— Хорошо, Хелия. Я учту. Еще раз благодарю за телеграмму.
Она отключилась, я передала Арво мобильный. На душе стало поспокойнее: теперь мои знают, что с их мамой-ведьмой все в порядке.
В относительном порядке.
Первую после Хельсинки большую остановку Арво сделал в городке Йювяскюля: нужно было отдохнуть и машине и нам. Потому что у меня уже подступала к горлу тошнота и плясали мальчики кровавые в глазах, едва мы с ревом проносились мимо очередного щита с надписью типа: «Vaarallinen mutka!», хотя это всего-навсего было предупреждение о предстоящем крутом повороте.
В маленькой гостинице я смогла наконец впервые за изматывающие часы «автомобильного ралли» как следует выкупаться и заказать нормальную еду, а не ту жареную ряпушку, которой торговали на автобане и от которой все время хотелось пить.
— С вашего позволения я взял номер на двоих, — спокойно и рассудительно сказал Арво. Он вообще был немногословен. Насколько я поняла, немногословность — его национальная черта. — Нам лучше держаться вместе на случай непредвиденной опасности или очередного покушения.
Я в этот момент доедала курицу под сливочным соусом и думать о покушениях мне совсем не хотелось.
— Арво, — вытирая пальцы салфеткой, протянула я. — Делайте, что хотите. Можете выставить какую-нибудь магическую защиту по периметру комнаты. Можете даже под предлогом защиты моего тела от нападения и расчленения забраться в мою постель Только дайте мне выспаться, а?
С этими словами я, нимало не смущаясь присутствия мужчины (он же финн, а финны отличаются редкостным хладнокровием и выдержкой!), стянула с себя купальный халатик и с наслаждением рухнула в податливую мякоть полосатой перины. И через минуту спала.
И конечно, не видела, как Арво, опасливо поглядывая в мою сторону, бесшумно открыл баул с моими вещами, вытянул оттуда некую интимную часть моего белья и прикрепил к ней нечто напоминающее клык животного. Или коготь. Я не могла точно разглядеть — я же спала…
Утром мы снова были в дороге. На север, на север, в места, облюбованные древними шаманами и современными ведьмами!
Я только успевала читать названия населенных пунктов, мимо которых мы проносились: Куопио, Ийсалми, Каяани, Суомуссалми, Куусамо, звучащие словно слова какого-нибудь древнего шаманского заклятия…
Финляндия, безусловно, страна дивной природы, но, к сожалению, я уже перестала чувствовать себя туристом, которому предоставлена возможность этой самой природой вдоволь налюбоваться. Арво все время торопился и, если мы останавливались в каком-нибудь местечке, не давал мне даже лишних пяти минут, чтобы зайти в лавчонку или на рынок и купить сувениры.
— Арво, вы просто садист, — жалобно говорила в таких случаях я. — Какая разница, прибуду я в Трибунал часом раньше или часом позже?
— У меня задание, — мигом прекращал все мои стенания потомок колдуна Рауда.
— Какое? Убить меня этой бешеной гонкой?
— Нет. Доставить в Трибунал целой и невредимой.
…И больше ничего от него не добьешься!
Пару раз звонила Хелия, сообщала, что от моего имени отправила моим домашним несколько телеграмм, чтобы они не беспокоились. Со мной-де все обстоит благополучно. Заботливая какая!
Интересно, а кто все-таки так заботился о том, чтобы ведьмы Викки, новоизбранной Госпожи Шабаша, не стало?
В общем-то я никогда не страдала отсутствием таланта влезать в большие неприятности и попутно наживать себе целый эшелон разнообразных врагов. Взять хотя бы из последних: те ведьмы, которые проголосовали за Николь Кидман, — они могли желать моей смерти, и я их понимаю, точнее, понимаю их стремление к власти, которая досталась мне, а не их обожаемой Николь. Кстати, сама Николь тоже может нанять киллера, чтоб он со мной — счастливой соперницей — расправился. С нее станется…
А еще… Я уж и позабыла о них. О московских вампирах, чье поголовье резко сократилось благодаря визиту в столицу одного моего африканского приятеля. У вампиров тоже, таким образом, имеется повод для мести мне, скромной и несчастной…
Мести мне?
Только ли мне?
Я даже заерзала на сиденье, чем вызвала удивленный взгляд со стороны Арво. Тебе этого не понять, потомственный колдун. У тебя нет семьи, которой может угрожать кто угодно, покуда мама-ведьма в длительном отъезде!
У меня возникло безумное желание выскочить из машины на полном ходу и, отодрав ветку от первой попавшейся осины, оседлать ее и таким образом вернуться домой, наплевав и на свою должность, и на весь Трибунал в целом.
Но я не стала этого делать.
Малодушие — порок.
Ведьма не должна быть малодушной.
И опасность ей следует встретить с достоинством, подобающим уровню опасности.
Взрыв так взрыв.
Трибунал так Трибунал…
И вообще… Может, я это все выдумываю? И с моими близкими все нормально?
Очень на это надеюсь.
— Арво, — попросила я своего молчаливого колдуна. — Настройтесь, пожалуйста, на какую-нибудь русскую радиостанцию.
