— Вот видишь, ситуация понемногу проясняется, — принялась успокаивать я мужа. — Он представился, поприветствовал нас, попросил извинения за внезапное вторжение…
— Ты что, понимаешь его язык? — подозрительно воззрились на меня домашние.
— Нет, но, будь я на его месте, именно это и сказала бы в первую очередь.
— Ака нгануиоаууаоингуоного! — выдал африканский гость и расправил великолепные плечи.
— Он пришел к нам с миром и не желает нам вреда… — неуверенно перевела я.
И тут треснула и рассыпалась на мелкие, не подлежащие реинкарнации кусочки наша новехонькая микроволновка!
Девчонки опять завизжали и спрятались за моей спиной, а муж сжал кулаки:
— Говоришь, с миром пришел?! Щас я ему покажу миротворца! Чертов дикарь! Только с пальмы слез, а уже микроволновки ломает у порядочных людей!..
И тут произошло невероятное.
— Я не есть дикарь, — с достоинством и сильнейшим акцентом произнес наш незваный гость. — Я не есть слезать с пальма never.
— Он говорит по-русски! — ахнули мы.
— Немного могу, yes. English тоже могу. Немного.
— Нормально. — Я поддержала мужа, чтобы он не рухнул в обморок, а дочки поддержали нас обоих.
Однако мы быстро опомнились. Некогда тут в обмороки падать, когда всякие нгуни сидят голяком, да еще и портят бытовую технику!
— Ты зачем микроволновку распаял, колдун? — сурово спросила я, указывая на жалкие останки шедевра фирмы Philips.
— Я не есть делать это со зла, мвана. В тот box сидел злой дух. His name is Кусаи-Попо. Он насылал немощь на твоего нвангу. Твой нванга перестал охотиться на буйвол и иметь наложниц. Я есть убить Кусаи-Попо. Ты, нванга, — обратился он к шалому от услышанного Авдею, — теперь будешь охотиться на буйвол и иметь много наложниц, yes.
— Wow, — протянул нванга Авдей, возбужденный такой перспективой, но тут же получил тычок в бок.
— Только попробуй! — прошипела я. — Только тронь буйволов! Я тебе этого никогда не прощу!
Мой нванга сразу посмурнел лицом[13]. Однако было не до него.
— О великий колдун племени мошешобо, почтивший своим могуществом нашу скромную хижину! — вдохновенно заговорила я, чувствуя, что мой мозг начинает плавиться от творящегося в квартире идиотизма. — Не изволишь ли ты препоясать свои могучие чресла поясом дружбы и доброжелательности в знак нашего полного взаимопонимания?.. (Девочки, быстро тащите полотенце из ванной!)
Едва полотенце было принесено, колдун встал (мы сдавленно охнули) и торжественно препоясался. Но даже в таком виде он все еще оставался угрожающе-сексуальным. Вот что значит настоящий мужчина, не изуродованный цивилизацией! Дикарь! Монстр! Гигант!.. Ой, что-то я того… Разошлась. А тут все-таки дети. Невинные целомудренные дочери, которые уже все глаза об этого гиганта обмозолили.
— Будь гостем в нашем доме и в знак наших дружественных отношений выпей с нами…
— Vodka, yes! — перебил меня колдун, радостно сверкая очами-маслинами.
— Tea, please, — охладила его пыл я. — Пить по утрам водку недостойно настоящего нванги.
— Чай так чай. — Колдун и Авдей как-то очень заговорщицки переглянулись и уселись рядом за обеденным столом. — Давай, мвана, накрывай к завтраку.
Я решила не ударить в грязь лицом перед африканским колдуном. В результате моих пощелкиваний пальцами стол уставили чашки, подарочный тульский самовар, заварочный чайничек; из холодильника выметнулись палка сырокопченой московской колбасы и голландский сыр, самонарезались и веером разложились на тарелках; из настенного шкафика выпрыгнули сахарница, вазочки с печеньем, песочными пирожными и конфетами…
— Класс, — сказала Марья, отвлекаясь от созерцания юного колдуна.
— Я тоже так могу, — решила выпендриться Дарья и, щелкнув пальцами, заставила банку с джемом слететь с подоконника и опрокинуть содержимое на нарезанную колбасу. — Ой, извините!
— Ничего. Москва не сразу строилась, — ободрила ее я. — Я сейчас колбасу поменяю…
Но наш гость умоляюще сложил ладони:
— Мвана, я есть просить тебя дать это аухиоа мне, please…
— Колбасу с джемом?!
— Yes! — Колдун притянул к себе тарелку и светился неприкрытым восторгом. — Боги Драконовых гор едят эту food, yes!
— Хорошо, — пробормотала я. — Приятного, как говорится, аппетита.
Если не считать колбасы с джемом, в остальном наше чаепитие проходило, как… нормальный завтрак нормальных людей. Правда, юный колдун вносил легкий диссонанс своими безуспешными попытками превратить кипяток из самовара в классический российский алкогольный напиток…
— Сото, — обратилась я к колдуну, когда тот с видимым удовольствием подъел с тарелки всю перемазанную джемом колбасу и принялся за эклеры, щедро орошая их кетчупом. — Скажи, пожалуйста, зачем тебя принесло в Россию? И почему ты оказался в моем доме?
— Твоя мвана, — колдун заговорил, повернувшись к Авдею, — есть много понимать в колдовстве. Но в делах настоящих нванги она неразумна, как антилопа во время гона. Разве я могу рассказывать ей о делах, в которых она not understand?
