.
Такое снабжение не могло удовлетворить армию. Из армии настойчиво шли просьбы разрешить эксплуатацию местных средств в пределах 120-верстной полосы для каждого фронта. Обычно в условиях войны главную массу средств, необходимых действующей армии, приходится подвозить из внутренних, главным образом из производящих, районов страны. Поскольку основные производящие районы страны к осени 1918 г. оказались оккупированными белогвардейцами и интервентами, центр тяжести в добывании необходимых средств для Красной Армии должен был переместиться в районы военных действий. Местные средства должны были сыграть роль армейских запасов, что в условиях гражданской войны приобретало особое значение, ибо невозможно было предусмотреть, где может возникнуть новый очаг войны, и заблаговременно подготовить запасы для армии.
Фронты возникали повсюду и даже там, где их никто не предполагал (север, восток). Кроме того, Советское правительство не имело достаточных ресурсов для создания оперативных и стратегических запасов. Но как бы трудно ни было, воевать без запасов нельзя. РВСР постановил создать к весне 1919 г. в центре страны неприкосновенный четырехмесячный армейский продовольственный запас на 500 тыс. человек и такой же фуражный запас на 60 тыс. лошадей. Запас должен был сосредоточиться в Череповце, Бологом и Великих Луках[462].
Чтобы создать продовольственный запас, требовалось выделить (в пудах): хлеба – 2 250 тыс., мяса – 750 тыс., крупы – 375 тыс., жиров – 125 тыс., сахару – 125 тыс. и чаю – 7812,5. Кроме того, нужно было создать и четырехмесячный запас фуража на 60 тыс. лошадей. Исходя из табеля суточной дачи фуража для лошадей, этот запас должен был составить (в пудах): овса – 2 218 тыс., сена – 2 050 тыс. и соломы – 360 тыс.
Отсутствие необходимых ресурсов не позволило сформировать этот запас. Вот почему вопрос об использовании армией местных средств приобретал особую остроту. Но нельзя было упускать из виду, что фактически прифронтовая полоса кормила не только армию, по и всю Советскую республику. В этой обстановке Совет Народных Комиссаров нашел единственно возможное решение вопроса. Армейским органам в просьбе разрешить эксплуатацию местных средств в пределах 120-верстной полосы для каждого фронта было отказано, вместе с тем 2 декабря 1918 г. Совет Народных Комиссаров принял специальное постановление «О заготовках в прифронтовой полосе»[463]. Признав необходимым организовать заготовки продовольствия в прифронтовой полосе, Совет Народных Комиссаров решил создать специальный заготовительный аппарат. Для каждого фронта создавалась фронтовая комиссия в составе председателя, назначаемого Советом Народных Комиссаров, и по одному представителю от Наркомвоена и Наркомпрода.
Эти комиссии, являясь органами Центральной комиссии по упорядочению дела снабжения Красной Армии, должны были работать под ее руководством и в свою очередь руководить работой армейских и районных военно-продовольственных комиссий, создававшихся с таким расчетом, чтобы охватить все без исключения дивизии или отдельные воинские части[464].
Использование местных средств должно было производиться преимущественно приобретением продовольствия у населения по добровольному соглашению с немедленной оплатой наличными деньгами всего заготовленного по ценам, установленным правительством. Однако не исключалась также и реквизиция продуктов. К ней разрешалось прибегать при отказе населения от добровольной продажи потребных продуктов и не иначе, как по указанию соответствующих органов.
Одновременно с развертыванием работы по заготовке продуктов стала организовываться работа кооперации на фронте. Еще 16 ноября 1918 г. Совет Народных Комиссаров издал декрет «Об усилении снабжения Красной Армии на фронте предметами первой необходимости». Декретом предусматривалась организация в прифронтовой полосе базисных складов, передвижных и стационарных лавок, хлебопекарен и пр. Организация и обеспечение их предметами первой необходимости, как и продажа этих предметов, были поручены Московскому Центральному рабочему кооперативу (ЦРК) по плану, утвержденному Наркомпродом и Центральным управлением снабжения. Кооператив должен был работать под их контролем. Для организации торговли предметами первой необходимости Московскому ЦРК был отпущен кредит в 30 млн. руб.[465]
Упорядочение системы заготовок и использование местных ресурсов позволило Советскому правительству в условиях тягчайшего продовольственного кризиса снабжать фронт и тыл хотя бы минимумом продуктов, необходимым для жизни и борьбы.