— Вам не нравятся финские песни? — спросил Арво, два часа слушавший игривые мелодии с абсолютно тарабарскими словами.
— Просто у меня ностальгия. Понимаете?
— Хорошо. — Арво пощелкал кнопками, эфир затрещал и заскрипел чередой сменяемых волн, и вдруг сквозь шум прорвалось:
А у тебя, быть может, праздник нынче…
Русский голос, глуховатый женский голос пел под аккомпанемент гитары и саксофона странную песню…
— Оставить? — спросил Арво.
— Оставьте! — едва не выкрикнула я.
А у тебя, быть может, праздник нынче,
Весь дом в огнях и музыке и в пенье…
А у меня опять под дверью хнычет
Дождь-сирота, присевши на ступени.
И ты поёшь (я даже помню голос),
И гости пьют, и шум, и звон бокалов
Разбившихся… Да, что-то раскололось.
Наверное, все то, что я искала.
А ты, забывший все, беспечно светел,
Как златокудрый отрок Боттичелли.
И палым листьям на твоем паркете
Ты никакого не придашь значенья…
А может быть, наоборот: и болью
Ты переполнен? И тоскою черной?
И ты уже почти не помнишь Бога.
И ты уже почти не веришь в черта.
И думаешь: вскрыть вены или — проще —
С двенадцатого — вниз. Но слишком страшно.
И парусами на ветру полощет
Твой белый бриг, ненужный и вчерашний.
Так что же держит? То ли память, то ли
Надежда на пришествие рассвета…
И никакой в том не играет роли
Вся эта жизнь и даже песня эта.
И путь, которым ты пройти решишься,
Не приведет тебя к заветной цели…
Шум и треск заглушил песню. Я чуть не взвыла от досады — песня мне понравилась.
— Верните! — Я защелкала кнопками. Бесполезно. Лишь на какое-то мгновение возник этот голос, пропев: «И даже страх сумеет стать спасеньем», — и исчез окончательно.
— Не огорчайтесь. — Арво увидел, какое мрачное у меня лицо. — Я понимаю, вы устали. Но мы скоро будем на месте, и там вы отдохнете. Это настоящий рай, если можно так выразиться.
— Верю вам на слово, — буркнула я и уставилась в окно.
…Арво меня не обманул. Кстати, по-моему, у финнов это национальная черта — честность, возведенная в ранг абсолюта.
Город Кемиярви, конечный пункт нашего автомобильного путешествия по Финляндии, был воистину северным раем. Его окружали безмолвные, гладкие как поверхность зеркал озера и не менее безмолвные сопки. Тишина, сосновый воздух, покой и неброская красота — лучшие составляющие отдыха Великих Ведьм.
Представительницы Трибунала жили (каждая отдельно) в симпатичных домиках на берегу озера, называвшегося так же, как и город. Этакий идиллический кемпинг оккультного характера. Меня Арво отвез к такому же дому: одноэтажному, выкрашенному рыже-алой краской, с крылечком и черепичной крышей.
— Такой дом называется «кесямёкки», — пояснил Арво. — Пока на озере не поселились Матери Ведьмы, здесь круглый год жили рыбаки…
— Таймень? — усмехнулась я, вспомнив дурацкую фразу пароля.
— И таймень тоже. Но в основном здесь ловится щука. — Арво сгрузил мой небогатый скарб на чисто выскобленные доски крылечка, показал, где ключи от дома лежат, а лежали они (вот он, утопический социализм!) прямо на подоконнике маленького окошка возле двери. — Я свою миссию выполнил. Располагайтесь, отдыхайте.
— А где же расписание работы этого санатория? — поинтересовалась я.
Арво непонимающе воздел брови. Потом понял, что это юмор, и, уже идя к машине, сказал:
— Не волнуйтесь. Здесь есть кому ввести вас в курс дела.
И «Рено Лагуна» серебристой рыбкой мелькнул среди сосен и исчез. Я вздохнула, оглядела окрестность: золотой закат, темные сосновые дали, озеро, подернутое легкой дымкой вечернего тумана — и, подхватив вещи, переступила порог своей ведьмовской избушки.
Кстати, для избушки она была отделана просто шикарно. Интересно, когда здесь еще не обосновались дамочки из Трибунала, каким рыбакам по карману был отдых в такой элегантной роскоши?
Гостиная (она же, по всей видимости, и столовая) была полностью отделана деревянными панелями теплого цвета липового меда. Панели имитировали бревна и действительно создавали впечатление этакого незатейливого деревенского домика. Мебель тоже была незатейливой: явно из натурального дерева и с самой дорогой обивкой.
Впрочем, что я на все смотрю взглядом оценщика из ломбарда?! Вот замечательный диван с кучей подушек в веселую желто-бежевую клетку: на этом диване я буду валяться и перечитывать романы своего мужа (их я взяла с собой в первую очередь!). И лампа с гофрированным абажуром будет освещать этот тихий уют. А на столике я поставлю… мм… ликер. Или кофейник с горячим кофе. И бананы! Надеюсь, в самом северном городе страны Суоми найдутся бананы?..