Все еще без ответа оставался вопрос о том, что русские намереваются предпринять дальше. На случай, если они решат повернуть на запад, Г. Рейнгардт укрепил западный участок обороны. Кроме того, по приказу ОКХ на левый фланг группы армий «Центр», на участок восточнее Полоцка, были переброшены две дивизии из состава группы армий «Север». 23 декабря наступил черед ответных действий войск А.И. Еременко. 4-я ударная, 11-я гвардейская, 39-я и 43-я армии перешли в наступление на Витебск со всех направлений. После первых двух дней наступления они оттеснили немцев на несколько километров назад. На северо-западе и юго-востоке от города русские танки и пехота пробили глубокие бреши в обороне 3-й танковой армии, перерезав железнодорожную ветку Витебск— Полоцк и создав угрозу для железной дороги Витебск – Орша. Для того чтобы избежать окружения, группа армий «Центр» бросила на отражение советского наступления две дивизии, недавно полученные из группы армий «Север», а также по одной дивизии из 9-й и 2-й армий. После этого фронт удалось удержать, несмотря на то что еще в течение шести недель А.И. Еременко продолжал с упрямой решимостью наносить мощные удары по обороне немцев.
После отхода 3-й танковой армии на окраины Витебска фланг группы армий «Север», протянувшийся в сторону Невеля, превратился в бесполезный аппендикс. Поздно вечером 27 декабря Гитлер принял решение разрешить Г. Кюхлеру выпрямить линию фронта и тем самым получить достаточно войск для укрепления западного фаса выступа в районе Невеля, который к тому времени обороняли разношерстные части войск СС и полиции. После 29 декабря 16-я армия в течение шести дней отошла назад, создав оборонительный рубеж в форме практически прямой линии южнее Новосокольников.
На совещании вечером 27 декабря Гитлер полностью возложил ответственность за прорыв в районе Невеля и последующее отступление немецких войск на двух командующих группами армий, которые проявили «мелочный эгоизм». Несмотря на то что при этом он забыл упомянуть случаи, когда сам отдавал приказы приостановить контрнаступление, его критика была обоснованной. Ни одна из групп армий не желала выходить за рамки того, что считала необходимым сделать для улучшения положения на своем участке. В частности, группа армий «Север» не хотела ослаблять свой фронт даже на спокойных участках. В конце концов Г. Кюхлер все-таки перебросил в район прорыва шесть дивизий, но они прибыли слишком поздно для того, чтобы добиться решительного результата. С другой стороны, как стало совершенно ясно позднее, войска группы армий «Север», ослабленные оборонительными боями в районе Ленинграда и Невеля, а также перебросками своих соединений на другие участки, быстро оказались в трудном положении.
Задним числом рассматривая события в районе Невеля, Гитлер в какой-то степени был доволен. В провале попытки советской Ставки захватить инициативу на этом участке он увидел признаки слабости. Он заявил, делая некорректное сравнение, что русские совсем «не похожи на гигантов античности, которые после каждого нового удара только становились еще сильнее». Далее он вновь оседлал свою теорию, что Советский Союз находится на пределе своих сил, и, следовательно, немецкой стороне достаточно проявить еще немного решимости для того, чтобы кардинально изменить обстановку на фронте. От него, естественно, ускользнул тот факт, что слабость советской стороны, если и существовала, носила скорее психологический характер, а советская Ставка не ставила войскам на этом участке стратегических задач. Во время боев в районе Невеля и в ходе осеннего наступления на южном фланге обороны группы армий «Центр» русские, по-видимому, решили в результате активных действий, порой даже излишних, восстановить в войсках веру в себя и сохранить инициативу, которую, впрочем, никто у них особо и не пытался отобрать.
Союзники Германии
Зимние бои 1942/43 г. окончательно показали безосновательность даже тех не слишком больших надежд, которую Германия возлагала на использование вооруженных сил коалиции малых стран, присоединившихся к ней в войне против Советского Союза. В то же время правительства этих стран обнаружили, что они очень рискуют вслед за Германией оказаться перед лицом большой катастрофы. В сентябре 1943 г., после того как вышла из войны Италия, Финляндия, Венгрия и Румыния с радостью поступили бы так же, будь у них такая возможность. Только Болгария, войска которой до того времени не участвовали в боевых действиях, неожиданно оказалась в плену странного, ничем не объяснимого подъема военного духа и предложила немцам направить один из своих корпусов на юго-западный участок фронта. В то же время марионеточное правительство Словакии за несколько месяцев до этого приняло решение, что впредь немцы не смогут распоряжаться ее двумя дивизиями без разрешения военного министра.
Испанский генералиссимус Франсиско Франко, который являлся не союзником, а просто ненадежным другом, нанес немцам неожиданный удар, тем более болезненный, поскольку он не слишком много значил с военной точки зрения, а лишь являлся лишней демонстрацией истинного положения, в котором находилась Германия. Он отозвал 250-ю «голубую дивизию», единственный весомый вклад Испании в дело стран оси, солдаты которой хорошо сражались на Восточном фронте, в основном в районе Ленинграда. Позже, для того чтобы успокоить чувства немцев, Франко снизошел до того, что позволил батальону численностью 1 тыс. человек, недавно присланному в дивизию в виде пополнения, остаться на Восточном фронте в качестве Испанского легиона.
