В результате узкий круг лиц в ставке фюрера, входивших в его непосредственное окружение, был сосредоточен на том, чтобы поддерживать иллюзии – как свои, так и в первую очередь самого Гитлера. В марте шеф-адъютант фюрера Р. Шмундт заметил, что письма занимавшего видный пост в созданном по инициативе Советского Союза Союза немецких офицеров К. Зейдлица своим коллегам-генералам, окруженным в районе Черкасс, стали причиной растущего недоверия Гитлера ко всему генералитету. Для того чтобы успокоить фюрера, Р. Шмундт убедил немецких фельдмаршалов подписать декларацию, осуждающую К. Зейдлица. 19 марта в присутствии своих коллег старейший генерал-фельдмаршал Г. фон Рундштедт зачитал и затем торжественно вручил этот документ Гитлеру. В апреле в своем обращении к генералам Гитлер заявил, что «ни один офицер не должен отделять себя от идей национал-социализма»; не может быть и речи о том, что военные находятся вне политики. В мае Г. Гудериан, убедивший себя в том, что правильное применение танковых соединений все еще может помочь Германии выиграть войну, написал письмо на имя Гитлера, в котором охарактеризовал германский Генеральный штаб как сборище слабонервных пораженцев. Когда К. Цейцлер в ответ потребовал, чтобы Гитлер либо опроверг эти обвинения, либо принял его отставку с поста начальника Генерального штаба ОКХ, тот в ответ лишь заметил, что в свете существующей на тот момент ситуации он пока не может принять решения. Ближе к концу месяца Р. Шмундт совершил поездку на Восточный фронт, откуда вернулся с твердым убеждением, что замена командующих двумя южными группами армий «дала необычайно благоприятные результаты».
В апреле и мае 1944 г. казалось, что воля Гитлера все еще способна переломить судьбу. Если удастся отразить вторжение на Западе, Германия сможет бросить все силы на Восток. Перспективы победы на Западе казались вполне реальными. В конце апреля образовавшуюся в обороне на Западе в результате переброски на Восточный фронт II танкового корпуса СС брешь удалось залатать за счет вновь сформированных танковых дивизий. Оборона на южном участке Восточного фронта казалась сколоченной на скорую руку. Однако на центральном участке германские войска стояли в 450 км западнее Москвы, в Витебске, Орше и Могилеве. Ключ к советской столице все еще находился в руках немцев. Русские же находились от Берлина в 800 км в самой ближней к нему точке. В мае советские войска осуществляли активную переброску войск, однако ничто не говорило о том, что они собираются что-либо предпринять для того, чтобы поддержать высадку войск союзников. В советском воззвании, посвященном празднику 1 мая, которое, конечно, можно было трактовать по-разному, говорилось, что главной целью является освобождение всей территории страны «на всем протяжении фронта от Баренцева до Черного моря». Из этого должно было следовать, что наступление на территорию Германии является второстепенной задачей. Директивы Ставки, подготовленные в начале мая, знай их немцы, могли бы им дать дополнительную почву для оптимизма. В них всем фронтам предписывалось составить программы обучения личного состава, провести общую разведку сил противника и создать в глубине своей обороны 25-километровую полосу обеспечения. Другими словами, фронты должны были проводить плановые мероприятия по подготовке если не к долговременной обороне, то к неопределенному периоду бездействия.
Несмотря на то что к весне численность личного состава немецкой армии на Восточном фронте еще более снизилась (до 2 242 649 солдат и офицеров), а советской армии соответственно увеличилась до 6 077 000 военнослужащих (179 немецких дивизий и 5 бригад, а также 49 дивизий и 18 бригад союзников Германии на Восточном фронте насчитывали к лету 1944 г. 4,3 млн военнослужащих против 6,6 млн советских. – Ред.), по всем прочим параметрам Германия переживала настоящий подъем[144].
Возрос выпуск промышленной продукции. Количество самолетов ВВС к январю 1944 г. достигло 5585 машин, по сравнению с 3955 годом ранее. В апреле 1944 г. достигло своего пика производство синтетического горючего. Запасы авиационного бензина никогда, с самого 1941 г., не были так велики. Организованный в начале 1944 г. для оптимизации деятельности авиационной промышленности штаб истребительной авиации действовал настолько эффективно, что производство истребителей с марта до сентября 1944 г. ежемесячно увеличивалось, несмотря на то что в марте английские и американские ВВС возобновили бомбардировки немецкой территории в дневное время. Со сборочных цехов поступало достаточное количество танков и других видов техники и вооружений для того, чтобы оснастить новые дивизии для Западного фронта и частично возместить потери на Востоке. Численность войск СС, представляющих собой наиболее хорошо оснащенные (хотя и не всегда так же хорошо подготовленные) войска Германии, к концу марта достигла 400 тыс. человек. Все говорило о том, что Германия могла смело ожидать очередного хода судьбы в начатой ею азартной игре.
