— Хорошооо, — протянул Вильгельм.
Снаружи повторился сердитый зов:
— Тоска, иди сюда! Где ты?
Это был женский голос. Тоска была животным дружелюбным, но непослушным. Она начала исследовать место под навесом и при этом старалась не мешать.
— Тоска!
— Здесь ваша Тоска! — отозвался Вильгельм.
После этого установилась тишина. Никакого движения. Вильгельм поднялся и выглянул из-под навеса наружу. В десяти метрах от остановки в лунном свете неподвижно стояла пожилая женщина. Казалось, её охватил ужас. Вильгельм сделал шаг в её направлении, чтобы обозначить себя. Он не хотел этим напугать старуху, однако напугал.
— Пожалуйста, не делайте мне ничего, — прозвучал её умоляющий, хриплый голос. — Я старая женщина, и у меня ничего при себе нет.
Вильгельм остановился. Из-под навеса показалась Марианна. Она слышала, что сказала старуха.
— Не бойтесь, — произнесла она, — мы ничего вам не сделаем. Идите сюда, ваша собака внутри. — Она показала пальцем на собаку.
Когда хозяйка Тоски увидела девушку, то стала смелее, однако чувствовала себя ещё неуверенно.
— Я не хотела вам мешать, поверьте мне, — сказала она. — Но Тоске надо по вечерам гулять. Что я могу поделать?
— Конечно, Тоске надо по вечерам гулять, — согласилась Марианна.
Вильгельм молчал.
Женщина медленно подошла ближе и сказала:
— Она всегда убегает от меня и не слушается, когда я её зову.
— Вы должны держать её на поводке, — подсказала Марианна.
— Это ей не нравится.
— Тогда конечно… — с сожалением произнесла Марианна.
Вильгельм откашлялся.
— Поэтому я всегда испытываю страх, как сегодня, — продолжила женщина. Наконец она осмелилась посмотреть не только на Марианну, но и на Вильгельма. — Знаете, мой муж умер три года тому назад. Раньше это была его забота: гулять с Тоской, когда становилось темно.
— Почему вы боитесь? — спросил, наконец, Вильгельм.
— Почему? — старуха посмотрела на него так, будто он неудачно пошутил. — В наши дни человек вынужден бояться!
Подбежала Тоска. Она уже нагулялась и хотела идти домой.
Вполне серьёзно Вильгельм сказал Тоскиной хозяйке:
— Я знать, как можно решить проблему, чтобы вы не боялись.
Она посмотрела на него вопросительно, не произнеся ни слова.
— Купить большую собаку, — посоветовал он, — которая будет вас охранять.
Она покачала головой.
— А кто будет платить за еду для неё? С такой пенсией, как у меня, я не могу себе это позволить. Мне и маленькую собачку прокормить трудно.
Самостоятельная Тоска побежала в направлении дома. Она убежала уже на приличное расстояние, пока её хозяйка разговаривала.
— Большое спасибо, — сказала старушка. — Извините, что я испугалась. Вы ведь понимаете, почему, да? Спокойной ночи.
Неуверенной походкой она поспешила за маленькой собачкой — утешением её старости. Марианна и Вильгельм посмотрели друг на друга и снова услышали звучащий в ночи голос пожилой женщины:
— Тоска, подожди, Тоска… Тоска…
Первой заговорила Марианна.
— Плохо.
— Да, — согласился Вильгельм.
— Пенсия не должна быть такой маленькой.
— И страха тоже, — сказал Вильгельм. — Когда страх есть — не хорошо.
— Самое плохое, как мне кажется, это одиночество.
Вильгельм промолчал.
— Вы считаете иначе? — спросила Марианна.
— Нет, — Вильгельм ничего больше не добавил.
Под навес они уже не вернулись, так как пропало настроение. Кроме того, становилось действительно холодно. Вильгельм не знал, в какой части города они находятся, но Марианна знала здесь, можно сказать, каждый дом. Через несколько шагов она остановилась, повернулась к Вильгельму спиной и сказала:
— Возьмите ваш пиджак.
Для него, конечно, об этом не могло быть и речи. После небольшой перебранки, в которой, как и следовало ожидать, уступила Марианна, Вильгельм объяснил, что до самых дверей её дома можно не поднимать этот вопрос.
Марианна сделала робкое предложение.
— Мы могли бы поехать на автобусе.
— Если хотеть вам, да.
— Я бы ещё немного погуляла, — сказала она, несмотря на уставшие ноги.
— Я тоже, — с радостью согласился он.
По дороге луна ещё раз напомнила им о договорённости про стихи.
— Вы не забыли про стихи? — спросил Вильгельм.
— Нет, — заверила Марианна, — я обязательно их вам принесу.
— Когда?
— Как только найду эту книгу.
— Хорошо, — кивнул он, довольный. — Вы знаете, где эта книга стоит и быстро найдёте её. И мы увидимся опять уже рано.
— Скоро.
— Что?
—Надо говорить «скоро». Мы скоро опять увидимся. «Рано» имеет другое значение.
— Спасибо.
— Вы охотно читаете, Вильгельм?
— Много.
Последовало объяснение, что «много», это не «охотно».