Осенью оперативный штаб ОКВ приступил к планированию действий в отношении Венгрии и Румынии в случае, если обе эти страны, или одна из них, попытаются совершить предательство немецких интересов. Венгрия, которая в последние месяцы практически полностью самоустранилась от участия в боевых действиях на стороне стран оси, рассматривалась в качестве наиболее вероятного кандидата на такой шаг. Поэтому в конце сентября оперативным штабом был разработан план операции «Маргарита», который предусматривал военную оккупацию этой страны. К ноябрю проблема еще более осложнилась, так как предназначенные для проведения операции соединения были отправлены на Восточный фронт, а Венгрия и Румыния, казалось, сумели преодолеть свои противоречия и теперь могли попытаться выйти из оси в случае, если англо-американские союзники высадятся на Балканах. Пересмотрев план, офицеры оперативного штаба пришли к выводу, что к середине декабря в их распоряжении снова будут войска, достаточные для оккупации Венгрии. Для оккупации Румынии сил уже недоставало.
Больше всего опасений внушала позиция Финляндии. Размещение там немецкого военного контингента, как это планировалось сделать в Венгрии и Румынии, было невозможно. С другой стороны, несмотря на то что в течение вот уже полутора лет финские войска ограничивались лишь пассивной обороной, совсем сбрасывать их со счетов не стоило. Финская армия сковывала примерно 180 тыс. советских солдат и офицеров и, что было важнее, прикрывала южный фланг 20-й горной армии, а также обеспечивала пути ее тылового обеспечения через финские порты в Балтийском море. Выход Финляндии из войны поставил бы в сложное положение, если не на грань катастрофы, не только 20-ю горную армию, но и, возможно, позиции Германии на Балтике и в странах Скандинавии. Единственным мощным стимулом в руках Германии оставался застарелый страх финнов перед Советским Союзом.
В течение весны и начала лета 1943 г. Гитлер несколько раз пытался укрепить провозглашенную им «крепость Европу» на севере. В своем приказе группе армий «Север» он наметил план захвата Ленинграда, после чего был бы установлен контакт между немецкой и финской армиями по суше. Кроме того, была бы обеспечена безопасность финнов на самом уязвимом участке, каким был Карельский перешеек. Немецкая армия в Норвегии к тому времени уже разработала план обороны территории этой страны, который предусматривал в случае необходимости оккупацию Швеции. С марта по середину июля ОКВ, постоянно понукаемое Гитлером, направило в Норвегию войска общей численностью до трех пехотных дивизий, а также превратило 25-ю танковую дивизию, которую предусматривалось использовать в качестве ударной силы при оккупации Швеции, в мощное мобильное соединение. Впрочем, таковым оно являлось по скандинавским меркам, но не по стандартам Восточного фронта, как выяснилось позже.
Если бы операция «Цитадель» увенчалась успехом, Гитлеру, вероятно, удалось бы еще более сжать свою хватку на севере Европы. Когда же «Цитадель» провалилась, отзвуки поражения, подобно ударной волне, с молниеносной скоростью дошли до севера. От амбициозного плана обороны Норвегии пришлось отказаться, а предназначенные для его выполнения войска отправить на континент. Швеция, которая долго пыталась уклониться от навязываемого ей Германией с самого начала войны благожелательного нейтралитета, аннулировала транзитное соглашение, предоставлявшее в распоряжение Германии железные дороги на территории страны, по которым немцы осуществляли тыловое обеспечение и перебрасывали военную технику в Норвегию.
В июле Финляндия через советское дипломатическое представительство в Швеции получила «неофициальное» предложение обсудить условия заключения мира.
Еще через месяц три члена финского парламента вручили президенту страны Рюти петицию, которую подписали тридцать три видных политических и общественных деятеля. Там содержалось требование предпринять шаги для восстановления хороших отношений с США и выхода Финляндии из войны. Когда содержание петиции было напечатано в шведской газете, это вызвало дискуссию в прессе и обществе Финляндии, в ходе которой выяснилось, что подавляющее большинство настроено на заключение сепаратного мира.
В такой беспокойной атмосфере в августе 1943 г. группа армий «Север» начала готовить укрепления на позиции «Пантера» на рубеже река Нарва – Чудское озеро в 100–200 км к западу-юго-западу от Ленинграда. Когда в начале следующего месяца оказалось, что группе армий придется отвести войска на этот рубеж для того, чтобы высвободить силы на южном участке, командование 20-й горной армии обратилось в ОКВ с требованием, чтобы группа армий не оставляла занимаемых позиций ни при каких обстоятельствах. В меморандуме командования армии говорилось, что финны чувствуют себя обманутыми, так как немцы много раз обещали им захватить Ленинград и не выполнили этого обещания даже тогда, когда, по мнению финской стороны, это было возможно. Если группа армий «Север» отойдет на рубеж «Пантера», обе финские оперативные группы («Олонецкая» и «Масельская») останутся глубоко продвинутыми в советскую оборону, и их тоже придется отводить назад, что сделает крайне затруднительной организацию тылового снабжения 20-й горной армии. Более чем вероятно, предсказывали в 20-й горной армии, что в Финляндии к власти придет правительство, ориентированное на нормализацию отношений с Советским Союзом. Если после этого Советский Союз предложит стране приемлемые условия заключения мира, Финляндия выйдет из войны, а 20-й горной армии придется уйти из Финляндии, что в зимних условиях и по дорогам Северной Финляндии и Северной Норвегии будет сделать очень непросто. Еще через неделю финское правительство предупредило немцев как через германского представителя в Финляндии, так и через собственного посла в Берлине, что отступление войск в районах южнее и западнее Ленинграда будет иметь самые серьезные последствия для Финляндии.