ловного наказания, какую кару вынесет ему судьба за необдуманный поступок! Он попытался вырваться, но Головкин оказался сильнее. Потом он предложил совершить кражу, и подросток согласился. Для этого применил испытанный способ: сказал, что надо спрятаться в багажнике. В подвале гаража он сказал: "Здесь я убивал воров. Но ты еще больше провинился передо мной, ты поднял на меня руку!" Изувер в ту ночь превзошел себя. Вспоминал он о преступлении, рассказывая бесстрастно, невыразительно, на одной ноте. Он раздел подростка, проволокой связал руки за спиной, совершил с ним развратные действия. Подросток не сопротивлялся, был подавлен. Затем Головкин подвесил свою жертву за вывернутые руки, на дыбу, как называлось это в давние времена, привязал шнур к половым органам, дергал, раскачивая тело. Потом стал жечь паяльной лампой лицо и волосы на лобке, удовлетворившись, натянул на голову полиэтиленовую перчатку, которую использовал для осеменения лошадей. Подросток стал задыхаться, биться в конвульсиях. Через некоторое время маньяк снял перчатку. Юноша умолял не убивать, обещал привести кого угодно, выполнить любой приказ... Но эти мольбы еще больше подстегивали возбуждение Головкина. Унижаемый в детстве отцом, детьми, окружающими, он сладострастно отыгрывался... Заставил встать на табурет, надел петлю на шею, потом вышиб табурет из-под ног. Затем уже куражился над мертвым телом: подвесил за ноги, отрезал голову, спустил кровь, отчленил руки, ноги, вскрыл брюшную полость, сделал надрезы на легких, снял скальп с головы, выколол глаза, рассек пополам тазовые кости. Делал профессионально: все же закончил академию по коневодству - доводилось расчленять лошадиные трупы... Запах крови, вид кусков тела очень возбуждали маньяка, приводили, по его словам, в "возвышенное, светлое" состояние.
Наутро сатана в облике скромного зоотехника шел на работу, здоровался с коллегами, они пожимали ему руку. Сердобольные женщины отмечали усталый его вид. Сережа обычно отмахивался: просто не выспался. А потом торопился в свой подвал - тайное царство ужаса и смерти... Возбужденно сопя, он разглядывал останки тела, переворачивал их. Страшное для нормального человека зрелище приводило Головкина, по его словам, в состояние особого эмоционального подъема.
Свои жертвы он выискивал, используя бинокль. Знакомился, сажал мальчишек в машину, подбирал голосующих на дороге. В его арсенале имелось несколько уловок. Во-первых, он всегда обращал внимание на курящих подростков, слоняющихся без дела. Останавливался, просил спички, завязывал легкий разговор. Получалось это у него неплохо - все же изучил детскую психологию, склонность подростков к авантюристическим поступкам. Он нередко предлагал мальчишкам ограбить дачу, украсть сигареты, водку... И кто-то соглашался на преступление. По словам Головкина, это давало ему повод для оправдания убийства. Пацанов привозил в багажнике, объяснял им это тем, что так надо для конспирации. За дверями гаража неприметный человек превращался в зверя. Здесь не спеша, обстоятельно готовил ритуал убийства. Раздевался и заставлял раздеться жертву.
Однажды следователь на месте захоронения трупов, преодолевая отвращение (это хорошо запечатлелось на видеозаписи), спросил:
- Головкин, вот ты отрезал голову, скальпировал... Зачем, для чего это делал - нравилось? Получал удовлетворение?
- Ну, испытывал, конечно, что-то, - тусклым голосом ответил тот.
В другой раз на этот же вопрос ответил более конкретно: "У меня всегда была цель кого-то убить. Я жаждал!" Однажды ему пришла в голову идея попробовать человеческого мяса. Он вырезал мякоть с ноги только что умерщвленного подростка и поджарил на паяльной лампе. Но мясо ему не понравилось. С каждым новым убийством маньяк изощрялся все больше. Засаливал в бочке содранную кожу и части тела. Соль приносил с конезавода. Особенно ему нравилось созерцать отрезанные половые органы, которые он хранил несколько дней...
Монстр уже не удовлетворялся одиночными убийствами. Последними его жертвами стали сразу трое мальчишек. Он познакомился с ними 14 сентября 1992 года на привокзальной площади, когда подвозил их и своего коллегу по работе. Туда же приехал специально на следующий день - и увидел, как они сошли с электрички. Головкин предложил подвести, ребята согласились, ведь он был как бы знакомым. Чудовищный план созрел мгновенно. Маньяк предлагает подросткам совершить кражу сигарет, но для этого надо лишь заехать в гараж. Подростки соглашаются. Двоих он прячет в багажнике, а третьего - в салоне на полу. В гараже он приказывает им спускаться в погреб. Ребята еще ничего не подозревают.
Из протоколов допросов.
Следователь:
- Опишите этих мальчиков.
Головкин:
- Худощавые, светлые волосы. Одиннадцати-двенадцати лет.
Следователь:
- А если бы они отказались поехать красть сигареты?
Головкин:
- То я ничего бы с ними не предпринимал.
