аку на их лагерь. Однако Гирций послал некоего Гальбу к Пансе с просьбой поспешить; он догадывался о намерении Антония, и ночью с 13 на 14 апреля отправил ему навстречу марсов легион и две преторианских когорты под начальством Карфулена. Карфулен прошел ночью через Forum Gallorum и продолжал свой путь навстречу Пансе, а несколько часов спустя Антоний, не знавший об этом, пришел и устроил засаду двум легионам и двум преторианским когортам в Forum Gallorum; потом он послал навстречу Пансе по Эмилиевой дороге легкую кавалерию и пехоту, чтобы отдельными стычками завлечь солдат под стены Кастельфранко. Его план удался, но он увлек в сражение не один или два легиона новобранцев, как думал, а двенадцать когорт ветеранов Карфулена, шедших во главе армии на некотором расстоянии от новых легионов. В течение некоторого времени, пока Эмилиева дорога шла между лесами и болотами, нельзя было вступить в рукопашный бой, но когда по соседству с Forum Gallorum, находясь на ровной и открытой местности, двенадцать когорт построились в боевой порядок, двадцать две когорты Антония вышли из деревни и напали на марсов легион. Сражение было ожесточенным. Панса приказал двум из четырех легионов быстро приготовить место стоянки; два других он послал на помощь и отправил вестников просить подкрепления у Гирция, а сам отправился в первые ряды войска. Но новые легионы не помогли: преторианская когорта Цезаря была уничтожена, и Панса был ранен. Марсов легион, наконец, отступил к лагерю, преследуемый врагами, устроившими страшную резню среди ветеранов и новобранцев. Солдаты Антония уже считали себя победителями, но, когда они после полудня, вынудив всю неприятельскую армию искать убежища в лагере, усталые возвращались к Мутине, внезапно появился Гирций с двумя легионами ветеранов. Невозможно было начинать новую битву со свежими войсками, и оба легиона рассеялись в беспорядке по соседним лесам и болотам. К счастью, наступившая ночь и отсутствие конницы воспрепятствовали Гирцию преследовать беглецов. Антоний ночью собрал их с помощью кавалерии и отвел в свой мутинский лагерь. Октавиан также защитил свой лагерь против мнимых атак Луция. Это был его первый подвиг, и хотя он не имел большого значения, но вызвал как ему, так и двум консулам одобрение армии.[456] Ни один из противников не мог считать себя абсолютным победителем или побежденным.
Битва при Мутине
Беспокойство в Риме было велико. 17 или 18 апреля распространился слух, что армия сената уничтожена.[457] Наконец, пришли письма Гирция. Сторонники Антония в отчаянии разошлись по домам; перед домом Цицерона была организована огромная народная демонстрация; его отвели в Капитолий и заставили говорить под громкие аплодисменты;[458] многие присутствующие, обычно благоразумные и индифферентные, увлекшись, почувствовали ненависть к Антонию.
Четырнадцатая филиппикаапрель 43 г. Р. X
В заседании 21 апреля Цицерон произнес четырнадцатую и последнюю филиппику, в которой требовал сорокадневного молебствия, постановки памятника павшим в битве солдатам и передачи их родственникам сумм и привилегий, обещанных солдатам сенатской армии. Все верили, что консервативная партия одержала блестящую победу. Но битва не была решающей. Антоний, обретя благоразумие после своего поражения, отвел войско в лагерь, чтобы продолжать осаду; Вентидий двигался по Эмилиевой дороге позади Гирция и Октавиана. Последние, осмелев при виде сражающихся ветеранов, решили 21 апреля попытаться прорвать линию обороны, чтобы отправить в город обоз со съестными припасами. Антоний сперва послал для их отражения свою конницу, а потом, так как ее было недостаточно, — два легиона. Гирций воспользовался этим моментом, чтобы броситься с четвертым легионом на лагерь, который защищал пятый легион; а Децим Брут осмелился наконец выслать несколько мутинских когорт под начальством Понтия Аквилы. Тогда произошли две ужасные схватки: в лагере и в окопах. Гирций и Понтий Аквила были убиты; четвертый легион уже отступал, когда Октавиан явился ему на помощь; битва возобновилась с таким ожесточением, что сам Октавиан оказался в середине свалки и вынужден был сражаться как простой солдат. Он спас тело Гирция, но не мог или не умел сохранить лагерь и отдал приказ к отступлению. Солдаты Децима также возвратились в Мутину, и к вечеру выяснилось, что линия окопов не была прорвана. Армия Антония, однако, понесла большие потери. Антоний ночью собрал военный совет, где почти все высказались за продолжение осады. Если бы Антоний знал о смерти Гирция, он, конечно, на следующий день напал бы на армию, которой командовал теперь только Октавиан, и при помощи Вентидия, прибывшего в Фавенцию (совр. Faenza), возможно, уничтожил бы навсегда наследника Цезаря. Но во время революции участь человека висит на волоске. Антоний, не зная о том, что произошло, на следующий день боялся отступить под новой атакой раньше прихода Вентидия; он вспомнил, что сделал Цезарь под стенами Герговии, и решил отступить в Нарбонскую Галлию, к Лепиду. Ночью он послал вестников к Вентидию Бассу с приказом перейти Апеннины и присоединиться к нему в Нарбоне, отдал распоряжение снять осаду и двинулся в поход.[459]
