е не встречаю учителей и чиновников администраций, кто мне с такой же вдохновенной гордостью рассказывал бы о героях-земляках, героях-пионерах, подпольщиках и партизанах куда более близкого времени. Учиться надо в году накануне 75-летия Победы!
Современными украинскими историками растиражирован миф о созданных в Австрии «Украинских Сечевых стрельцах», как якобы борцах за «независимость Украины». Но, эти «борцы» принимали присягу на верность австрийскому императору и воевали под знаменем Австро-Венгерской империи (в частности, на фотографии «Украинские сечевые стрелки. 16 мая 1915 г.», помещенной в учебнике Ф.Г. Турченко, на их знамени отчетливо виден двуглавый австро-венгерский орел, а не галицкий лев). В учебнике для старшеклассников написано: «Это было войско настоящих рыцарей, ибо не известно ни одного случая, чтобы сечевики убивали гражданских людей или пленных». А историк Бондаренко утверждает: «Эти «борцы» являлись частью армии, которая, отступая после поражения у Гнилой Липы от генерала А.А. Брусилова, в конец озверела и уничтожала русин, целыми населенными пунктами. Наконец, именно из этого «воинства» вышли палачи Евген Коновалец (броская доска во Львове) и Андрей Мельник – будущие основатели ОУН и активные пособники Гитлера.
Основой униформы сечевиков были полевые мундиры и брюки, принятые в Австро-венгерской армии. На головном уборе вместо номера части, обозначавшего принадлежность к тому или иному подразделению, сечевики носили тканую кокарду-розетку сине-желтого цвета. Впоследствии австрийские кепи были заменены на кепи «мазепинки», имевшие в передней части V-образный «вырез». С 19 января 1917 года сечевикам было официально разрешено ношение «мазепинки» с особой кокардой – с изображением галицкого льва.
Система стрелецких знаков различия была построена также на основе австро-венгерской, с учетом отсутствия в легионе УСС званий, замененных должностями.
С 27 декабря 1916 года в легионе были введены петличные обозначения должностей. На синих нашивках-»паролях» размещались шестиконечные звезды в комбинации с желтым и золотым галунами различной ширины. Первоначально расположение петличных звезд было аналогичным другим частям Австро-венгерской армии, а с 1915 года располагались рядами параллельно нижнему краю петлицы. С лета 1916 года синие «пароли» были заменены узкой сине-желтой лентой, а шестиконечные звезды прикреплялись перед ней на отворот воротника мундира. Эту форму возненавидели многие жители Галиции и Волыни.
Однако в украинском учебнике для 11 класса поётся такая осанна сечевикам, что оторопь берёт: «Среди легионеров были одаренные художники, авторы маршевых, любовных, шуточных песен: «Ой в лузе калина», «Ехал казак на войнушка», «Приуныли галичанки «и др. Своей борьбой стрелки получили немало отмечаний и похвал, вызвали уважение и симпатии союзников, заставили считаться с собой даже врагов» Совершенно замалчивается правда о том, что в январе 1918 года галичанские «сечевики» только в восставшем киевском «Арсенале» убили более полутора тысяч (!) пленных рабочих, женщин и детей. Что там потери на Маковке! Все жертвы Первой мировой бледнеют перед бойней, учиненной в Киеве частями Евгена Коновальца в декабре того же года, после свержения гетмана Скоропадского.
Однако, нам, россиянам, необходимо помнить тех героев, кто, несмотря ни на что, сберег честь, сохранил верность Руси, Вере и Православному Государю. Именно об этих солдатах – малороссах и русинах, число которых на порядки превосходило «сечевых стрельцов», намеренно умалчивает украинская историография, тем самым фальсифицируя прошлое страны. Насильственно призванные в Австро-Венгерскую армию солдаты-славяне (русины, чехи, словаки, словенцы), отказывались воевать с Россией и массово сдавались в плен, чтобы потом пополнить ряды добровольческих дружин Русской армии. Например, в 1914 году в Галиции австрийскими властями был расстрелян в один день 80-й пехотный полк Императорской и королевской австрийской армии почти в полном составе. Полк состоял целиком из русин, отказавшихся выступать против Русской армии. «Русские – то наши братья, мы не будем с ними воевать!» Солдаты умирали, как подобает православным, без проклятий врагу, но с молитвой на устах. Возникает вопрос, кто же патриот: эти бедные галичане, отказавшиеся стрелять в русских, равно как и в сербов, или «сечевики» воевавшие против России, затем в период оккупации Украины, глумившиеся над местным населением, которое они называли «москалями»? Такие вопросы всё чаще возникают на дорогах Украины.