Следователь:
- Что вы делали с ними в погребе?
Головкин:
- Я сказал им: "Вы Фишера слышали такого? Вот я это и есть!" Еще я им сказал, что они у меня одиннадцатые и сейчас буду их убивать - ив какой последовательности.
Следователь:
- Как они отреагировали?
Головкин:
- Они стали просить пощады, говорить, что приведут, кого я захочу. Первого я повесил Сидякина, на лестнице. Веревка была такая, в оболочке. Потом Шарикова.
Следователь:
- Чем определялась последовательность?
Головкин:
- Ну Ефремов мне больше всех понравился. Дольше хотелось видеть его мучения...
Следователь:
- Потом?
Головкин:
- Потом снимал Сидякина. Шарикова повесил. А табуретку заставил выбить Ефремова.
Следователь:
- Зачем?
Головкин:
- Хотелось видеть унижение, подчинение моей воле. Я получал от этого моральное удовлетворение... Потом расчленил Шарикова на глазах Ефремова. Показывал ему внутренние органы.
Следователь:
- Как реагировал Ефремов?
Головкин:
- Спокойно, без истерики. Но сначала закрывал лицо.
Следователь:
- Потом?
Головкин:
- Ефремова за руки на крюк повесил.
Следователь:
- А "новшества" какие-то были?
Головкин:
- Слово у Ефремова на груди выжигал, нецензурное, из трех букв. Проволоку надевал и выжигал. Потом усовершенствовал систему, использовал кольца, чтобы подтягивать.
Следователь:
- Он кричал?
Головкин:
- Да. Но я тут же затыкал ему рукой. Потом повесил.
Следователь:
- Тоже расчленил?
Головкин:
- Нет.
Следователь:
- Почему?
Головкин:
- Ну, я как бы насытился...
Всю ночь с 15 на 16-е он насыщал свою чудовищную страсть. А родители мальчишек в эту же ночь не находили себе места. Они не хотели верить в самое плохое. Но реальность была неизмеримо ужасней.
Головкин отвез трупы в лес в районе платформы Часцовая. И, прежде чем зарыть, вновь глумился над телами мальчишек: членил, сдирал кожу, выкалывал глаза. Когда все закончилось, было уже 6 часов утра.
Он всегда оставлял себе на память мелкие вещички своих жертв: брелки, цветные стеклышки. У последних трех обнаружил 25 рублей, которые потратил на свои нужды. Снял цепочку с иконками овальной формы с Ефремова. Иконки тут же выбросил. Цепочку же носил, вплоть до задержания. Считал, что она будет оберегать его от неприятностей и бед. Он попытался избавиться от нее, выбросив в туалет Одинцовской милиции. Ее нашли и приобщили к делу, как одно из обличающих доказательств.
Автор этих строк побывал в Барвихе, на месте, где стоял гараж Головкина. Показали место двое местных мальчишек, с которыми познакомился на конезаводе. Они тоже знали "дядю Сережу", сказали, что он убил двух пацанов из их подъезда. Теперь на месте страшного гаража куча утрамбованного песка. На дереве - венок из живых цветов... Родители погибших детей снесли гараж с лица земли, закопали подвал, сожгли машину Головкина. Печально было сознавать, что все это происходило не в глухом лесу, не в пустыне, а в черте города, где с одной стороны в сотне метров находится отделение милиции, с другой тянется мощный забор президентской дачи. Маленькие мученики до последней минуты надеялись, что их спасут, что произойдет чудо... Но чуда не произошло...
В первые дни после ареста маньяк был сильно напуган. Но потом испуг сменился чувством облегчения. "Наконец-то все для меня закончилось и больше никогда не повторится". Отказался от свидания с матерью, так как чувствовал стыд перед ней.
Его сокамерник по шестому коридору смертников в Бутырке Борис Голубев, осужденный за два убийства, вспоминал, что Головкин спокойно перенес сообщение о том, что его ходатайство о помиловании отклонено Президентом: "Перед тем как его увезли - представляете - спокойно лег спать!"
ИНТЕРВЬЮ ПО ПОВОДУ
с Юрием Антоняном, профессором, доктором
юридических наук (ВНИИ МВД РФ)
- Юрий Миронович, известно, что Головкин достаточно спокойно отнесся к известию об исполнении смертного приговора. Выходит, смерть по каким-то глубинным причинам его психики и не пугала?
- Прежде всего надо сказать о том, что подобные типы имели психические травмы по поводу своих сексуальных неудач. А свою сексуальную жизнь они ставили всегда на первое место. И насилуя, они как бы уничтожают источник психотравм. В своем большинстве это некрофильные натуры, их влечет смерть. Но они не ощущают эту свою личностную тенденцию. Из всех ситуаций они видят выход только один - убийство другого человека. Кстати, из 107 приговоренных к смертной казни за убийство и изнасилование и помилованных - 26% не подали прошение о помиловании. Их помиловали, но инициатива прошения была за адвокатами, родственниками, общественными организациями. Они относятся к глобально-деструктивным личностям. Они убивали других и готовы, чтобы и их убили. Я думаю, такого рода действия носят символически суицидальный характер.