Две румынские дивизии из состава армейской группы «Велер», оборонявшиеся в районе Ясс, оставили свои позиции без боя. Немцам удалось прикрыть западный участок разрыва фронта, образовавшегося в результате бегства румын за счет своих резервов, но на востоке русские продолжали беспрепятственно продвигаться вперед, и во второй половине дня они заняли Яссы. Южнее Тирасполя удар советских войск пришелся в стык между немецкой 6-й и румынской 3-й армиями. Правофланговому немецкому корпусу, по позициям которого пришелся наиболее мощный удар противника, удалось удержать оборону. Однако оборонявшаяся на стыке с 6-й армией румынская дивизия была разгромлена и начала беспорядочное отступление на юг, увлекая вслед за собой своих соседей. К концу дня Й. Фриснер понял, что боеспособность румынских войск упала даже по сравнению с прежними довольно низкими показателями. Однако ему еще предстояло узнать, насколько она снизилась на самом деле.
Два Украинских фронта, действия которых от имени Ставки координировал маршал С.К. Тимошенко, по советским данным, имели над противником превосходство в личном составе 1,4 к 4 (1 млн 250 тыс. против 900 тыс.), в артиллерии 2,1 к 1 (16 тыс. против 7600), в танках и самоходной артиллерии 4,7 к 1 (1870 против 404), в авиации 2,7 к 1 (2200 против 810) (История Второй мировой войны. Т. 9. С. 104).
Главный удар наносился силами 6-й танковой армии, а также 27, 52 и 53-й армиями 2-го Украинского фронта в районе северо-западнее Ясс. Уже ко второй половине первого дня наступления 6-й танковой и 27-й армиям удалось прорвать оборону противника, а к исходу дня они вышли на оперативный простор. На правом фланге, севернее Тыргу-Фрумоса, для наступления в южном направлении вдоль реки Сирет были сосредоточены 7-я гвардейская армия и конно-механизированная группа Горшкова. 37-я и 57-я армии, а также два механизированных корпуса 3-го Украинского фронта Толбухина перешли в наступление с Тираспольского плацдарма. Левее 46-я армия двумя группировками проводила операцию на окружение румынского 3-го корпуса в нижнем течении Днестра[157].
Утром на второй день советского наступления Й. Фриснер все еще считал, что сражение будет развиваться так, как он предполагал. Хотя он и не имел ясной картины относительно сил противника, данные разведки, казалось, подтверждали то, что у советской стороны не было на этом участке фронта превосходства в силах и средствах, которое, по опыту предыдущих сражений, свидетельствовало бы о подготовке к полномасштабному наступлению. Кроме того, противник наносил главный удар на участке армейской группы «Велер», а здесь немцы имели дополнительный рубеж обороны «Траян», развернутый на высотах за Яссами, который считался достаточно хорошо оборудованным.
Когда утром в штаб группы армий прибыл Й. Антонеску, Й. Фриснер заявил ему, что намерен стабилизировать фронт за Тирасполем, а затем, перебросив максимальное количество сил из армейской группы «Думитреску», укрепить и северный участок фронта, не дав русским совершить бросок за Прут. По его мнению, русские не имели возможности бросить против группы Думитреску такое же количество войск, как против обороны группы «Велер». Кроме того, в предыдущий день им удалось вклиниться в немецкую и румынскую оборону глубже, чем они рассчитывали. Следовательно, противник будет вынужден сделать остановку и перегруппировать свои силы. Й. Антонеску, который прежде всегда считался сторонником гибкой обороны, теперь настаивал на удержании всей линии фронта, включая и район Ясс. Он заявил, что несет личную ответственность за каждую пядь потерянной земли, что сейчас речь идет не о судьбе Бессарабии, а о судьбе всего румынского народа «на века».
В течение дня каждое новое донесение с фронта было более тревожным, чем предыдущее. На северном участке были потеряны Яссы, и бои теперь велись западнее Тыргу-Фрумоса. В районе Тыргу-Фрумоса танки конно-механизированной группы Горшкова прорвали рубеж «Траян», и теперь через этот участок на запад от реки Прут устремилась советская пехота при поддержке танков. Из армейской группы «Велер» докладывали о разгроме входивших в ее состав пяти румынских дивизий. Южнее Тирасполя между 6-й немецкой и 3-й румынской армиями образовалась брешь шириной примерно 30 км.
Во второй половине дня Й. Фриснер принял решение отвести армейскую группу «Думитреску» за Прут и попытаться высвободить максимальное количество немецких войск для усиления группы «Велер». В штабе группы армий и в оперативном отделе ОКХ считали, что это будет представлять собой лишь первый этап общего отступления, которое никак не может закончиться на рубеже Карпаты – Дунай. Гитлер, которого удалось убедить в том, что «Й. Антонеску теперь согласен руководствоваться чисто военными соображениями», следовательно, не будет возражать, той же ночью утвердил это решение. В 6-ю армию сразу же был направлен приказ немедленно отвести за Прут максимально возможное количество войск. В числе первых пришлось отходить офицерам штаба армии, так как русские танки были уже на подходе к штабу армии в районе Комрата.