— Когда человек живёт один, — продолжил Вильгельм, — то он много читает. Сидит в комнате и читает, даже тогда, когда этого совсем не хочется. Что ещё делать? — Он пожал плечами. — Можно завести собаку.
Марианна посмотрела на него со стороны. Его улыбка выражала горечь.
— Поэтому я знаю, — сказал он, — что такое одиночество. Меня не надо об этом спрашивать.
— Но Вильгельм! — воскликнула Марианна, которую задели эти слова, — вы в любое время можете заходить к нам в «Подсолнух». Вы же знаете это, и кроме того, — добавила она, — я охотно позволю вам опять пригласить меня в кино.
Горькая улыбка Вильгельма превратилась в весёлую ухмылку.
— Как сегодня?
Они рассмеялись.
Приближался момент расставания. Они находились недалеко от дома родителей Марианны. На перекрёстке Банхофштрассе и Вестштрассе, на котором было ещё оживлённое движение, Вильгельм сказал:
— В следующий раз не забудьте, пожалуйста, пальто. Тогда мы можем дольше погулять.
Марианна посмотрела на часы.
— Мама уже заждалась меня, — сказала она.
— Все матери одинаковы, — ответил, вздохнув, Вильгельм.
— Как вы живёте, Вильгельм?
— Недалеко от вокзала.
— Я это знаю. Но я спросила «как», а не «где».
— Как?
— Да. Хорошо или не очень хорошо?
Вильгельм покачал головой.
— И хорошо, и не очень хорошо.
— Что это значит?
— Хорошо, значит, что комната быть чистая, что госпожа Крупинская готовит хороший завтрак, и что я могу брать в любое время на кухне горячую воду. Госпожа Крупинская не возражает против этого, когда она дома. Она — хороший человек.
— А что не очень хорошо?
— Не очень хорошо то, что окно выходить на вокзал, поэтому комната шумная и то, что госпожа Крупинская не верит, что я — немец.
— Как? — ответила Марианна. — Она не верит, что вы немец?
— Нет.
— Вы должны ей это сказать!
— Уже сто раз говорил.
— И что?
— Она не верить. Она слышать мой немецкий разговор и говорить, что это для неё есть доказательство.
— Глупая женщина, — возмутилась Марианна.
Вильгельм покачал головой.
— Она как все.
— Сколько она берёт за аренду?
— Триста двадцать марок.
— Чтооо? — воскликнула Марианна. — С завтраком или без него?
— Без завтрака.
— Безумие! В Гельзенкирхене! И вы называете эту ростовщицу хорошим человеком?
— Конечно, — ответил убеждённо Вильгельм. — Сказать вам, почему?
— Да, я хотела бы знать.
— Так как она думать, что я есть иностранец, однако сдавать мне комнату за триста двадцать марок. Обычно иностранец должен платить значительно больше.
Марианна молчала. Она вопросительно посмотрела на Вильгельма, который не ответил на её взгляд. Именно поэтому Марианне захотелось узнать, о чём он думает. В его показное спокойствие, она верила с трудом.
Небольшая группа подвыпивших людей с песнями переходила через улицу, не обращая внимания на сигналы светофора. Машины должны были резко тормозить, громкие гудки вызывали у поющих только смех. Никто особо не реагировал на этот спектакль. Когда Марианна и Вильгельм перешли улицу на зелёный свет, к ним подошёл мужчина, державшийся на ногах недостаточно уверенно, и попросил прикурить.
— У вас есть зажигалка? — спросил он.
Вильгельм был некурящим.
— Нет, — ответил он.
— А у твоей старухи тоже нет?
Марианна, которая всю дорогу шла с Вильгельмом под руку, почувствовала, как напряглась его рука.
— Пойдёмте, — сказала она настойчиво.
По этой причине стычки не произошло. Марианна и Вильгельм пошли дальше и не видели, как мужчина, державший незажжённую сигарету между пальцами, сердито бросил её им вслед.
— Молодец, — похвалила Марианна и прижалась к руке Вильгельма.
Вильгельм промолчал. Марианна почувствовала, что это было сердитое молчание.
— Что можно ещё сказать, — добавила она. — Не волнуйтесь из-за этого.
— Я не можно терпеть оскорбление дамы, — сказал он, — когда она находится под моей защитой.
Марианна, держа его под руку, ещё сильнее прижалась к нему и на короткое мгновение прижалась головой к его плечу.
— Я знаю, что вы хотите меня защищать, — сказала она. — И этого мне вполне достаточно.
— Но для меня самого этого недостаточно. Я чувствовать, что я неправильный мужчина, когда я это терпеть. Вы понимаете?
— Ах, Вильгельм, не говорите глупостей.
— Нет, Марианна! Поэтому я не есть драчун, как вы сегодня утверждать мне. Мне люди могут всё говорить — или почти всё — и мне это есть всё равно, я не чувствовать оскорбления. Но совсем другое дело, когда оскорблять вас. Тогда я чувствовать себя внутренне очень… очень…
Он подбирал слово.
— Ужасно, — помогла ему Марианна.
— Да, — кивнул он.
— Вы не должны этого делать.
— Я считать это необходимо. Я не можно иначе.
— Ну, а если я вам скажу, что я вас боюсь?
К этому удару Вильгельм оказался не готов.
— Вы… бо…