— Сын уверяет, что я возьму любого, лишь бы у него была рейсшина под мышкой.
— О, если судить по законченной части здания, то нет!
Она обернулась с улыбкой.
— Спасибо.
От его взгляда не скрылась непреходящая печаль в ее глазах, и Майклу стало больно за эту женщину.
Ты еще будешь петь, Мэдж, хотел сказать он. Я докажу тебе, что печаль можно разделить. Но вместо этого сказал:
— Я сделаю вас хозяйкой лучшей гостиницы в штате!
— Сделайте лучше меня более деловой, — поддразнила она, прищурив глаза. — Я оплачу обучение.
— Договорились.
— Я рада, что вы остались, — сказала она.
Майкл посмотрел ей в глаза. Глубокая, зимняя голубизна, настолько чистая, что художнику пришлось бы всю жизнь подбирать колер. Большие добрые глаза, в которых так много печали и сострадания, что любой нормальный мужчина не мог бы не откликнуться на их безмолвный призыв.
Мэдж вдруг резко остановилась. Майкл вытянул руки, чтобы случайно не налететь на нее, и они как-то сами собой легли ей на плечи. Он не понимал, что случилось.
Оба не двигались и не дышали. Майклу хотелось сказать очень многое, но он не сказал ничего.
Глаза Мэдж расширились, и она напряглась. Не глядя на Майкла, облизнула губы.
Майклу захотелось сделать то же самое. Он чувствовал, что отупел и потерял дар речи. Случилось что-то такое, чего никогда не было в его жизни. Что-то первостепенное, жизненно важное. Какое-то волшебство связало две израненные души, но он не знал, что с этим делать.
— Эй, вы собираетесь там стоять или все-таки возьметесь за дело? — раздался позади грубый оклик.
Майкл чуть не свалился со ступенек. Энергичный зов Персика возвратил его в реальность. Он быстро сунул руки в карманы, чтобы остановить этот безудержный поток энергии, исходящий к нему от Мэдж и от него к ней. Он боялся причинить ей неприятность.
Мэдж лишь на секунду замешкалась с ответом, и он прозвучал обманчиво хладнокровно.
— Какие проблемы, Персик? — спросила она, спускаясь по лестнице, подобно дебютантке, выходящей на сцену.
— Би надо к доктору, — хмуро проворчал шеф-кондитер. — Вы сможете заменить ее?
— Прямо сейчас?
— Да.
Мэдж оглянулась, как бы ища поддержки у Майкла.
— Ее надо отвезти, — сказал Персик, уставившись на Джордана. — У нее опять сломалась машина.
— Майкл…
Но она не успела договорить, потому что в этот момент распахнулась дверь.
— Ага, вот вы где!
Крупная, полная, остроглазая негритянка стояла в дверях с таким видом, будто накрыла собрание злоумышленников.
— Надин!.. — изумленно промолвила Мэдж. — Я рада…
— Я тоже рада вас видеть, — язвительно заметила та, закрывая за собой дверь.
При первом взгляде на вошедшую Персик устремился к кухонной двери.
— Не смейте двигаться, мистер Джорджия! — загремела Надин, пригвоздив его к месту энергичным жестом.
Персик замер в нескольких дюймах от спасительной двери. Майкл готов был поклясться, что тот покраснел.
— Давайте-ка по очереди, — мирно сказала Мэдж, пожимая руку Надин.
Майкл с изумлением отметил, что ее дыхание было абсолютно ровным, будто это не она минуту назад была в его объятиях. Неужели он принял желаемое за действительное?
— А у вас какая очередь? — осведомилась Надин у Майкла с дерзкой улыбкой.
— Последняя, — заверил ее Джордан. — Я сейчас еду в аэропорт встречать дочь.
Мэдж внезапно встревожилась.
— О, Надин, это Майкл. Он… он мой подрядчик на ремонт верхнего этажа. Майкл, Надин работает со мной в больнице.
Надин уловила подтекст, но не придала ему значения. Ее улыбка делала ее похожей на сытую, толстую кошку.
— Подрядчик, да? Что ж, мисс, вы всегда отличались хорошим вкусом.
Майкл широко улыбнулся.
— Я тоже рад познакомиться с вами.
— Вы не откажетесь подбросить Би к доктору? — спросила Мэдж. — Это как раз по дороге в аэропорт.
— Би? — спросил он.
Мэдж улыбнулась ему.
— Это моя официантка. Она беременна.
Майкл покорно кивнул.
— О да.
Надин, по-видимому, пришла просить у Мэдж помощи по работе.
— Ты говорила, что я потеряю три оплаченных дня из-за того, что назвала эту дуру дурой? — с вызовом спросила она, уперев руки в бедра.
Мэдж только пожала плечами:
— Это же не мое решение! Вспомни, я вообще работаю на полставки.
Оставшись без внимания, Персик благополучно ускользнул через кухонную дверь.
— Пойдем ко мне и поговорим, пока я переодеваюсь, — обратилась Мэдж к Надин. — Майкл, Би в задней комнате. Все в порядке?
— Разумеется. Я привезу Джину к чаю.
Мэдж с Надин подошли к внутренней двери, а Майкл — к кухонной. Но прежде чем они успели выйти, парадная дверь снова распахнулась.
— Мама! — прорыдала Джесси. — Я, кажется, провалилась!
И Майкл, который в этот день уже сполна получил свою долю потрясений, стремглав вылетел вслед за Персиком.
7
— Папа, я могу остаться только на две недели!
Майкл чуть не споткнулся.
