Бариста передал ей большую кружку кофе, и Никки, приподняв свои очки, вперила в неё пристальный взгляд. И тут я осознала: я зациклилась на Бенджамине, когда вокруг происходило столько гораздо более впечатляющих событий! Почему я стала уделять столько внимания ему и нашим неблагополучным отношениям?
Никки заявила, что она довольна кофе. Я схватила свой «американо», и мы направились в театр. У Старой Библиотеки я на мгновение остановилась. На краю тротуара стоял контейнер для крупногабаритного мусора, и несколько рабочих в касках энергично заполняли его через брешь в выцветшем брезенте, закрывавшем все здание. Я попыталась заглянуть внутрь.
– Дорогуша, это подождёт, – сказала Никки и показала пальцем на здание через дорогу: – Сейчас нам надо в Театр на Равен-стрит.
Около главного входа в наш театр толпились, поёживаясь, репортёры. А чуть в сторонке перетаптывались самые стойкие фанаты Райана Харрисона. Среди них были совсем юные девчонки, пара слащавых стариков и худой манерный парень, опиравшийся на ручки инвалидного кресла-каталки, в котором сидела небольшая светловолосая девушка. Они вежливо посторонились, давая нам пройти.
– Когда приедет Райан? – поинтересовался худосочный паренёк.
– Понятия не имею. Я – всего лишь уборщица, – соврала Никки, открывая дверь.
Возле худощавого паренька с креслом-каталкой звезду поджидали миловидная девочка лет двенадцати, не больше, и ее мама. Полнотелая и пышногрудая родительница в коротком, явно маловатом ей красном платье бесцеремонно схватила меня за руку:
– Бетани хочет подарить Райану Харрисону мягкую игрушку… – Толстуха подтолкнула локтем дочь.
Девочка протянула мне маленького плюшевого медвежонка, сжимавшего в лапах сердечко. И её лицо расплылось в беззубой умоляющей улыбке.
– Хорошо, – взяла я игрушку. – Я обязательно передам её актёру.
– Спасибо! – благодарно оскалилась Бетани.
Я вошла в фойе театра, где меня поджидала Никки.
– Нат, дорогуша! Не связывайся ты с сумасшедшими! – сказала она.
– Но эта девочка такая милая! – возразила я.
– Половина девятого утра, будний день, а она стоит в Сохо. А как же школа?
– Может, она завернула сюда по дороге в школу, – допустила я.
– Поверь мне, Нат, они такие же сумасшедшие, как и все остальные.
– Но ты глянь! – заспорила я. – Вон тот худой паренёк привёз свою подругу в кресле-каталке. Она сжимает в руках альбом для автографов.
Никки кинула взгляд сквозь стеклянную дверь и округлила глаза:
– Да это избитый трюк – привезти подругу в инвалидном кресле…
– Никки!!!
– Что Никки? Я четыре раза общалась с Брюсом Спрингстином[18]. И знаешь как? Благодаря Конни Бувье…
– А кто такая Конни Бувье? – спросила я.
– Одна школьница в инвалидной коляске… Мы выследили Брюса во время его тура «Рожденный в США»… Нам даже удалось попасть в его гримерку. И никто не приставал к нам с вопросами, когда я толкала перед собой коляску с Конни. Все фанаты сумасшедшие, Нат! Запомни это!
Я опустила глаза на очаровательного маленького плюшевого медвежонка и последовала за Никки вверх по лестнице.
Сбор был назначен на половину девятого в репетиционном зале на четвертом этаже. Зал этот большой, с высокими потолками и без лишней мебели. Паркетный пол сверкает под лампами дневного света. А ряд окон на одной из стен закрашен черным цветом.
Когда мы вошли, Байрон, режиссер, расставляла посередине зала складные стулья в большой полукруг. Она кивнула нам в знак приветствия. На Байрон была надета футболка с принтом ZZ Top[19], аккуратно заправленная в вареные джинсы с высокой посадкой. А свои серо-пепельные волосы, которые у нее длиной до талии, Байрон завязала на этот раз в хвост.
Нам очень повезло, что она согласилась ставить у нас «Макбета». Байрон – серьезная, деловая и требовательная режиссер. Родом она из Новой Зеландии. Но за ее плечами – огромный опыт. Она успела поработать во всех театрах Уэст-Энда.
В углу зала мы заметили Ксандера. Он ставил кипятильник на стол с пластиковыми чашками, чайными пакетиками и растворимым кофе. Парень сразу подошел к нам и похвастался клетчатым жилетом, который он специально надел по такому знаменательному случаю. Следом за нами в зал вошел наш режиссер-постановщик Крейг – низкорослый, темноволосый и довольно импозантный на вид мужчина, с озорным чувством юмора. Когда он смеется, а делает он это частенько, все его лицо оживает. Он, как и Байрон, – один из лучших профи в своем деле и поставил нам массу достойных спектаклей.
Байрон встала у двери, как только начали подтягиваться актеры. Они заходили в зал, говорили всем и никому «Привет» и устремлялись прямиком к столу с кипятильником. А налив себе чай или кофе, разбивались на небольшие группы за пустопорожней болтовней. Когда в зал вошел Райан, атмосфера сразу изменилась. Все затихли и немного напряглись в боевой готовности. Райан заявился на репетицию в сером тренировочном костюме с рюкзаком за плечами. Байрон пожала актеру руку и завела с ним разговор.
- У, да он выглядит реально напуганным, - сказал Ксандер.
