К 4 февраля войска Ленинградского и Волховского фронтов провели перегруппировку и снова перешли в наступление против 18-й армии. Группа армий «Север» сообщила в ОКХ, что К.А. Мерецков создал сильную ударную группировку при поддержке 200 танков юго-западнее Новгорода, а Л.А. Говоров сосредоточивал свои войска восточнее озера Самро, в 50 км от левого фланга 18-й армии.
Противник явно стремился попытаться окружить немецкие войска в районе Луги.
В. Модель все еще не отказался от мысли нанести удар в северо-западном направлении. При этом он предусматривал «максимальный» и «минимальный» варианты. Первый вариант предполагал наступление по всему фронту вдоль реки Луга. В соответствии со вторым удар следовало наносить по диагонали к северной оконечности Чудского озера. Начальник штаба группы армий Э. Кинцель позже заметил начальнику штаба 18-й армии, что счастьем было уже просто иметь возможность планировать такие смелые удары. То, будет ли тот или другой вариант воплощен в жизнь, будет зависеть от хода сражения. В любом случае немецкая сторона ничего от этого не потеряет, так как проведение подготовительных мероприятий будет полезно независимо от того, что армия предпримет в дальнейшем.
Гитлер, обычно любивший обсуждать планы наступлений, на этот раз не проявил энтузиазма. В личной директиве В. Моделю, что было редким случаем, он отметил, что район Нарвы является наиболее уязвимым и его следует незамедлительно усилить. В районе между озером Ильмень и Чудским озером он видел опасность оттеснения 18-й армии на восток от Чудского озера и ее окружения. Поэтому он приказывал В. Моделю, как только это станет неизбежным, принимать решение на отход к рубежу «Пантера».
Назначив на этот участок именно такого генерала, как он хотел, обладавшего большой личной храбростью и железными нервами, Гитлер сам стал приверженцем осторожной тактики. Эта перемена, очевидно, отчасти вызвана характерной для Гитлера тенденцией отождествлять людей с событиями. Скорее всего, перед тем как сместить Г. Кюхлера, фюрер уже примирился с необходимостью отступления на рубеж «Пантера». Но он не принимал соответствующего решения, так как, по его мнению, это снимало бы часть вины с Г. Кюхлера как с виновника неудач на фронте.
6 февраля 12-я танковая дивизия восстановила контакт с 16-й армией. Ее последующей задачей было сосредоточиться в районе Пскова и перейти в наступление восточнее Псковского и Чудского озер. 58-я пехотная дивизия сосредоточивалась еще восточнее, а 18-я армия получила приказ отвести свой фронт в район Луги, в результате чего в течение двух дней должно было высвободиться три дивизии. Во время этого короткого отдыха численность армии начала расти за счет отставших, отпускников и раненых, вернувшихся в свои дивизии. Кроме того, В. Модель отдал приказ о переводе 5 % солдат вторых эшелонов на передний край.
7-го числа в штабе 18-й армии В. Модель провел инструктаж командиров по проведению первого этапа контрнаступления. Перебросив дивизии с севера и востока, армии предстояло создать устойчивый фронт между южной оконечностью Чудского озера и Лугой. Затем 18-я армия должна была применить теорию щита и меча: два корпуса переходили к обороне на восточном участке с целью остановить советское наступление из района озера Самро, а третий корпус на западе переходил в наступление вдоль берега Чудского озера на север.
В течение двух следующих дней 18-я армия пыталась совершить необходимый маневр своими дивизиями. Партизанские засады на дорогах задержали выдвижение 12-й танковой дивизии в направлении Пскова. 58-й пехотной дивизии удалось закрепиться на небольшом участке на реке Плюсса в центре назначенного ей нового рубежа, но русские все же сумели просочиться с обеих сторон, и другим немецким соединениям для того, чтобы восстановить фронт, пришлось атаковать. Это было нелегко, так как их численность не превышала четырех батальонов неполного состава. В то же время силы противника постоянно росли за счет прибывающих с северо-запада свежих частей. Болотистая местность создавала войскам дополнительные проблемы, но, с другой стороны, может быть, только по этой причине Ленинградский фронт тоже не мог наступать в полную силу.
К 10 февраля фронт 58-й пехотной дивизии был расчленен на два участка, а один из полков попал в окружение. 24-я пехотная дивизия безуспешно пыталась закрыть брешь на правом фланге 58-й пехотной дивизии. К тому же в течение целого дня ей самой пришлось отражать атаки противника в районе железной дороги Луга – Псков. Несмотря на то что 18-я армия планировала на следующий день возобновить попытки восстановить положение на участке 58-й пехотной дивизии, обстановка быстро ухудшалась. Самолеты воздушной разведки засекли движение колонн по 800–900 грузовых автомашин, направлявшихся из района озера Самро на юго-восток.
