Для наглядности я раскинула руки в стороны и закружилась на носочках, изображая этот самый винт. В груди все пело, хотелось смеяться и кричать от радости.
А потом я поймала взгляд дракона — и будто в землю вросла.
Он стоял напротив, слегка склонив голову к плечу, слегка прищурясь, и смотрел цепко… примерно как в прошлый раз, когда я ему огонь подносила..
— Ээ-э… ну вот, — слегка стушевалась я и тут же снова бросилась объяснять, — и когда скорость станет достаточной, воздух под крылом сам начнет подталкивать механизм вверх… будто на воздушной подушке… Понимаете?
Надломленная бровь ящера иронично выгнулась, а на губах отразилась донельзя ехидная усмешка: «Ну-ну, давай, расскажи мне про это».
— А, кхм, ну да, разумеется, вы же тоже. это самое… — все нормальные слова тут же разбежались, пришлось закруглять пояснительную часть. — В общем, я хочу построить такую же штуку, только в нормальную величину. Вы разрешите?
Хотела еще рассказать, что благодаря ей мы сможем летать не только в горах, но и везде, где только заблагорассудится, но успела вовремя прикусить язык: в свете его недавних речей этот довод представлялся мне весьма и весьма сомнительным.
Поэтому я просто смотрела на Алирийского. Выжидательно и даже просительно. А еще обхватила руками модель с намерением аккуратно вынуть ее из драконьих лап. Только вот ящер и не собрался отпускать свою добычу, поэтому некоторое время мы с ним так и стояли друг на против друга, держась за корпус не очень-то большого — с обыкновенный планер размером — летуна.
Дракон разглядывал меня пристально, явно о чем-то размышляя. Угловатые, очень четко очерченные губы его были сжаты в одну упрямую линию, а темные брови немного хмурились.
— Я подумаю, — сказал он наконец и, удостоверившись, что я крепко держу «малышку», опустил руки и сделал шаг назад.
Я выдохнула украдкой: ну хоть не отказал сразу, с него бы сталось.
Дагон ректор отправился куда-то по своим драконьим делам. Я же первым делом взялась перезаряжать камни в артефакте и приводить малышку в порядок перед новым запуском. И когда члены клуба летунов во главе с Гвен вернулись в павильон, еще раз ее запустила, сорвав бурные аплодисменты. Сойер хлопал громче всех, да еще и свистел восторженно.
— Ни разу в тебе не сомневался, — возвестил он. — Джулс, ты просто молодчина! Только я не очень представляю, как можно собрать вот это — он ткнул пальцем в модельку — так, чтобы оно выдержало человека. Это ж надо конструкцию продумать и рассчитать… и двигатель… да и управлять как-то махиной этой нужно.
— Сой прав, — кивнула Гвен, — работы — выше крыши.
— Я понимаю, — вздохнула. — Кое-какие наработки у нас с Джейсоном есть, но рук, а главное — голов — нужно будет подключить немало. В любом случае, ждем ответа от Алирийского — даст добро или нет.
— Ну, с одним умником я тебя и так могу свести, — хмыкнула рыжая. — Эйк-изобретатель, слышала о таком? Ему твой план точно по вкусу придется. Чем сумасшедшее идея, тем ему лучше. А уж если ректор даст отмашку и деньги выделит, тогда все вместе за дело возьмемся. Ну а если откажет, будем думать, что и как… Одно точно — переубедить этого дракона вряд ли удастся, даром, что воздушник. Даже у Дионки это еще ни разу не вышло. Ты не смотри, что он такой хи-хи-ха-ха, как до дела доходит — скорее лоб в лепешку расшибешь, чем что-то докажешь. Но это я так, для общей информации. Посмотрим, что он надумает.
На том и порешили.
Сойер проводил меня до общежития, развлекая забавными рассказами о сегодняшней тренировке на свежем горном воздухе. И на прощание поцеловал в щечку. Вышло очень мило и даже трогательно, а еще абсолютно естественно и ни к чему не обязывающе. То, что нужно, чтобы отлично провести время и совершенно позабыть обо всяких ящерах.
Глава 5
Драконы бывают весьма впечатлительны
— Жулька, не мели ерунды! Совсем со своими магиями с ума посходили. Ничего без них не могут!
Изобретатель Эйк, вовсе не просто так прозванный в народе Двинутым, укушенной блохой скакал вокруг чертежей.
— Я не Жулька, а Джулс, Джулия, ясно? — раз в десятый повторила я ему, но, естественно без толку. С именами этот чудик обращался крайне вольно. Гвен, мерзко хихикающая в сторонке над моей реакцией, была, например, у него «Венькой» — и хоть ты тресни.
Обитал изобретатель на окраине Эстина, в просторной мастерской, переделанной из старых конюшен. Внешне напоминал маленького суетливого кузнечика с огромными очками на носу. Одет был, вроде как в приличные вещи, но настолько плохо между собой сочетающиеся, что сразу становилось ясно — вся эта внешняя шелуха для него не важна совершенно.
Выслушав мои сбивчивые объяснения он торопливо заглянул в чертежи — просто нырнул в них, как утка в пруд и долго-долго в них возился.
