Когда под контроль 6-й армии перешла зона ответственности 1-й танковой армии в нижней части большой излучины Днепра, она была поставлена перед необходимостью выполнения неблагодарной задачи (подобно той, которая выпала 17-й армии в Крыму) оборонять плохо приспособленный для этого участок. Тем самым на долю военных выпала миссия сохранить для Германии важные в экономическом отношении районы криворожских месторождений железной руды и никопольского марганца (см. карту 21).
Карта 21. Плацдарм в районе Никополя и Кривого Рога.
10 января – 29 февраля 1944 г.
Для того чтобы быть уверенным, что наиболее важный участок фронта 6-й армии будет удерживаться любой ценой, Гитлер в конце октября 1943 г. поручил командование войсками трех корпусов внутри излучины и на плацдарме генералу горнострелковых войск Фердинанду Шернеру. Ф. Шернер был генералом «новой волны», убежденным нацистом, репутация которого как военачальника зиждилась на двух качествах: энергичности и решительности. Его отличало стремление наладить обстановку товарищества и взаимовыручки в подчиненных войсках, доходящее порой до крайности и выражавшееся в чрезмерной суровости и даже жестокости в обращении с подчиненными. Прежде Ф. Шернер командовал XIX горнострелковым корпусом в Северной Финляндии, где его лозунгом стало: «Арктики не существует».
До конца года у Ф. Шернера было мало шансов применить свои таланты в том способе ведения войны, за который ратовал Гитлер. Севернее участка 6-й армии русские так глубоко вклинились в немецкую оборону западнее Днепра, что фронт обороны армии принял форму прямого угла. Примерно половина участка, где оборонялись три корпуса Ф. Шернера, была обращена на юго-восток. Это все, что осталось от прежнего Днепровского рубежа. Участок был хорошо подготовлен к обороне, но позади войск расстилалась бескрайняя гладь льда зимнего Днепра, испещренная многочисленными полыньями от подледных течений, где вода не замерзала и зимой. Для связи с плацдармом были оборудованы временные мосты севернее и восточнее Никополя и еще два однополосных понтонных моста на самом южном участке около Великой Лепетихи.
Вторая половина фронта 6-й армии, обращенная на север и несколько на восток, представляла собой тонкую линию обороны в открытой степи, которую под прямым углом пересекали многочисленные овраги и притоки пяти крупных рек. Она проходила в 30 км севернее Кривого Рога и 45 км севернее станции Апостолово, железнодорожного узла, откуда одна из железнодорожных веток, которая пока еще использовалась в интересах армии, вела на север.
Единственной дорогой, которую можно было использовать при любой погоде, была так называемая магистраль № 4, которая к тому времени проходила слишком близко от переднего края и поэтому использовалась исключительно в ограниченных целях, обеспечивая транспортное сообщение в районе Кривого Рога. Полное отсутствие поблизости гравия или другого подходящего материала делало невозможной даже попытку проложить дороги с твердым покрытием по мягкому и глубокому глинистому грунту. При сырой погоде, пока земля еще не замерзла (а такая погода держалась практически всю зиму 1943/44 г.), единственными доступными транспортными средствами для этой местности были гусеничная техника и поезда. Таким образом, для того чтобы отрезать Ф. Шернера и три его корпуса от баз снабжения, русским было достаточно продвинуться на 45 км до станции Апостолово.
Для советской стороны выступ, который представлял собой участок обороны 6-й немецкой армии, являлся препятствием для дальнейшего продвижения правого фланга 3-го Украинского фронта. Кроме того, он не позволял 4-му Украинскому фронту осуществить решительное наступление в Крым, где оборонялась немецкая 17-я армия. К тому же такая конфигурация фронта давала почти идеальную возможность для двойного охватывающего удара, и А.М. Василевский по поручению Ставки должен был ею воспользоваться.
После пришедших в начале января холодов, когда земля достаточно замерзла для действий танков, 10-го числа началось наступление 3-го Украинского фронта. Под прикрытием завесы огня 220-мм артиллерийских орудий и большого количества реактивных артиллерийских установок 80 советских танков на участке шириной 6 км начали продвижение на юг западнее реки Бузулук. За танками двумя эшелонами наступали 9 стрелковых дивизий, которые должны были развить прорыв. Однако в результате одной из тех тактических заминок, которые все еще были характерны для советского командования, пехота русских не смогла угнаться за танками. В 5 км от линии фронта две немецкие танковые дивизии остановили русские танки и после нескольких часов боя уничтожили две трети из них. Несмотря на попытки артиллерии огнем пробить дорогу пехоте, до конца дня немцам удалось ликвидировать прорыв и почти восстановить первоначальное положение. Русским удалось отвоевать лишь около 1,5–2 км. (Это была разведка боем 1-й танковой бригады и пехоты. – Ред.)