В течение двух последующих дней сражение проходило так же, как и начиналось. Румыны, даже их элитная танковая дивизия, отказывались воевать. Русские стремительно продвигались на юг, за Прут. Кроме того, они быстро наступали через образовавшийся разрыв прямо в центре группы «Думитреску». При этом немцы не имели никаких средств для того, чтобы воспрепятствовать этому. 23 августа, переправившись через Прут, советские танковые клинья вышли к городам Бырлад и Хуши. Войска 3-го Украинского фронта, продвигаясь на запад, прошли Комрат и практически вышли к реке Прут. Кроме того, 46-я армия, развернувшись левым флангом на юго-восток, правым флангом нанесла удар через Днестровский лиман, окружив румынский 3-й корпус и одну немецкую дивизию. Основная часть немецких войск на всем фронте от реки Прут восточнее Ясс до Тирасполя быстро отступала на юго-запад. Однако это отступление было недостаточно быстрым, чтобы помешать русским сомкнуть клещи своих наступающих войск за отступавшим противником.
Вечером 23 августа в штабе группы армий узнали, что во второй половине дня Й. Антонеску вызвали на аудиенцию с королем страны. В тот же день правительство было низложено, его члены, как и сам Й. Антонеску, были арестованы. Позже начальник штаба связался с М. фон Киллингером, вернувшимся из королевского дворца, где король проинформировал его о намерениях сформировать новое правительство и подписать перемирие с противником. При этом король уверял, что румынские солдаты ни при каких условиях не повернут оружие против немцев. Однако заявление, с которым король в тот же вечер обратился к народу, было не таким обнадеживающим. В нем король заявлял, что Румыния должна присоединиться к Объединенным Нациям, ведущим борьбу против Германии. Там же он подчеркнул, что Румыния намерена объявить войну Венгрии, денонсировав Венский договор от 30 августа 1940 г., согласно которому Венгрии отходила часть Трансильвании, включая район Шеклер[158].
Эти противоречия в королевской речи, очевидно, были вызваны наличием двух пакетов с предложениями о перемирии. Несмотря на то что публично румынское правительство было вынуждено принять жесткие требования, которые были продиктованы тремя странами-союзницами, США, Великобританией и Советским Союзом, на переговорах, начавшихся в Каире, румынская сторона была проинструктирована включить в условия дополнительные требования, тайно продиктованные ей советскими представителями. Их выполнение позволяло Румынии объявить нейтралитет в конфликте с Германией и, что было гораздо более важно для румын, гарантировало дальнейшее существование страны в качестве независимого государства[159].
Незадолго до полуночи 23 августа Й. Фриснер по телефону доложил Гитлеру о перевороте в Румынии и сообщил, что принял командование всеми войсками вермахта на территории страны. Кроме того, он заявил, что принял решение отвести фронт на рубеж Карпаты— Дунай. В полночь оперативный отдел ОКХ передал ему приказ Гитлера подавить «путч», арестовать короля и «дворцовую камарилью» и передать власть в стране либо Й. Антонеску, либо, «если это уже невозможно», другому прогермански настроенному генералу. Зная, что М. фон Киллингер, Э. Хансен и командующий немецкими ВВС в Румынии генерал авиации А. Герстенберг находятся под арестом в здании немецкой дипломатической миссии, Й. Фриснер передал приказ Гитлера генералу СС, который находился в одном из немецких учреждений в пригороде Бухареста. В 3.00 тот доложил, что войска должны прибыть из Плоешти в течение полутора часов и что он сразу же направит их в столицу.
Еще до рассвета Й. Фриснеру позвонил Э. Хансен. Он передал предупреждение военного министра Румынии о том, что, в случае если немцы не откажутся от действий, направленных против нового правительства страны, румынская армия повернет оружие против немецких солдат. Э. Хансен добавил, что он и его окружение считают, что немецкая сторона не располагает силами, достаточными для захвата румынской столицы. На вопрос Й. Фриснера, находится ли он под арестом, Э. Хансен ответил утвердительно.
Й. Фриснер передал содержание своего разговора с Э. Хансеном в ставку фюрера, напомнив об обещании румынского короля не выступать против Германии. Через несколько минут ему позвонил А. Йодль. Он заявил, что Э. Хансен говорил под давлением, что дела с самого начала пошли не так, как нужно, что рано или поздно все равно придется исправлять сложившееся положение. Почти сразу же поступил звонок от А. Герстенберга, которого румыны освободили в надежде, что тот попытается остановить намеченную немцами акцию. Он отозвался о новом правительстве Румынии как о небольшой группе напуганных людей, которых защищает лишь небольшое количество войск, развернутых вокруг Бухареста. Й. Фриснер сразу же назначил его командовать немецкими войсками в районе румынской столицы.