— Можешь, — милостиво кивнул Авдей. — Моя мвана самая мванистая из всех мван мира. Если не сделать так, как она хочет, будет полный horror. Так что лучше все ей рассказать, если она велит.
— Yes! — с нежной улыбкой гюрзы подтвердила я слова мужа.
— У нас в племени говорят, — сказал гордый колдун, — разъяренная мвана страшнее войны с целым миром.
— Правильно говорят, — одобрила Машка. — Мир — он где? А мвана — под боком. Так откуда исходит реальная угроза?
— Машка, не перебивай гостя. И перестань на него так глазеть, yes.
— А я что? Я ничего… — смешалась Машка.
Дашка ехидно хмыкнула.
— Так я жду ваших слов, о могучий колдун племени мошешобо, — напомнила я увлекшемуся блестящими фантиками от конфет вызывальщику таинственной Силы.
Тот украдкой сграбастал фантики и сунул их себе под полотенце[14]. Потом опять напустил на себя величавый вид.
— О мвана! — начал он. — Я есть исполнитель воли духов мошешобо. В начале прошлой луны наше племя посетили strangers…
— Чужеземцы, — кивнула Дашка.
— Вождь принял их как друзей, они вошли под кров Хижины Совета и приняли дары племени. Они приходили к нам с заходом солнца и исчезали, едва лучи Оохауа касались вершин хуахоао.
— То есть с рассветом…
— Yes. И с каждым рассветом мы оплакивали неожиданную смерть кого-нибудь из нашего племени. Поначалу мой великий и мудрый отец считали, что злой дух Драконовых гор прогневался на нас за то, что мы перестали приносить ему в жертву наших самых красивых аллаули…
— Девственниц, — тоном знатока сказала Дашка.
— Дойных буйволиц, — нашел русскоязычный эквивалент колдун.
— Мы сделали copy of worst enemy…
— Подобие злейшего врага?
— И призвали Огненного Мстителя.
— Вот здесь поподробнее, please, — попросила я. — What fair is it? This fire has greatest terrible power, or not?
— Твой английский просто чудовищен, — шепнул Авдей.
— А у тебя вообще простатит. Так что молчи. Understand me?
— Yes, — кивнул колдун Сото. — Это есть огонь великой Силы, дарованной нгуни великим колдуном-каруихи сотни и сотни лет назад. Он пришел к нгуни с неба, научил ткать ткани, добывать алмазы и рожать детей…
— Вот молодец, — неслышно восхитилась я.
— И когда он снова вернулся на Оохауа, то оставил нам Силу, которая защитит нас от врага и отомстит за нас.
— Этой Силой владеют все жители племени?
— Только колдуны. Остальные люди — охотники. А мвани должны ткать и готовить пассауату.
— Вот так-то. Сплошной патриархат. Мвани, значит, у вас даже не люди. Ц-цивилизация… Ладно, я отвлеклась. Скажи же мне, о великий хранитель Силы, свершилась ли твоя месть?
— Нет, — ответствовал великий и с вожделением посмотрел на остатки сыра.
— Здрасьте! Ты же уничтожил вампиров, погубивших твое племя! Этого недостаточно?
— За каждого нгуни — десять на десять vampire, — непреклонно подсчитал на пальцах деловой мститель.
Тут уж и я сказала:
— Wow! Да у нас в Москве их, сердешных, столько и не наберется! В турпоездку по всей Руси-матушке махнешь, что ли?
— Don't understand, — озадаченно захлопал густыми, как сапожная щетка, ресницами великий колдун.
— Не хватит тебе вампиров для мести, говорю! Завязывай ты с этим делом! Отомстил, сколько смог, и хорош!
— Хорь-ошь? — недоуменно вздел толстую гусеницу-бровь юный Сото.
— Yes! Ты и так за пару дней дел наворотил — вся оккультная Москва за столетие не разберется! Кстати, о Москве! Ты бросай-ка вампиров палить почем зря и погуляй по одной из величайших, прекраснейших столиц мира…
— Moscow is a greatest beautiful city, — заученно подтвердила Даша.
— В ней множество музеев, парковых ансамблей, исторических памятников, торговых центров, бензозаправок и Тверская улица…
— Мам, это я переводить не буду…
— Одним словом, великий нгуни, я предлагаю тебе некоторое время пожить под моим гостеприимным кровом и оказать честь своим посещением лучшим музеям нашей столицы.
Колдун ошарашенно посмотрел на меня. Потом перевел внимательный взгляд на моих красавиц-дочек.
— Good, — широко улыбнулся он, демонстрируя ослепительные и ровные, как жемчуг, зубы. — Но пусть эти девушка будут ходить со мной в… мью-зей.
— Куда угодно! — улыбнулась в ответ я. — Только не по Тверской.
— Don't worry, be happy! — улыбнулись «эти девушка».
— Так я не понял, — подал голос супруг. — Он что, у нас жить остается?
Прежде чем выпустить Алуихиоло Мнгангуи Сото Охавало Второго (именно так звучало полное имя нашего африканского гостя) на гостеприимные улицы столицы в качестве экскурсанта, мне пришлось выдержать несколько горячих, но, по счастью, кратковременных и некровопролитных баталий.
Первая русско-африканская война (с нашей стороны — я и мой муж, со стороны королевства Лесото — юный колдун) разгорелась из-за непреклонного отказа упомянутого колдуна надевать брюки. Или хотя бы шорты.