может быть, даже стратегического удара на запад, между группами армий «Север» и «Центр». Однако их главные силы были заняты южнее. К тому же, в преддверии очередной зимней кампании, советская Ставка не была склонна к проведению операций подобного масштаба. Какими бы резервами ни обладали русские, они тоже были не безграничны. В течение осени советское командование не раз было вынуждено вместе с закаленными в боях частями бросать в наступление неподготовленных новобранцев, мобилизованных в недавно отвоеванных у немцев районах. Витебск представлял собой менее значительную, но вполне ценную с точки зрения пропаганды цель. Помимо того что Витебск являлся важным центром железных и шоссейных дорог, он, как и Орша, позволял контролировать территорию между Двиной и Днепром шириной 80 км, которая исторически рассматривалась как ворота в сердце России. С октября до начала декабря войска Западного фронта четыре раза пытались взять Оршу, но отбрасывались назад немецкой 4-й армией.
13 декабря 11-я гвардейская армия перешла в наступление с северо-востока, северо-запада и юго-запада на северном участке фланга обороны 3-й танковой армии. В течение двух дней ей удалось глубоко вклиниться в немецкую оборону и создать угрозу окружения двух немецких дивизий по отдельности. В ответ на просьбу Г. Рейнгардта отвести свои войска, он получил от Э. Буша решительный отказ. Затем он получил указание из ОКХ при любых обстоятельствах удерживать свой фланг, так как по прорвавшемуся противнику с севера готовился удар. На следующий день развернутая далее к северу дивизия Г. Рейнгардта попала в окружение, а вторая дивизия, занимавшая оборону к юго-западу от первой, была отрезана от шоссе и железной дороги. У генерала не было другого выхода, как отдать окруженным войскам приказ на прорыв, который дивизия выполнила, потеряв 2 тыс. человек личного состава из 7 тыс., а также всю артиллерию, тяжелое вооружение и автотранспорт.
16-го числа Гитлер наконец понял, что ликвидировать прорыв в районе Невеля уже не представляется возможным. Но, как всегда не желавший что-либо менять в очертаниях линии фронта, он отдал приказ группам армий не допустить дальнейшего наступления противника. С 17 по 23 декабря Г. Рейнгардт, которого Гитлер изводил своими требованиями исключить дальнейшее отступление своих войск, кроме случаев, когда речь идет о подавляющем превосходстве противника, отвел фланг армии назад, организовав в 30 км севернее Витебска оборонительный рубеж в форме неправильной дуги.