В майские дни 1915 года, вся русская армия, истекая кровью и изнемогая от нехватки боеприпасов, героически отражала атаки врага на полях Галиции. Сосредоточив более половины своих вооружённых сил против России, австро-германский блок таранил нашу оборону, стремясь не просто вывести Россию из войны. Вопреки стереотипам 1915 год был самым кровавым для государств германского блока за всю войну. И прежде всего – в связи с потерями на Русском фронте. У двух срединно-европейских империй были свои далеко идущие планы на русскую территорию. Весной и летом 1915 года, во время несчастного отступления Русской армии, Брусилов показал себя особенно решительным военачальником, не боясь идти на самые жёсткие и непопулярные меры, когда считал их необходимыми. В разгар отступления Брусилов счёл себя вынужденным издать приказ, где были такие строки: «Для малодушных, оставляющих строй или сдающихся в плен, не должно быть пощады; по сдающимся должен быть направлен и ружейный, и пулемётный, и орудийный огонь, хотя бы даже и с прекращением огня по неприятелю; на отходящих или бегущих действовать таким же способом, а при нужде не останавливаться также и перед поголовным расстрелом… Слабодушным нет места между нами и они должны быть истреблены».
Историк Николай Яковлев, приводя этот приказ, отмечает, что «хотя приказ не очень широко применялся, но нагнал страху в войсках». Когда в том же 1915 году для укрепления дисциплины в Русской армии пришлось восстановить практику телесных наказаний (существовавшую во всех тогдашних армиях мира, но в Русской отменённую в 60-е годы XIX века), Брусилов широко развил её применение. Новое пополнение частенько прибывало на фронт с недостачей в материальной части: вновь мобилизованные по дороге на фронт обменивали кое-что из казённого обмундирования на сало, водку, махорку и т. д. Командующий армией приказал давать каждому прибывшему с недостачей по пятьдесят ударов плетьми. Порка, как отмечал Брусилов в одном из донесений, дала «отличные результаты» – слух о наказаниях распространился далеко в тыл, и пополнения стали прибывать без недостачи в казённом имуществе.
В то же время Генерала Брусилова всегда заметно отличала забота о людях. Будь-то новобранец, георгиевский кавалер или молодой прапорщик. Вот, к примеру, некоторые пункты его приказа от 23 июля 1915 года»…
1. Предписываю начальникам всех степеней обратить самое серьезное усиленное внимание на обучение прибывающих пополнений, пользуясь каждым свободным часом. Вместе с обучением нижних чинов их чисто техническим солдатским обязанностям необходимо вести краткие, но частые беседы о цели, смысле и важности их назначения. При этом каждое слово, обращенное к солдату, должно исходить от сердца. Офицерское слово должно шевелить солдатские сердца, и если это будет, то наш солдат пойдет за своим начальником в огонь и воду. Обращаю на это внимание господ офицеров.
2. Господам командирам частей обратить усиленное внимание на занятия с прибывающими в части молодыми офицерами. По возможности следует на первых порах избегать назначать таких офицеров на ответственные должности командиров рот. Молодому офицеру необходимо сначала осмотреться, привыкнуть к тяжелой обстановке боя под руководством более опытных офицеров, тогда он сумеет быть ответственным и распорядительным с укрепившимися нервами начальником, а нижние чины будут ему верить и признавать его авторитет.
3. Предписываю командирам частей обратить внимание на своевременное и, главным образом, справедливое представление к наградам отличившихся нижних чинов. Это весьма серьезная данная, влияющая на психологию солдат, и ею отнюдь нельзя пренебрегать. Представление к наградам ни в каком случае не должно задерживаться.
Многократно мною замечалось, что нижние чины представлялись полковым начальством слишком поздно, эти представления задерживались в штабах дивизий продолжительное время и иногда окончательно затеривались или застревали в штабах корпусов. Мне случалось, и довольно часто, видеть нижних чинов, представленных, например, за августовские, сентябрьские и октябрьские бои прошлого года и до сих пор не получивших еще заслуженной награды. Считаю такое явление возмутительным и вредным. Отговорку, что в штабах вследствие непрерывных боев нельзя успевать рассматривать представления к наградам, – принять не могу. Штабных работников, неуспевающих исполнять своих обязанностей, следует оттуда изгонять. Приказываю отчислять их в строй, а негодных к строю отправлять на тыловые должности. Во всяком случае, таких нерадивых офицеров отнюдь ни к каким наградам не представлять и назначать их на места с меньшим окладом содержания и без права повышения.
4. Обращаю внимание командиров частей за своевременное возвращение раненых и больных офицеров в строй. Командир полка и общество офицеров обладают достаточною нравственною силою, чтобы напомнить забывшим свой долг об их обязанностях и заставить их вернуться в часть, тотчас как только состояние здоровья это им позволит. Этим измеряется воинский дух части. Прошу помнить, что безучастное отношение господ офицеров той или иной части к подобным фактам – преступно, так как вопрос этот касается чести части и чести полкового мундира.
5. Наряду с перечисленными фактами обращаю внимание господ войсковых начальников и на справедливость донесений. Обстановка складывается иногда весьма различно. В истории каждой дивизии и каждого полка есть и блестящие страницы, встречаются и тяжелые дни, но ничто не должно быть утаено. Нужно помнить, что мы делаем одно общее дело и, скрывая тот или иной случай, мы обманываем только самих себя. Кроме того, никакое управление боем немыслимо, если старший начальник не в состоянии выяснить картину того, что происходит. Безусловно требую точных и правдивых донесений и предупреждаю, что за отклонение от истины я строго буду карать виновных, включительно до предания суду, и не остановлюсь ни перед какими мерами для достижения поставленных мною требований.