X. Triumviri Reipublicae Constituendae
Проскрипция Антония. — Свидание Децима Брута и Октавиана. — Отступление Антония. — Новый раздор между консерваторами в Риме. — Первые несогласия между Октавианом и консерваторами. — Ошибки консервативной партии. — Приезд Антония в Ваду и соединение его с Вентидием. — Новый переход Октавиана к народной партии. — Тактика Децима Брута. — Лепид. — Антоний и армия Лепида. — Соглашение между Лепидом и Антонием. — Октавиан домогается консульства. — Попытки восстановить цезарианскую партию. — Государственный переворот, совершенный Октавианом. — Октавиан — консул. — Уничтожение амнистии. — Примирение Антония и Октавиана. — Triumviri Reipublicae Constituendae
Получение в Риме известия о битвеапрель 43 г. до Р. X
Известия о событиях в Мутине прибыли в Рим, кажется, 25 апреля в весьма преувеличенном виде. Сенат собрался 26-го. Под впечатлением этих известий без возражения было декретировано изгнание Антония и его сторонников,[460] и сенаторы делали самые различные предложения. В честь Децима Брута, который, казалось, более всех содействовал победе своим упорным сопротивлением, были предложены самые необычайные декреты: пятидесятидневное молебствие, триумф и даже внесение его имени в календарь в память о дне, в который пришло известие и который случайно оказался днем рождения Брута.[461] Общественное мнение находилось, таким образом, в большом заблуждении.[462] Решили оказать также почести павшим на поле битвы; кто-то потребовал предоставить мутинским солдатам награды, обещанные солдатам Октавиана.[463] Цицерон, полагавший, что не следует терять времени, предложил доверить Дециму верховное командование армией, так как Гирций умер, а Панса, раненный, остался в Бононии.[464] Естественно, что эти предложения не были одобрены всеми: внесение имени Брута в календарь было отвергнуто,[465] и, конечно, было отвергнуто предложение Цицерона по поводу Пансы.[466] Но днем узнали, что в ночь с 22 на 23 апреля Панса умер.[467] Нужно было созвать на 27-е сенат, чтобы заняться легионами и войной против Долабеллы, порученной консулам.
Проскрибирование Антония
На этом заседании Сервилий возобновил и добился утверждения прежнего предложения Цицерона, по которому Кассию поручалось начать войну против Долабеллы с проконсульством в Сирии и высшим начальствованием над азиатскими провинциями.[468] Решили освободить Марка Брута от обязательства держаться недалеко от Италии, предоставив ему свободу идти на помощь к Кассию, если он найдет это удобным; осудили также Вентидия, о котором накануне в радости и суматохе забыли.[469] Италия была теперь в безопасности; таково было, по крайней мере, общее мнение, так как Антоний бежал с разбитыми и истощенными войсками.[470] Кажется также, что для руководства войной против Антония прибегли к полумере и поставили четыре легиона Пансы под команду Децима, более старого пропретора, чем Октавиан, но последнему все же оставили начальствование над его пятью легионами.[471] Все в Риме, впрочем, думали, что Децим Брут и Октавиан уже бросились преследовать Антония,[472]и были убеждены, что последний через несколько дней кончит подобно Катилине. Консервативная партия снова, как в первые дни после смерти Цезаря, всем казалась госпожой республики; друзья, родственники, жена побежденного были осыпаны несправедливыми упреками, угрозами. Фульвия, которой в этот момент нужно было уплатить за купленное в долг имение, не могла бы найти ни сестерция без помощи любезного Аттика, который остался верен своей привычке давать деньги всем.[473]
Действия Брута и Октавианамай 43 г. до Р. X
Никто в Риме не думал, что все эти оптимистические предложения нисколько не соответствуют действительности. Вопреки мнению всех римских жителей Децим Брут и Октавиан не пустились сообща преследовать Антония в самый день освобождения. Днем 22 апреля Децим Брут отправился в лагерь армии-освободительницы, чтобы приветствовать Гирция; там, узнав о смерти консула и уведомленный Октавианом относительно военного положения,