.
На фоне попыток администрации Форда концептуально освежить внешнюю политику Вашингтона в Соединенных Штатах запустился электоральный цикл – близились президентские выборы 1976 г., на которых Демократическая партия США после восьми лет правления республиканцев была намерена победить. Одним из ключевых направлений критики администрации Никсона – Форда стала именно внешняя политика.
Как писал в своей программной автобиографической работе губернатор Джорджии и кандидат на пост президента США Джимми Картер, «трагедия Камбоджи и Вьетнама, потрясение, замешательство и позор, связанные с Уотергейтом, и смятение по поводу экономических бед в нашей стране вызвали беспрецедентные сомнения и переоценку ценностей в нашем народе»[453]. Внешнеполитический блок предвыборной платформы демократов, получивший название «Договор с народом», нивелировал концепцию разрядки как приоритетное направление сотрудничества с СССР.
В фокусе внимания предвыборного штаба Картера была и энергетическая безопасность США. Прямой критике подвергались методы работы администрации Никсона – Форда на Ближнем Востоке в экономической плоскости. 27 сентября 1976 г. ключевой советник по вопросам внешней политики в предвыборном штабе Картера и глава Института по вопросам коммунизма Колумбийского университета Збигнев Бжезинский направляет на имя кандидата в президенты Картера меморандум, в котором прямо критикует политику внешнеполитического блока во главе с Киссинджером: «Вы должны максимально четко обозначить ключевую мысль – республиканцы на Ближнем Востоке не сделали ничего, чтобы решить энергетическую проблему. США продолжают быть столь же уязвимы перед лицом нефтяного кризиса, что только усугубляет ситуацию»[454]. «По причине бездеятельности Никсона – Форда, – продолжал Бжезинский, – в перспективе рост зависимости Запада от нефтяных поставок из зоны Ближнего Востока и Персидского залива мог составить 27 миллионов баррелей в день в 1976 году до 37 мбд в 1985 году»[455]. Фактически штаб Картера призывал к скорейшей активизации политики США в зоне Аравийского полуострова и Персидского залива.
20 января 1977 г. президентом США становится Джимми Картер. И если новый президент для Москвы и даже для вашингтонской элиты выглядел «темной лошадкой», то состав его команды недвусмысленно говорил о том, какой будет политическая повестка его администрации. Новая команда Белого дома в значительной степени формируется из членов так называемой Трехсторонней комиссии по исследованию проблем взаимоотношений США, Японии и Западной Европы, неформального совета интеллектуалов, работа которого была направлена на активизацию наступательной модели внешней политики США и консолидацию усилий ключевых центров «свободного мира»[456].
Основной идеей команды Картера стала необходимость корректировки границ восприятия концепции разрядки в отношениях СССР и США, а именно: дальнейшее продвижение разрядки возможно лишь при условии выполнения СССР обязательств по соблюдению прав человека, зафиксированных в Заключительном акте СБСЕ. Внимание Джимми Картера к гуманитарным вопросам, большой акцент на «паблисити» и морализаторство в отношении вопросов внутренней политики СССР действительно делали хрупкой основу дальнейшего стратегического диалога двух сверхдержав. Тенденция к «соперничеству» постепенно начинала преобладать над тенденцией к «сотрудничеству».
Но как бы ни критиковали демократы политику республиканской администрации Никсона – Форда, новая администрация опиралась на достижения своих предшественников.
В 1968–1976 гг. Вашингтон подготовил почву, чтобы изолировать СССР от участия в ближневосточном урегулировании, направить процесс в выгодное для себя русло и в итоге радикально изменить баланс сил в регионе Большого Ближнего Востока. Новая администрация США во главе с Картером намеревалась завершить процесс сепаратных переговоров Египта и Израиля и придать многолетним усилиям законченную правовую форму.
В формировании основ внешнеполитической стратегии администрации Картера с самого начала лидирующую роль занимает не Государственный департамент, а советник президента по вопросам национальной безопасности Бжезинский, именно он формулирует концептуальные подходы к новому курсу Вашингтона.
