— У нас там есть бумага, — засмеялся Ярослав.
— Тем более.
— Ну ладно. А твоя одежда, Вика? Твои… магические предметы и снадобья?
— Я лишилась колдовской Силы, любимый, — улыбнулась ведьма Викка. — Теперь это — Дашкино наследство.
— Еще не факт, — буркнула Дарья. — Я стопроцентно уверена, что на этом Острове к маме вся Сила вернется.
— Там видно будет, — улыбнулась Вика.
И они попрощались, а их слезы смешались со смехом и шутками. И пошли сквозь камышовый лес провожать Авдея, Вику и Славку, забыв про шашлыки и шампанское. И лодка, серебристая, как форель, уже ждала своих пассажиров, упруго покачиваясь от легких шлепков берегового прибоя.
— Не могу поверить… — шептала Маша. — Там — Москва, а тут — море…
— There are more things…[29] — припомнил Авдей Шекспира.
— Ага. Что нашим мудрецам и в страшном сне не снилось, — авторитетно добавила Дарья.
Авдей и Яська первыми запрыгнули в лодку.
— Не волнуйтесь! — сказал писатель Белинский. — Вы еще по нас соскучиться не успеете, а мы уже явимся по ваши души!
— Ловлю на слове! — крикнула ему теща. — Ты мне, Авдюша, с Острова того каких-нибудь лекарственных растений привези. Ревматизм этому старому колдуну лечить.
«Старый колдун» меж тем обнимал Вику.
— Ты прости меня, — неожиданно сказал он.
— За что? — удивилась та.
— Не уберег я тебя, как хотел…
Вика чуть печально улыбнулась:
— Не все получается в жизни так, как хочется, Баронет, да? Но если очень постараться…
И она, резко вскинув вверх руки, выкрикнула непонятные слова. И над морем засверкала яркая неурочная радуга.
— Мы не прощаемся, мэтр. Берегите девочек. И маму…
Вика зашагала к лодке. Но вдруг остановилась у самой кромки прибоя и поманила к себе Дашку.
— Чего, мам? — подлетела та.
— Да ничего особенного, — улыбнулась Вика. — Благословенна будь, ведьма.
И шагнула в лодку. Лодка быстро помчалась к «Летучему Голландцу», но Вика еще сумела расслышать ехидный Дашкин ответ:
— От ведьмы слы-ы-ышу!..