На следующий день из штаба 18-й армии поступило донесение, что сражение приобретает опасный характер. 24-я пехотная дивизия была остановлена. Появились советские танки. Оба полка 58-й пехотной дивизии вели бои в окружении и теперь должны были с боем пробиваться. Вряд ли им удастся спасти тяжелую технику. После наступления темноты Г. Линдеман доложил В. Моделю, что сможет собрать достаточно войск для закрытия бреши на левом фланге только при условии полного отступления с целью максимального сокращения линии фронта на кратчайший рубеж между южной оконечностью Чудского озера и озером Ильмень. Правое крыло обходящей группировки войск Л.А. Говорова наступало из района Чудского озера на юг в сторону Пскова. У советского генерала было более чем достаточно войск на южном участке для того, чтобы «заколотить 12-ю танковую дивизию туда, откуда она появилась». В. Модель неохотно разрешил армии отступить.
Следующий день принес еще более неутешительные новости. Русские расширили свой плацдарм в районе Нарвы и создали еще один севернее города. Между Чудским озером и Псковом Л.А. Говоров накопил достаточно войск для того, чтобы угрожать отходу немцев на рубеж «Пантера». Если бы В. Модель теперь попытался создать фронт между Чудским озером и озером Ильмень, за это пришлось бы сражаться. Вечером 12 февраля В. Модель доложил в ОКХ, что он не отказался от плана создать и удерживать этот рубеж и поинтересовался мнением Гитлера по этому поводу. Из ОКХ ответили, что никто, в том числе и Гитлер, не одобряет этот замысел. Военное руководство было единодушно во мнении, что было уже поздно создавать фронт между озерами. Теперь было более важно высвободить одну дивизию для укрепления района Нарвы и еще одну для узкого участка между Чудским озером и Псковом. Начальник оперативного отдела ОКХ добавил, что Гитлер каждый день повторял, что не желает, чтобы войска попали в окружение перед рубежом «Пантера». За час до полуночи О. Шпонгеймер доложил о прорыве противника севернее и южнее Нарвы. На северном участке III танковому корпусу СС удалось восстановить и даже несколько улучшить положение, но южнее Нарвы у моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» не оказалось достаточных сил даже для оказания серьезного сопротивления русским.
Утром 13 февраля В. Модель направил на имя Гитлера рапорт с оценкой сложившейся обстановки. Он докладывал, что намерен довести сражение на Нарве до конца. В самом худшем случае он просто сократит линию фронта, отведя войска с излучины реки. Он до сих пор полагает, что лучшим решением было бы удерживать промежуточный рубеж между Чудским озером и озером Ильмень до тех пор, пока не будет дооборудован рубеж «Пантера». Через 4 часа пришел ответ Гитлера. Он приказывал ускоренными темпами укреплять фронт на Нарве. Командование группы армий должно представить план и график, предусматривающие своевременный отход на рубеж «Пантера».
К тому времени уже казалось, что решение отвести войска на рубеж «Пантера» может запоздать и спасти фронт на реке Нарва не удастся. В тот день командование группы армий бросило на этот участок эстонскую бригаду, свой последний резерв. Бригада была сформирована за счет призыва в войска СС, куда направлялись солдаты не немецкой национальности. Начиная с января призыв проводился в Эстонии, Латвии и Литве. Поскольку Гитлер отказался предоставить прибалтийским государствам даже подобие автономии, боевой дух солдат, набранных в такие части, был крайне низок. Единственным чувством, владевшим ими, был страх как перед русскими, так и перед немцами. Вечером 13 февраля О. Шпонгеймер доложил, что солдаты эстонских подразделений пребывают в упадническом настроении и находятся на грани паники. Некоторые пытались дезертировать еще по дороге. Это не оставило В. Моделю другого средства, кроме как перебросить на этот участок часть сил 18-й армии. Он приказал после трехдневного отдыха направить на север 58-ю пехотную дивизию.
В результате боев в окружении дивизия потеряла одну треть личного состава и всю тяжелую технику.
Утром 14-го числа, получив от О. Шпонгеймера донесения, в котором тот жаловался на отсутствие пространства для маневра и войск для прикрытия бреши, что делало положение безнадежным, В. Модель порекомендовал эвакуировать все еще удерживаемый немцами небольшой плацдарм восточнее Нарвы и тем самым высвободить три батальона. К. Цейцлер одобрил этот план и пообещал перебросить на этот участок пехотную дивизию из Норвегии.
Вскоре после наступления рассвета русские начали высаживаться на побережье северо-западнее Нарвы. В более поздних донесениях уточнялось, что силы десанта не были крупными, всего примерно 500 морских пехотинцев, которых поддерживали огнем несколько боевых кораблей, базировавшихся на острове Лавенсари (современное название остров Мощный), в Финском заливе.
В донесении, направленном в ОКХ, В. Модель отмечал, что в районе Нарвы сложилась «неприятная» обстановка и поэтому он отдал приказ срочно оставить плацдарм. В течение дня высадившийся десант был уничтожен без серьезных потерь с немецкой стороны. Исключение составил случай, когда немецкие пикирующие бомбардировщики Ju-87 по ошибке бомбили штаб немецкой же дивизии и по ошибке вывели из строя несколько танков «Тигр».