— Так-так-так… Ох ты ж… Ну и крокодила! Эдакая драконюка! — восклицал он восхищенно. — А вот это фуфло! Чихня на постном масле… Эй, Жулька… Ты чего тут намалевала-то? У тебя с такой хлипкой конструкцией хвост сразу к хрущам и отвалится. А направлять ты эту механизьму как собралась? Магией? Ха, во балда! Короче, рано строиться, тут подумать надо.
Двинутый Эйк озадаченно почесал свисающий на бок чубчик, тот сразу ожил и встал дыбом, как антенна или громоотвод. Изобретатель тут же забегал вокруг заваленного всяких хламом стола
— Так, посмотрим… нет-нет-нет… О! Венька, что толчешься там без дела? Кофе нам сделай-ка! Так, ну-ка давай мозговать… Значит, нам нужно, чтобы дракоша наша весила как половина мобиля, а двигатель ее фурыкал раза в два сильнее…
Как и почему так решил Эйк, я не понимала, но если верить Гвен, у него с «механизьмами» своя какая-то связь и любовь, и прислушаться к нему стоило.
Через час я уже вполне на равных с ним шлепала ладонью по столу, восклицала «Фуфло!», тыкала пальцами в разные точки чертежей и ломала голову, как лучше сделать то или это. Магию этот странный тип недолюбливал и ужасно психовал, когда я предлагала навесить тут или там какой-нибудь дополнительный артефакт.
— Ха! Иди-ка ты… — Вот заклинит твоя магия-то и все — амба. Запомни, Жулька, нет ничего надежнее старых добрых металлических тросов.
Еще через полчаса он в приказном порядке выставил нас обеих за дверь.
— Приходи через недельку, — сказал только. — Подберем чего-нибудь для нашей драконюки.
Такой энтузиазм не мог не радовать. Вот бы еще другой драконюка, льдистый, дал добро на нашу разработку.
Время шло, я нервничала. И поэтому частенько писала вечерами письма Джейсону, чтобы помог мне понять, с чего вообще начинать. Я пыталась то хвататься за какие-то детали конструкции, то за вычисление мощности двигателя… и никак не могла сообразить, какие шаги нужно предпринимать дальше.
Братец обзывал меня паникершей — и тут же успокаивал и советовал браться за то, в чем я хоть что-то понимаю. А еще лучше — пока отвлечься.
И я пыталась отвлекаться: училась, гуляла с Сойером и его друзьями, забегала в летный клуб и даже снова заглянула в актерскую студию к Джинни, где с интересом смотрела за репетициями. Ставили ребята не спектакль, а отдельные уморительные сценки к Осеннему празднику.
О последнем я узнала совсем недавно. Его устраивают в нашем университете каждый год в середине осени. Раньше он гордо именовался «балом», сейчас же это была по сути своей масштабная вечеринка, следующая за более-менее официальной частью. Готовились к празднику все: художники отвечали за декорации и оформление залов, актеры устраивали зрелищный концерт и игры со зрителями, музыканты вообще репетировали все свободное время — им предстояло играть весь вечер, потому что какая же вечеринка — да без танцев? По слухам, наши химики тоже были в деле и, не щадя собственного здоровья и нервов кафедры контроля качества, готовили новые, ранее никем не опробованные коктейли.
Бедолага Мэтт — симпатичный воздыхатель Джинни, кстати, разрывался между репетициями в музыкальном клубе и театральной студии. И в последнюю, готова зуб отдать, он ходил исключительно из-за моей вероломной соседки. Все свободное от прогонов время он крутился неподалеку от нее, несколько раз пытался с ней о чем-то поговорить, но Вирджиния все с той же вежливой и совершенно пустой улыбкой от него ускользала. Не отказывала, но и не позволяла приблизиться. А он ее, между прочим, даже на праздник приглашал.
И когда мы уже уходили, окликнул подругу.
— Джин, скажи, я тебя чем-то обидел? — теплые карамельные глаза его смотрели встревоженно. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, не знал, куда деть руки и потому совершенно по-мальчишески держал их в карманах.
— Нет, что ты, — завела свою светскую песню моя соседка. — Просто я вряд ли сама пойду на праздник, у меня немного другие планы. Удивимся.
И она пошла вперед, по дороге к общежитию даже не оглядываясь.
— Да, конечно.
Мэтт постоял немного, глядя ей вслед, в сердцах пнул камешек и растеряно взъерошил волосы. Смотреть на это было решительно невозможно.
— Слушай, — догнала я подругу. — Ты зачем мучаешь парня? Сердце ж кровью обливается. Рассказала бы все, как есть.
— Я не могу, — как-то совсем несчастно произнесла Джин. — Не могу заставить себя ему рассказать, должна бы, но..
И я выругалась про себя: стало ясно, как светлый день, что леди Вирджиния дель Норт, недавно обрученная молодая аристократка, по уши влюблена не в своего высокородного жениха, а в простого обаятельного парня с глазами цвета темного меда.
— Я думала, что смогу, — продолжала соседка и голос ее подрагивал. — Но вот так, глядя в глаза… это очень сложно..
— Ну тогда… не знаю… Сходи с ним на праздник. Просто по-дружески. Нельзя же вот так его игнорировать, не по-человечески это как-то. Просто потанцевать. Не зверь же твой жених, в конце концов, чтобы из-за нескольких танцев скандал учинять!
Джинни как-то странно, почти болезненно рассмеялась.
— Не зверь… Ой, не могу! — она резко повернулась ко мне и зашептала горячо: — Обещай, что никому не скажешь!