Еще за несколько месяцев до выборов 1976 г. Бжезинский направил в адрес Трехсторонней комиссии меморандум, в котором обозначил основные направления будущего внешнеполитического наступления США и место Ближнего Востока в их геополитических построениях[457]. Бжезинский вел речь именно о наступлении США на позиции СССР на международной арене. Советник по национальной безопасности предлагал активизировать усилия США в таких сферах, как борьба за придание разрядке нужного США звучания, за наращивание американской мощи и, наконец, укрепление позиций в третьем мире.
26 января 1977 г., спустя несколько дней после инаугурации, президент Картер направляет в адрес генерального секретаря Брежнева письмо, в котором помимо прочего говорит, что «США будут и далее работать над установлением мирного урегулирования на Ближнем Востоке»[458].
В апреле 1977 г. Бжезинский подает на рассмотрение президенту Картеру меморандум, озаглавленный «Четырехлетние цели внешней политики», где критикует «модель внешней политики республиканцев, как основанную на гибком балансе сил и маневрировании», на место которой должна прийти «иная внешняя политика, основанная на формировании структур – политика конструктивного глобального вовлечения»[459].
Активизация внешней политики США на периферии биполярной системы была особенно заметна на ближневосточном направлении. Как писала 2 сентября 1977 г. The Washington Post, президент Картер дал специальное указание о подготовке к «малым войнам» в районе Ближнего и Среднего Востока: «В директиве Картера говорится, что высокомобильные части армии и морской пехоты должны обладать способностью наносить быстрые удары в отдаленных районах. Официальные лица администрации в качестве одного из примеров таких районов приводят вспышку напряженности в Персидском заливе»[460].
Нужно сразу отметить, что к началу 1978 г. США выделили три дивизии (морская пехота и сухопутные войска) и несколько авиационных частей для переброски и развертывания на Ближнем и Среднем Востоке[461]. Иными словами, еще задолго до событий в Афганистане и Иране администрация Картера приступила к созданию «корпуса быстрого реагирования», что стало основой для потенциальной военной активности США в регионе.
Дипломатические шаги новой администрации вместе с тем были призваны публично продемонстрировать приверженность мирному процессу на Ближнем Востоке. В первые месяцы работы администрация шла на сотрудничество с СССР по вопросам созыва Женевской конференции и выработки отдельных принципов этого процесса. В результате было опубликовано советско-американское Заявление по Ближнему Востоку от 1 октября 1977 г., созданное переговорной группой Громыко – Вэнса (Сайрус Вэнс – с 1977 г. государственный секретарь США в администрации Картера), целью которого была дальнейшая работа по созыву международной Конференции, посвященной всеобъемлющему ближневосточному урегулированию[462]. «Это был наиболее близкий по духу сотрудничества между СССР и США документ по ближневосточным делам за все последние годы», – характеризовал документ посол СССР в США Добрынин[463].
Действительно, это достижение в диалоге с Вашингтоном давало Москве надежду на дальнейшее развитие тенденции на многостороннее урегулирование на Ближнем Востоке. Но, как показали дальнейшие события, первые публичные шаги администрации Картера на ближневосточном направлении не получили системного развития.
Напротив, в контексте работы на территории Большого Ближнего Востока администрация Картера была намерена развивать успехи первой половины 1970-х гг. и осуществить изоляцию СССР от плана ближневосточного урегулирования путем переформатирования политического ландшафта региона и окончательного смещения СССР с роли геополитического модератора. В практической плоскости США взяли курс на достижение ближневосточного урегулирования в формате сепаратной сделки Египта и Израиля.
Осенью 1977 г. в интервью американскому телеканалу CBS президент Египта Садат заявляет, что готов к более конструктивному мирному диалогу, включая даже государственный визит в Израиль[464]. Это заявление стало публичным импульсом к новому витку переговоров. Премьер-министр Израиля Менахем Бегин, традиционно сторонник твердой линии, заявил, что был бы рад наладить отношения, и пригласил Садата посетить Израиль с официальным визитом[465].
На фоне недовольства значительной части арабской коалиции глава Египта, вступивший при посредничестве США в египетско-израильские переговоры о комплексном урегулировании, совершает в ноябре 1977 г. визит в Иерусалим[466]. В ходе визита Садат и премьер-министр Бегин добиваются принципиальной договоренности о мирном урегулировании. Египет фактически выходит из борьбы с Израилем. Проведение сепаратных египетско-израильских переговоров на столь высоком уровне стало безусловным успехом американской дипломатии[467].