— А я-то думал, что мы с тобой здорово поколесим по Вирджинии, осмотрим ее достопримечательности, — разочарованно протянул он.
Его дочь сверкнула улыбкой, от которой у него сердце защемило от прилива нежности.
— Я получила работу на почте, — объяснила она. — Ты ведь говорил, что я должна сама заботиться о пополнении своего гардероба. Значит, надо или работать, или завести богатенького дружка. А я знаю, как ты к этому относишься, особенно с тех пор, как мама вышла замуж за крутого бизнесмена.
Майкл помолчал, открывая перед дочерью дверь в гостиницу «Блэк Ривер».
Из дома доносился веселый женский смех и запах дрожжей и корицы.
— Скоро познакомишься с главным кондитером, — пообещал он.
— Неплохо, — ответила она, кивнув головой. — А что ты должен здесь делать?
— Второй этаж. Теперь, когда ты привезла ящик с инструментом, я смогу начать.
Джина скривилась.
— Ох уж этот ящик! Бедный Грэмпи чуть не надорвался, пока тащил его в аэропорт.
— Не думай, что я не оценил ваши усилия. Ну а теперь поздоровайся с хозяйкой.
Майкл с трудом удержался от смеха, когда Мэдж появилась из задней комнаты в сером саржевом платье, переднике и домашнем чепце, неся на руках тарелки с маленькими сандвичами и свежими фруктами.
— Это хозяйка? — вполголоса осведомилась Джина.
— Нечего шептать, — сухо сказал Майкл. — Она знает, кто она.
Джина хихикнула.
— Она совсем не похожа на других твоих корейских друзей.
Да, подумал Майкл с нежностью, она совсем не такая, как другие.
Мэдж заметила их и ослепительно улыбнулась Джине.
— Майкл был прав, — приветливо сказала она. — Он говорил, что ты очень красивая. Привет, Джина. Меня зовут Мэдж.
— Отцу положено так говорить, — возразила Джина, улыбаясь в ответ. — Как здесь хорошо! Вы сами все это устроили?
— Пойдем посидим, и я тебе все расскажу.
Пока они следовали за Мэдж, Джина обратилась к отцу.
— Кстати, дома тебя ждут неприятности.
— С твоей матерью?
— С твоими братьями. Что ты сказал дяде Ронни? Он прямо с ума сходит.
— Я сказал ему, что они с Полом могут прекрасно управиться с делом без меня и что я работал без отпуска последние пять лет, так что сейчас возьму его.
Джина кивнула.
— А потом позвонил Грэм и спросил, почему это дядя Дэйв сказал, что ты не вернешься к четвертому июля… а ты действительно собираешься пропустить четвертое июля?
— А что. Четвертое июля — это у вас семейный праздник? — невинно спросила Мэдж.
Майкл нахмурился.
— У нас все праздники — семейные. В прошлом году я пропустил Пасху из-за задержки в аэропорту, так мне до сих пор поминают.
Джина закивала головой.
— Грэм говорит, что будет большой скандал. Дядя Дэйв говорит, что ты слишком о себе воображаешь, а дядя Фрэнк говорит, что…
— Хватит, — оборвал ее Майкл.
— Сколько же у вас дядей? — с любопытством спросила Мэдж, опускаясь в одно из кресел.
— Шесть, — ответила Джина. — И две тети… не считая дядиных жен. И мы собираемся все вместе на каждый праздник.
— Что ж, это замечательно, — вежливо сказала Мэдж, пряча улыбку. — Как насчет чашки чая с плодами мастерства Персика?
— Персика? — растерянно спросила Джина. Майкл и Мэдж, переглянувшись, усмехнулись.
— Вот увидишь, это будет здорово, — пообещал Майкл.
Это действительно здорово, думала Мэдж, слушая, как дети бушуют за ужином на кухне. Джина ворвалась в ее дом, как свежий ветер, и немедленно загипнотизировала Джесс, которая стала ходить за ней хвостиком. Джонни при первом взгляде на нее начисто забыл, что возражал против присутствия Майкла, а Пит просто из кожи лез, чтобы обратить на себя ее внимание.
— К этому надо привыкнуть, — извиняющимся тоном сказала она, когда они с Майклом изучали его предварительные наброски, разложенные на столе в гостиной.
Майкл поглядел на нее с некоторым замешательством:
— Что вы имеете в виду?
— Весь этот шум и гам, который устроили дети.
Он широко улыбнулся.
— Ничего особенного. А у вас была большая семья?
— Нет, — ответила она, завидуя ему. — Один брат, и то значительно старше.
Майкл кивнул, глаза его затуманились. Мэдж подумала, как они красивы. Как целительны.
— Джесс на седьмом небе, — заметила она. — Трое семнадцатилетних и она! Хотелось бы мне послушать, что она будет рассказывать своим подружкам.
— Эй, смотрите! — вдруг закричал Пит. — Это «Аризона»! Папин авианосец! Настоящий военный корабль, правда, Джон?
Его слова звучали для Мэдж, как скрежет ножа по стеклу.
— Миссис Келли, подойдите, посмотрите! — настаивал Пит, повысив голос.
— О господи! — крикнул Джонни, когда комнату заполнил безошибочно узнаваемый рев турбин. — Смотрите, с палубы взлетает самолет…
Мэдж зажмурилась. В конце концов, Пита можно понять. Только у него действительно есть отец, хотя и далеко. Только у него есть образ мужчины, обожаемый со всем пылом семнадцатилетнего юноши, для которого война все еще окружена романтическим ореолом.