С севера на юг участок обороны пересекали две большие реки: Прут и Сирет. Русские переправились на другой берег в верхнем течении обеих рек. Отчасти это компенсировалось неровным рельефом и лесистой местности в районе Тыргу-Фрумос – Яссы, по крайней мере, до тех пор, пока у немцев было достаточно дивизий для того, чтобы подстраховывать румынских союзников. Самым значительным изменением тактической обстановки в начале лета стало отступление войск группы армий «Северная Украина» в глубь территории Польши. В результате группа армий «Южная Украина» стала представлять собой фактически изолированную немецкую группировку восточнее Карпат. 2-й Украинский фронт под командованием Р.Я. Малиновского развернулся напротив армейской группы «Велер»; 3-й Украинский фронт Ф.И. Толбухина – напротив армейской группы «Думитреску».
Во время смены командования основной задачей штаба группы армий «Южная Украина» стало определить, насколько опасны сосредоточения советских войск, скрытые за тонкой линией замершего фронта, и что можно будет предпринять в случае, если противник решит пойти на прорыв.
Карта 30. Группа армий «Южная Украина». 19 августа – 26 сентября 1944 г.
За два дня до своего перевода Ф. Шернер написал Гитлеру, что власти Румынии пребывают в нерешительности и пытаются установить контакты с западными союзниками, а Й. Антонеску теряет свою власть над страной. По мнению Ф. Шернера, позиции Й. Антонеску укрепились бы после очередной личной встречи с Гитлером. 25 июля штаб группы армий подготовил доклад, в котором отмечалось, что после вынужденной передачи на другие участки фронта шести танковых и двух пехотных дивизий, а также двух бригад штурмовых орудий группа армий более не обладает достаточными силами для того, чтобы отразить полномасштабное наступление противника. В связи с этим штаб просит заранее разрешить командованию группы армий по собственному усмотрению принимать решение об отводе войск в случае, если такое наступление состоится. Доклад так и не был представлен по команде, возможно, оттого, что новый командующий группой армий генерал Й. Фриснер был склонен смотреть на вещи более оптимистично.
На тот момент наибольшее беспокойство у немецкого руководства вызывала обстановка в Румынии. Группа армий «Южная Украина», несмотря на свою полную зависимость от румынской железнодорожной сети и необходимость в значительной мере обеспечивать себя за счет экономики этой страны, не имела возможности диктовать свои условия представителям местных властей. Все вопросы должны были решаться путем переговоров между Бухарестом и Берлином. К концу июля в штабе группы армий были убеждены, что у немцев есть все основания сомневаться в соблюдении румынами своих союзнических обязательств в условиях осложнившейся обстановки. То, что Й. Антонеску, на личном авторитете которого держался этот союз, не обладал больше достаточной властью, не было секретом ни для кого в стране, за исключением трех лиц: самого маршала, немецкого посла в Румынии барона М. фон Киллингера и главы германской военной миссии генерала кавалерии Эрика Хансена. Двое последних являлись официальными представителями Германии в Румынии. Как М. фон Киллингер, который в годы Первой мировой войны был командиром немецкой подводной лодки, а затем долгое время занимал различные дипломатические посты при нацистском режиме, так и Э. Хансен, энергичный, но полностью лишенный гибкости офицер, были ослеплены своей верой в Й. Антонеску. В результате они невольно усиливали имевшую место в гитлеровском руководстве тенденцию подменять понятия личной преданности Й. Антонеску с лояльностью румынской армии и народа. В штабе группы армий «Южная Украина» были уверены, что Й. Антонеску все еще удавалось удерживать власть только из-за нежелания оппозиции идти на риск совершения в стране переворота. Впрочем, этот страх с каждым днем становился все меньше. То, что страна и сам Й. Антонеску все еще продолжали воевать, можно было объяснить единственно тем, что страх перед русскими пока еще несколько перевешивал желание заключить мир.
1 августа, пытаясь упредить тот резонанс, который должен был вызвать в Юго-Восточной Европе разрыв дипломатических отношений между Турцией и Германией, что действительно случилось на следующий день, Й. Фриснер приказал создать в каждой из двух армий по мобильному полку с целью предотвращения «возможных нежелательных сюрпризов на румынской территории». Решение группы армий полностью сосредоточить внимание на тех опасных последствиях, которые может вызвать предательство румын, как показали дальнейшие события, оказалось удивительно прозорливым. Единственное, чего немцы не смогли учесть, это вопрос о том, что случится, если и без того не слишком сильное желание румынской армии воевать пропадет полностью? А ведь румыны удерживали более 250 км из 600 км фронта группы армий.