В середине июня судьбе выпало метать кости, и Германия проиграла партию. Начиная с апреля и на протяжении почти всего мая и июня американские и британские ВВС проводили постоянные авианалеты, в результате которых было выведено из строя навсегда или временно более 40 % румынских мощностей по производству нефти и 90 % немецких предприятий по производству синтетического горючего. 6 июня американские и британские войска высадились в Нормандии, и в течение нескольких дней вся так тщательно разрабатываемая Гитлером начиная с директивы фюрера № 51 от ноября 1943 г. стратегия рухнула. «Мощный контрудар», который Гитлер планировал нанести по противнику, оказался мифом. Ожидая второго десанта в районе севернее Сены, Гитлер не сумел перебросить достаточно войск из состава 15-й армии, находившейся ближе всех к плацдарму, на который высаживались войска союзников. Вместо этого он предпочел перебрасывать туда подкрепления из более удаленных районов. Немецкие армии в Нормандии были вынуждены перейти к обороне. А на Востоке русские уже были готовы к новому броску вперед.
Глава 15Катастрофа на Центральном фронте
Иллюзии и их крушение
В первую неделю мая 1944 г. на всем протяжении Восточного фронта установилось затишье. В это время, делая прогноз на возможное дальнейшее развитие событий, отдел «Иностранные армии Востока» ОКХ исходил из двух возможных направлений очередного советского наступления. Первый вариант предусматривал нанесение глубокого удара на рубеже Ковель – Луцк с выходом в тыл групп армий «Север» и «Центр» и дальнейшим продвижением через Варшаву к Балтийскому морю. Предполагалось, что вторым возможным направлением наступления русских станут Балканы, куда советские войска станут прорываться через территории Румынии, Венгрии и Словакии. При этом первый вариант, по мнению немцев, требовал столь высокого уровня тактического мастерства, что советская Ставка не решится на его осуществление. На основании этого офицеры отдела «Иностранные армии Востока» делали вывод, что противник сосредоточит основные усилия на южном направлении и будет наступать на Балканы, где его преимуществом станет ослабление лояльности союзников Германии. Кроме того, этот вариант позволял в перспективе установить советскую гегемонию в Юго-Восточной Европе. По прогнозам немецкой разведки, участок фронта севернее Припятских болот останется спокойным.
Выводы разведчиков практически полностью совпадали с мнением командования ОКХ и групп армий. Единственным обстоятельством, вызывавшим озабоченность в штабах групп армий «Центр» и «Северная Украина», была возросшая активность железнодорожных перевозок и другие признаки сосредоточения войск в районе Ковель – Тернополь. К. Цейцлер согласился с тем, что не следовало игнорировать активность противника на стыке групп армий, и предложил создать резервную армию для того, чтобы «иметь возможность отреагировать на крупное наступление в случае, если оно все-таки начнется на этом участке». В начале мая командование группы армий «Центр» начало усиление правофлангового LVI танкового корпуса танками, штурмовыми орудиями и артиллерией. 12 мая отдел «Иностранные армии Востока» пересмотрел свои первоначальные выводы. Там по-прежнему продолжали считать, что главный удар противник будет наносить на юге, между Карпатами и Черным морем, на Балканы. В то же время еще одно крупное наступление русских следовало ожидать между Карпатами и Припятскими болотами. Направлением удара станут Львов, Люблин и Брест.
Возможность того, что вспомогательный удар будет наноситься между Карпатами и Припятскими болотами, в некотором смысле была даже выгодна немецкой стороне: если обстановка на остальных участках обороны группы армий «Центр», как ожидалось, останется спокойной, наступление состоится как раз там, куда немцы с легкостью могли бы перебросить значительные дополнительные силы, чтобы парировать удар. 10 мая К. Цейцлер предложил использовать создаваемую резервную армию, ядром которой должен был стать LVI танковый корпус, для нанесения на центральном участке превентивного удара. Но командование групп армий «Центр» и «Северная Украина», помня о фиаско операции «Цитадель», восприняло эту идею довольно холодно. В то же время В. Модель увидел в этом варианте возможность реализации своей теории активной обороны («Щит и меч»). Не исключено, что одновременно он рассчитывал лишить своего менее энергичного коллегу Э. Буша той значительной силы, которую должна была представлять вновь создаваемая резервная армия на базе LVI танкового корпуса.
15 мая Модель обратился к Гитлеру с просьбой передать ему LVI корпус с целью «опробовать наступательный вариант действий».
Было очевидно, что такая мысль должна была импонировать фюреру. В течение нескольких следующих дней разведывательные сведения, поступавшие из штаба В. Моделя, стали резко отличаться от прежних. Там внезапно стало ясно, что возможное советское наступление в Карпатах совершенно не коснется группы армий «Центр». 20 мая Гитлер принял решение передать LVI танковый корпус группе армий «Северная Украина». В то же время полоса обороны группы армий «Центр» увеличивалась на 6 %. Кроме того, группа армий «Центр» лишалась 15 % своих дивизий, 88 % танков, 23 % штурмовых орудий, 50 % противотанковой и 33 % тяжелой артиллерии.