Да, Кеннан, проведя много лет в СССР, так ничего и не понял в отношении природы власти в нашей стране. Что являлось следствием не столько его интеллектуальной ограниченности, сколько умения Кремля держать за замком свои внутренние секреты. Американский посланник даже не подозревал о мировой разведывательной сети, снабжавшей советское руководство первоклассной информацией, даже о всех тайных и явных замыслах американского или британского руководства. О мощном аналитическом аппарате министерств силового профиля. А всех сталинских «тайных советчиков» Кеннан знал лично – встречался с ними и один на один, и на приемах. Они входили в состав Политбюро ЦК ВКП(б) или в высшую военную, дипломатическую и спецслужбистскую верхушку. Зря Кеннан искал в Москве «глубинное государство», проводя очевидную аналогию с Вашингтоном, где оно явно набирало силу. В СССР никакого «глубинного государства» не было. Все решал Сталин с опорой на вполне зримые центры силы.
Третья часть телеграммы Кеннана называлась «Проецирование советского мировоззрения на реальную политику на официальном уровне», и главными мыслями там были: «Как только станет очевидным, что ООН препятствует или расстраивает советские планы по усилению его влияния или же СССР увидит лучшие перспективы для реализации поставленных целей, он незамедлительно выйдет из состава ООН…
В отношении колониальных территорий, отсталых и зависимых народов советская политика на официальном уровне будет направлена на ослабление власти и влияния передовых стран Запада, теоретически объясняя это тем, что до тех пор пока эта политика успешно осуществляется, будет оставаться вакуум, благоприятный для внедрения советского коммунизма… Русские энергично пытаются расширить советское представительство и официальные связи в странах, где существует реальная возможность противостоять западным странам».
Как видим, наша страна никогда не выходила из ООН. Но мысль о противодействии Советского Союза колониальному господству, которое Кеннан называл «властью и влиянием передовых стран Запада», была правильной. Единственное, в данном случае автор выступал защитником колониальной системы, что противоречило американской демократической демагогии.
В четвертой части телеграммы давалась попытка ответа на вопрос «Что мы можем ожидать при воплощении в жизнь советской политики на неофициальном, или подпольном, уровне»? Тут Кеннан приводил длинный список организаций, используемых в советском внешнеполитическом механизме – Компартия, международное коммунистическое движение, профсоюзы, молодежные лиги, женские организации, религиозные организации, либеральные журналы и издательства, международное рабочее движение, РПЦ, панславизм, дружественные СССР режимы. Что само по себе противоречило его предшествовавшим выводам о непонимании Москвой природы тогдашнего мира и неинформированности Сталина и его коллег.
«Составные части этого широко распространившегося аппарата могут быть использованы… для ослабления общего политического и стратегического потенциала ведущих западных держав, – доказывал Кеннан. – В этих странах будут предприняты попытки к подрыву национальной уверенности, ослаблению национальной обороны, усилению экономической и социальной нестабильности, стимулированию всевозможных форм разобщенности…
На неофициальном уровне будут предприняты конкретные насильственные действия с целью ослабления силы и влияния западных держав по отношению к отсталым и колониально зависимым народам… В зарубежных странах коммунисты, как правило, будут в своей работе нацелены на разрушение всех форм личной независимости, будь то экономическая, политическая или моральная независимость…
Будет сделано все возможное, чтобы настроить ведущие западные державы друг против друга…
В целом все советские усилия на неофициальном международном уровне будут по своему характеру являться негативными и разрушительными, предназначенными для уничтожения источников власти, находящейся вне советского контроля… Но за всем этим будет стоять упорное, непрекращающееся стремление к проникновению и управлению всеми ключевыми позициями в административном и в особенности политическом аппарате зарубежных стран. Советский режим является по своей сути полицейским режимом, берущим свое начало со времен царских политических интриг и привыкшим мыслить в первую очередь полицейскими категориями».
Нельзя сказать, что за этими выводами Кеннана ничего не стояло. Советский внешнеполитический механизм вовсе не бездействовал. Но уже тогда, не говоря о более долговременной перспективе, описываемые Кеннаном методы были характерны для американской политики. Уже вовсю практиковалось насаждение угодных Вашингтону режимов, а затем придет впечатляющий список операций США по смене режимов и «цветных революций».