На первой неделе августа Й. Антонеску отправился в Растенбург на переговоры с Гитлером. Встреча состоялась при удручающей обстановке отступления немецких войск во Франции и на Востоке, в обстановке обмена претензиями и общей подозрительности. Однако, в конце концов, каждый был вынужден сказать своему оппоненту именно то, что тот хотел бы услышать. В мае, после почти открытых переговоров в Каире с представителями США, Англии и Советского Союза, Й. Антонеску отверг предложение о заключении перемирия в одностороннем порядке. На проходивших в то же время в Швеции двухсторонних переговорах с русскими, где ему были предложены даже еще более мягкие условия, Й. Антонеску вновь не смог решиться пойти на риск. В отчете о переговорах в ставке Гитлера, поступившем в группу армий «Южная Украина», о результатах встречи говорилось как о «весьма позитивных». Гитлер посвятил маршала в свои планы принятия мер для восстановления обстановки. Обе стороны пообещали «предпринять все возможное» для оказания содействия союзнику. Во время передачи этого отчета в группу армий кто-то из офицеров заметил: «Теперь остается только убедиться в том, как будут выполняться эти обещания».
Поскольку в ходе переговоров следовало затронуть множество вопросов, касавшихся пребывания немецких войск на румынской территории, а также в связи с назревшей необходимостью решения ряда фундаментальных проблем, командование группы армий на время пребывания Й. Антонеску в Германии направило в ставку Гитлера офицера оперативного отдела своего штаба. Этот офицер привез туда личное послание Й. Фриснера Гитлеру, в котором тот заявлял, что группа армий сможет удержать фронт при условии, если у нее перестанут забирать дивизии. В то же время он предупреждал о необходимости быть готовыми к любым неожиданностям. Фриснер рекомендовал предоставить командованию группы армий контролировать деятельность всех немецких войск в Румынии, а также назначить единый политический орган, с которым могли бы взаимодействовать военные. Выполняя указания Й. Фриснера, офицер оперативного отдела предупредил Г. Гудериана, что ОКХ должно пойти на предоставление командованию группы армий полномочий самостоятельно принимать решение об отводе войск к Карпатам и Нижнему Дунаю на случай, если с этого участка будут сняты дополнительные немецкие дивизии или если румынские войска окажутся ненадежными. Переговорив с Гитлером, Г. Гудериан ответил, что в случае, если события примут такой оборот, он «надеется успеть своевременно отдать соответствующий приказ». В то же время перспектива принятия подобного решения становится маловероятной, поскольку во время переговоров с Й. Антонеску выяснилось, что, хотя весной он и согласился с возможным отступлением на рубеж Карпаты – Нижний Дунай, в душе он убедил себя в том, что дальнейшая потеря территорий приведет к роковым последствиям для Румынии.
Перед В. Кейтелем офицер штаба группы армий поднял вопрос о назначении Й. Фриснера командующим немецкими войсками в Румынии. Кроме того, он предложил заменить Э. Хансена другим генералом, который «более энергично защищал бы германские интересы в этой стране». В. Кейтель сначала согласился с ним, однако после переговоров с Й. Антонеску заявил, что не видит в этом необходимости, так как Румыния в любом случае останется на стороне Германии. Таким образом, разваливающийся союз в последний раз удалось кое-как сколотить заново за счет интересов группы армий «Южная Украина».
8 августа немецкая разведывательная авиация впервые доложила о передвижениях советских войск восточнее реки Прут. То, что переброски осуществлялись главным образом в сторону фронта, а не обратно, подтверждало данные об усилении группировки на этом направлении. 13 августа по приказу ОКХ с немецкого фронта была снята еще одна дивизия. Таким образом, начиная с июня всего на другие участки фронта отсюда было переброшено 11 дивизий. Численность немецкой группировки сократилась почти на одну треть. Если же говорить только о танковых соединениях, на другие участки фронта были переданы почти три четверти из них. В тот же день пошли слухи о свержении Й. Антонеску, которые внесли обстановку неразберихи и даже паники в тыловых эшелонах группы армий.
16 августа из армейской группы «Велер» поступили данные о готовности русских перейти в наступление в течение одного-двух дней. По всей вероятности, они были намерены нанести удар западнее Ясс, сосредоточив основные усилия на участке между Яссами и Тыргу-Фрумосом. По свидетельствам немецких представителей, румынские войска были «абсолютно надежны» (см. карту 30). Во второй половине дня 19 августа войска 2-го Украинского фронта под командованием Р.Я. Малиновского при поддержке артиллерии предприняли несколько пробных атак на участке обороны армейской группы «Велер». В штабе группы армий ожидали основного удара на ее фронте западнее Ясс на следующий день. Кроме того, как предполагала немецкая сторона, русские в тот же день нанесут вспомогательный удар южнее Тирасполя.
День 20 августа с самого рассвета выдался жарким и солнечным. В тот день советская артиллерия создала мощную завесу огня на двух очень узких участках, один из которых находился к северо-западу от Ясс, а второй – южнее Тирасполя. К тому времени, когда перешла в наступление пехота 2-го и 3-го Украинских фронтов, несколько румынских дивизий находились на грани разгрома.