С большими трудностями решалась проблема снабжения войск и предметами вещевого довольствия. Табель, объявленный в приказе Наркомвоена 29 июля 1918 г., предусматривал обеспечение личного состава Красной Армии бельем, летним и зимним обмундированием (не исключая перчаток, фуфаек, ватных шаровар и телогреек, полушубков, валенок и др.), сапогами и необходимым снаряжением, начиная от поясного ремня и кончая флягой и котелком[466]. Однако промышленная разруха не позволяла быстро наладить вещевое снабжение армии.
Рост армии значительно обогнал рост производства предметов вещевого довольствия. Долг промышленности Красной Армии все накапливался и дошел до внушительных размеров.
По данным главкома, для полного удовлетворения потребностей Красной Армии, считая по наличию людей в войсках, к началу 1919 г. не хватало для замены негодного обмундирования: шинелей – 415 тыс. (32 % общего числа), обуви – 596 тыс. пар (46 %)[467].
Несмотря на столь серьезные трудности, Советское правительство сумело все же к началу 1919 г. организовать выпуск одежды, обуви, белья и других предметов интендантского имущества на 330 предприятиях страны[468]. Это был крупный успех Советской республики в организации вещевого снабжения армии.
Военное ведомство еще летом 1918 г. решило ввести в Красной Армии единую форму одежды. Прежде чем решить, какой должна быть эта форма, был объявлен конкурс[469]. 25 июня 1918 г. жюри конкурса рассмотрело проекты и приняло решение в основу формы Красной Армии положить стрелецкий кафтан петровской эпохи и головной убор – шлем[470].
б) Снабжение Красной Армии вооружением, боеприпасами и инженерным имуществом
Заботясь о вооружении Красной Армии, Коммунистическая партия и Советское правительство не имели возможности в одинаковой мере обеспечить как полевые войска, так и все прочие войска Республики. Поэтому было решено направлять вооружение в первую очередь в полевые войска, во вторую – в части и соединения, формируемые в военных округах, а остающееся оружие использовать для войск вспомогательного назначения, а также учреждений и заведений армии.
Прежде всего Советское правительство приняло решение перераспределить оружие, имеющееся в войсках, а также изыскать дополнительные источники вооружения полевой армии. 24 октября 1918 г. Совнарком принял декрет «О замене трехлинейных винтовок, находящихся в распоряжении войск различных, кроме военного, ведомств винтовками других образцов»[471]. Декрет предусматривал вооружение войск вспомогательного назначения (войска пограничной охраны, охраны водных путей, железнодорожной обороны и охраны, войска сахарного производства, продармии и др.) японскими, австрийскими и другими винтовками иностранных образцов. Это мероприятие должно было дать значительное число винтовок для фронта, ибо в этих войсках имелось на вооружении свыше 180 тыс. трехлинейных винтовок[472]. Работа по замене этих винтовок была закончена лишь к началу 1919 г.
10 декабря 1918 г. Совет Народных Комиссаров принял декрет, обязывающий население и гражданские учреждения сдать для нужд армии находящееся у них оружие[473]. Предполагалось, что изъятие оружия даст несколько сот тысяч винтовок и револьверов и не менее 1500 пулеметов[474].
Одновременно Наркомвоен создавал предприятия по ремонту скопившегося в большом количестве неисправного вооружения. По данным Главного артиллерийского управления, на ружейных складах и в мастерских числилось до 200 тыс. неисправных винтовок, не менее 650 пулеметов и 550 орудий[475]. С целью организации быстрого ремонта этого оружия, к 1 августа 1918 г. Главное артиллерийское управление открыло ремонтные мастерские в Москве, Петрограде, Брянске, Сестрорецке, Нижнем Новгороде, Ельце, Рыбинске, Бежецке, Тамбове и других городах[476]. Кроме того, учитывая нужду армии в оружии, РВСР 29 декабря 1918 г. предписал окружным военкоматам немедленно изъять все оружие, находившееся в распоряжении волостных военкоматов, и передать его армии[477].
Все эти мероприятия не прошли бесследно. К концу 1918 г. промышленность ежемесячно давала до 60 тыс. винтовок, 600 пулеметов и до 50 орудий[478], а мастерские и заводы ремонтировали по 35–40 тыс. винтовок и до 50 орудий[479]. Это позволило каждый месяц направлять в армию до 100 тыс. винтовок, не менее 600 пулеметов и около 100 орудий. И если в сентябре 1918 г. в армии на 288 060 штыков имелось всего 4409 пулеметов и 976 орудий[480]