В пятой части телеграммы следовали «Практические выводы с точки зрения политики США»: «В итоге мы имеем политическую силу, которая фанатично верит в то, что с Соединенными Штатами невозможно неизменное сосуществование, что разрушение внутренней гармонии нашего общества является желательным и обязательным, что наш традиционный образ жизни должен быть уничтожен, международный авторитет нашего государства должен быть подорван, и все это ради безопасности советской власти… Кроме того, это сила имеет тщательно разработанный и широко распространивший свое влияние аппарат для осуществления своей политики в других странах, аппарат удивительно гибкий и многосторонний, им управляют люди, опыт и навыки подпольной работы которых не имеют аналогов в истории… С проблемами такой сложности еще не сталкивалась наша дипломатия и, смею предположить, вряд ли столкнется в будущем. Поэтому нашему политическому генеральному штабу есть над чем поработать, не исключая возможности решения этой задачи даже военным путем».
И это писалось в начале 1946 года, когда Сталин искренне искал сотрудничества с США, был заинтересован в нем и не вынашивал никаких экспансионистских планов. Если такие планы и появятся, то только после того, как Трумэн претворит идеи Кеннана в жизнь и похоронит все, что оставалось от партнерства военных лет.
В заключение Кеннан приводил «некоторые наиболее обнадеживающие данные своих исследований»: «1. Советская власть в отличие от власти гитлеровской Германии не является ни схематичной, ни авантюристической. Она не следует жестко установленным планам. Она не рискует без необходимости. Невосприимчивая к логике рассуждений, она весьма восприимчива к логике силы. По этой причине она может легко ретироваться – что она обычно и делает – в любой момент, когда встречает сопротивление. Таким образом, если противник достаточно силен и ясно показывает готовность использовать свою силу, ему редко приходится применять силу. Если выбрать правильную линию поведения в таких ситуациях, то не возникнет необходимости проводить унизительные переговоры с противником.
2. По сравнению с западным миром в целом Советский Союз гораздо слабее. Таким образом, его успех будет зависеть от степени сплоченности, целенаправленности и решительности, которую западный мир может ему противопоставить…
3. Успех советской системы как формы власти внутри страны еще не доказан окончательно… В России партия стала гигантским и на сегодняшний день преуспевающим аппаратом диктаторского правления, но перестала быть источником эмоционального вдохновения.
4. Вся советская пропаганда вне сферы советской безопасности носит в основном негативный и разрушительный характер. Поэтому борьба с ней не составит большого труда при наличии конструктивной и осмысленной программы».
То есть на Советский Союз надо просто оказывать силовое давление по всем линиям, не ведя с ним никаких переговоров. И усугублять его внутреннюю слабость, рассчитывая на разрушение изнутри. Именно этим США и будут заниматься все последующие десятилетия. Вплоть до сегодняшнего дня.
Рекомендации, которые давал Кеннан, заключались в следующем:
«1. На первом этапе мы должны понять природу движения, с которым мы имеем дело…
2. Мы должны быть уверены, что наш народ проинформирован относительно реального положения дел в России. Нельзя переоценить важность этого факта. Средства массовой информации не могут сделать это в одиночку. Этим должно заниматься главным образом правительство, которое имеет больше опыта и знаний в отношении затрагиваемых проблем… Можно также поспорить о том, что обнародование информации относительно наших проблем с Россией неблагоприятно отразится на российско-американских отношениях… Но я не вижу оснований для риска. Наши ставки в этой стране невелики, даже если демонстрация нашего дружественного отношения к русскому народу достигнет своего апогея. У нас нет капиталовложений, которые необходимо защищать, нет фактического товарооборота, который мы можем потерять, практически нет граждан, проживающих в России, которых нам необходимо защищать…
3. Многое зависит от здоровья и энергии нашего собственного общества. Мировой коммунизм подобен болезнетворному паразиту, который питается только пораженными тканями…
4. Мы должны сформулировать и представить на рассмотрение других государств более позитивную и конструктивную картину того, каким мы себе представляем мир в будущем… Мы должны быть в состоянии предложить им такую помощь в лучшей мере, чем русские. И если мы этого не сделаем, это сделают русские.
5… В конце концов, самая большая опасность, которая грозит нам в решении проблем советского коммунизма, – это уподобление тем, с кем мы имеем дело».
В «длинной телеграмме», по сути, Советскому Союзу (как сейчас России) приписывалась собственная американская программа и логика поведения. Советский Союз понимает исключительно силу. Его уступки и компромиссы – исключительно результат силового давления. Главное – у Советского Союза отрицалось право на национальные интересы.
Тем не менее именно этот документ, основанный на ложных посылках, написанный очевидным русофобом, не понимавшим механизмов советской власти, с ложными и противоречивыми выводами был положен в основу американской внешней политики на десятилетия вперед.