В течение последующих трех дней Р.Я. Малиновскому удалось сосредоточить на участке прорыва такое количество пехоты, что она лишь за счет своей массы смогла оттеснить немцев еще примерно на 8 км. Потери этих 8 км 6-я армия не могла себе позволить, и ее командующий генерал К. Холлидт решил снять с плацдарма 24-ю танковую дивизию для нанесения контрудара. Но прежде чем дивизия смогла подготовиться к переброске, войска 4-го Украинского фронта перешли в наступление южнее Никополя на самом узком участке плацдарма. К. Холлидт оказался перед лицом выбора: либо смириться с потерей этих 8 км на севере, либо, возможно, отступить на плацдарме, где потеря даже 2–3 км территории могла привести к фатальным последствиям. Он предпочел выбрать первое, что впоследствии привело, как писали в дневнике армии, «к боям на двух фронтах, в которых ни один не мог обеспечить поддержку другого». 16 января, сумев лишь несколько смять оборону немцев на плацдарме (также разведка боем. – Ред.), русские прекратили наступление как на этом, так и на северном участке.
В течение последующих десяти дней шансы 6-й армии удержаться на занимаемых позициях резко упали. В результате наступившей оттепели земля превратилась в мягкую грязную жижу. А.М. Василевский воспользовался плотным туманом, который держался несколько дней, начиная с 19 января, и сумел скрытно подтянуть гвардейский механизированный корпус и два гвардейских стрелковых корпуса из района плацдарма к северному участку обороны 6-й армии, тем самым более чем удвоив свои силы на этом направлении. Для того чтобы скрыть переброску войск, 4-й Украинский фронт имитировал плотный транспортный поток в направлении на Крым. На позиции, с которых снимались танки, устанавливались их макеты.
К. Холлидт, которого удивило то, что русские отказались развивать начатое на плацдарме наступление, понял, что теперь судьба войск на плацдарме будет решаться на северном участке фронта. Для того чтобы создать сильный мобильный резерв, он решил отвести с переднего края четыре танковые дивизии и свести их в танковый корпус, развернув его за северным участком во втором эшелоне. 24 января это еще казалось реальным, но в течение следующих четырех дней генералу пришлось отказаться сначала от одной пехотной дивизии, которую пришлось отправить в Крым, затем силы, примерно равные двум пехотным дивизиям, были переданы 8-й армии, и, наконец, туда же пришлось перебросить самое мощное соединение 6-й армии – 24-ю танковую дивизию. В конце концов оказалось, что в качестве резерва 6-я армия смогла выделить только 9-ю танковую дивизию, которая имела мало пехоты и артиллерии и в которой осталось всего 13 танков, примерно одна треть от ее состава на тот момент. После потери четырех дивизий в 6-й армии осталось 20 дивизий, численность боевых частей которых составляла примерно по 2,5 тыс. человек. (У немцев имелось 540 тыс. человек, 2416 орудий и минометов калибра 75 мм и выше, 327 танков и штурмовых орудий. – Ред.) Против них 3-й и 4-й Украинский фронты смогли сосредоточить 51 (47. – Ред.) стрелковую дивизию, половина из которых была полностью укомплектована, 2 механизированных корпуса, 2 танковых (1. – Ред.) корпуса (также 1-й кавалерийский корпус. – Ред.) и 6 танковых бригад (по людям советские войска превосходили немцев незначительно, по артиллерии в 3 раза, в авиации в 2 раза. А танков у немцев было больше (!). Всего у нас было 705 тыс. человек, 7796 орудий и минометов 76 мм и выше, 238 танков и самоходных орудий. – Ред.).
Утром 30 января, в течение одного часа обрушив на немецкий передний край град артиллерийских снарядов, 3-й Украинский фронт начал мощное наступление силами пехоты на 7-километровом участке фронта в полосе XXX армейского корпуса западнее реки Бузулук. На этот раз танки шли за пехотой в ожидании, пока та пробьет брешь в обороне противника. Но немецкая артиллерия организовала заградительный огонь, который поражал русских солдат еще на подступах к переднему краю. Советские войска смешались, и наступление свелось к нескольким беспорядочным перестрелкам.
На следующий день под прикрытием еще более мощного огня артиллерии Р.Я. Малиновский повторил попытку атаковать силами пехоты при поддержке 130 танков и 300 самолетов. В результате удалось вклиниться на 4 км в южном направлении на участке фронта 10 км. Прорвать оборону XXX армейского корпуса снова не удалось. К. Холлидт отвел 23-ю танковую дивизию с переднего края на запад, в глубину обороны. Силами этого соединения, а также 9-й танковой дивизии и одной из пехотных дивизий, переброшенной с плацдарма, он планировал нанести контрудар прорвавшимся советским войскам. В то же время 4-му Украинскому фронту удалось глубоко вклиниться в оборону немцев на южном участке плацдарма на направлении на Великую Лепетиху. И снова все силы немцев на обоих участках фронта, за исключением двух ослабленных танковых дивизий, оказались связаны. В конце дня К. Холлидт проинформировал командование группы армий «Юг», что, если противнику удастся прорыв на севере, 6-я армия окажется в безвыходном положении. Он просил разрешения эвакуировать