- Ты не говорила, что он такой коротышка! - добавил Крейг.
- Голливудские звезды как рождественские елки. Платишь за каждый фут роста. - насмешливо сказала Никки.
- Эй, вы там, потише! - прошипела я.
В зал неспешной плавной походкой вошла высокая темноволосая девушка и присоединилась к разговору Райана и Байрон.
- Нет, вы гляньте! Леди Макбет выше Райана на целый фут![20] - указал на нее пальцем Крейг. - Нам надо будет решить этот вопрос с костюмерами. Или обувь ему на каблуке, или большую корону на голову...
- Это круто, Крейг, - сказала Никки. - Леди Макбет могла бы пошутить над тем, что в постели все одного роста.
- В песню новых слов не вставишь, - перефразировал известную пословицу Крейг и, изобразив на лице притворное негодование, авторитетно заявил: - Нельзя добавлять реплики в авторский текст.
В этот момент Райан обернулся, улыбнулся и подошел к нам.
- Привет, ребята, что новенького? - сказал он.
- Мы как раз говорили о том, как мы рады, что ты с нами. Здорово иметь такого классного актера в своей команде! - сказала я. В зале установилась тишина. Похоже, все решили, что я начала говорить речь. И мне не осталось ничего другого, как её произнести:
- Всем привет! Всем доброго утра! Пожалуйста, не церемоньтесь! Берите чай или кофе. Для тех, кто ещё нас не знает, я - Натали Лав, директор и худрук театра. Это Никки Батгейт, глава нашего отдела рекламы, а это Ксандер Кемпбелл, наш администратор...
Все актеры поприветствовали нас рукоплесканиями. Никки выступила вперед и присела в легком реверансе под дружный взрыв смеха. Я усмехнулась и продолжила:
- Мы с Никки основали этот театр пять лет назад. И мы очень взволнованны из-за того, какой резонанс получила у публики эта постановка. Билеты на все спектакли практически распроданы. И в этом большая заслуга нашего невероятно одаренного Райана Харрисона.
Тут мне пришлось сделать паузу, потому что все актеры снова зааплодировали и одобрительно загудели. Райан застенчиво улыбнулся.
- Я бы хотела добавить, что наш режиссер Крейг создал поистине талантливую труппу. Нам очень приятно видеть всех вас здесь. И мы ждем не дождемся, когда состоится премьерный спектакль!
Снова раздались аплодисменты.
- И последнее, но не менее важное! - добавила я. - Райан! Сегодня утром у входа в театр я встретила группу твоих преданных поклонников. Среди них была очаровательная девочка по имени Бетани. Так вот... она попросила меня пожелать тебе удачи и передать вот это...
С этими словами я вручила Райану медвежонка, и по залу пронеслось всеобщее «А-ах!».
- Вот спасибо! - воскликнул Райан, разглядывая медвежонка. - Я действительно чертовски рад знакомству с вашим театром. И горю нетерпением с вами работать, - Райан надавил на маленькое сердечко в лапах медвежонка, и по репетиционному залу задребезжал в скверной записи голос полнотелой мамаши Бетани:
- Меня зовут Дон Мэтьюз. Я люблю тебя, Райан. И в постели я - просто огонь! А мой муженек по ночам работает Напиши мне на 07984567341...
Все разом замолчали. Я застыла в шоке и ужасе. В середину зала вышла Байрон:
- Рибята! Ведете, как важно сохранять бдетильность при общении с фанатами местира Хиррисона, - проговорила она со своим характерным новозеландским акцентом. Затем протянула актеру маленький металлический ящик, и Райан бросил в него медвежонка. Актер заметно побледнел. А Байрон продолжила:
- Если вы уведете кого-то или что-то подозретильное, пожалуйста, сообщайте об этом или мни, или руководству тиатра. И я также настаиваю., чтобы все челены труппы в рипитииионном зале повыключали свои мобильники и отдали их мне.
- Ну, что я тебе говорила, Нат? - воскликнула Никки, когда мы вернулись в кабинет. - Фанаты сумасшедшие!
- Я в шоке, - пробормотала я, выглянув из окна на улицу. - У меня огромное желание спуститься вниз и высказать этой тетке все...
- Что? Успокойся, Нат! Нам еще столько всего надо сделать. А внизу тебя сейчас наверняка встретит целая орава ещё более безумных фанатов.
Я села за рабочий стол и вошла в свой ноутбук.
- Нужно позвонить в кассу Вэл, - сказала я. - Предупредить ее, чтобы была настороже. И чтобы ни одна мышь не прошмыгнула мимо нее в театр.
Остаток дня мы провели, читая сообщения по электронной почте, открывая новые посты и проверяя контракты со всеми актерами, задействованными в «Макбете». Я пообщалась с управляющим бара и заведующей билетной кассой, просмотрела их отчеты и потратила несколько часов на уточнение бюджета с главбухом. А поздно вечером, после очередной чашки кофе, Ксандер уточнил список спектаклей, которые мы запланировали посмотреть в течение недели. Мы с Никки стараемся посмотреть как можно больше постановок, чтобы быть в курсе театральной жизни нашего города и приглядеться к тому или иному актеру которого мы могли бы задействовать в наших будущих пьесах. И как раз этим вечером Никки должна была пойти со мной, чтобы оценить актрису игравшую главную роль в «Женщине в чёрном»1 в театре «Фортуна». Но ей удалось договориться об ужине с редактором отдела развлече