— На взводе? Воды попей. Хочу тебе рассказать одну историю. Говорят, ты умная, значит, поймешь, — произносит Таня таким тоном, словно уверена в обратном.
— Ну рассказывай!
Почему Разумовский выбирает себе исключительно стерв? Будь то Лученко, или Жанна со второго курса, или вот эта.
— Жила-была я, значит, и встретила одного принца незнакомого. Красавчика. Сам ко мне подошел знакомиться, представь?
Если она собралась мне выкладывать, как они с Разумовским знакомились днем и ночью, то я зря пришла.
— Мне не интересно.
— Ошибаешься, тебе понравится. Принц такой, что времени терять не будет: во дворец не пригласил, а вот в сортире развлечься — так сразу же.
На душе противно становится. Но я молчу. Сбежать отсюда — значит признать свою слабость. Она поймет, что победила.
— И ты пошла, разумеется.
Спокойно гляжу на нее и с радостью отмечаю, как она вспыхнула от злости. Ну так нечего меня дразнить.
— Принц был послан в грубой извращенной форме, — парирует она. — Но недалеко. А к девицам, что под окном любят сидеть с широко раздвинутыми ногами.
— Зачем мне это знать? Меня это не касается.
— Договорился наш принц очень быстро с одной девицей, красный цвет она очень любит…
Она кивает на девчонку, которая сидит вполоборота ко мне и цедит напиток из стакана. Ну и осматривает всех. По мне, так еще рано выходить на охоту, хотя… много ли я знаю?
— Да вот незадача, у нее другой принц на этот вечер имелся, как и на другие. Она знала, но решила рискнуть. Шальная баба. Чего молчишь? Интересно?
— Не очень, я уже поняла, чем дело кончится. Так что, если не возражаешь…
— Возражаю. У меня сегодня романтичное настроение, обычно так образно я не выражаюсь. Ушел, значит, принц с шалавой в закат. Я даже не сразу это отследила, потому что ко мне пришел другой принц. Настоящий.
— Тань, ты сколько выпила? — тихонько интересуюсь. — Можно без иносказаний, а?
— Обсуждаем мы с принцем наши общие дела, никого не трогаем. Хороший принц, славный очень. Жаль, что ничей, точно не мой… — Задумчиво водит ярко накрашенным ногтем по вазочке с цветами, что стоит на столе. — Не захотел оставаться со мной в моей светелке, а вот ему я предлагала. Да и не только я. Но что-то в последние недели совсем на себя не стал похож — даже царевну Несмеяну в лес послал, по грибы, видимо.
— Так, стоп! Подожди. Выходит, это Янош — настоящий принц? — Я чуть не смахнула полупустой стакан на кафельный пол. — Я что-то не поняла. А кто тогда первый?
— О! Я только недавно узнала, кто он. А как узнала, то не поверила. Настоящий принц решил погеройствовать, когда от меня ушел. Он же благородный принц.
— Погеройствовать? — Я ловила каждое слово, мысленно кляня ее издевательский ребус.
— Вышел наш принц и видит, как того первого метелят со всех сторон. За шалаву ту, что занятой оказалась.
— Понятно. И полез в драку? Янош может. Его стихия. Вмешался за незнакомого парня или они знали друг друга?
— Не-а. Говорю же, настоящий принц. И отбил того, первого, хотя обоих могли покалечить.
— А дальше?
— Все, сказке конец. Побрататься принцы не успели, потому что принца настоящего ждала его принцесса, ей там то ли в сквош, то ли в балду предстояло играть. А, вспомнила! — Танька радостно заулыбалась. — В волейбол!
— Не может быть! — выдыхаю я. — Так это за день до нашей игры было?
— Получается, что так. Но можно проверить точно. Пошли.
Спорить или возражать нет и мысли. В голове вертятся догадки, одна безумнее другой. Она ведет меня в служебный отсек — маленькие узкие комнаты, где не сказать что приятно находиться. Как здесь еще помещаются!
— Игорянь, драку перед входом помнишь на прошлой неделе? — обращается Таня к здоровому небритому парню в засаленной футболке.
— Еще бы. Популярное видео. Поставить?
— Не догадываешься, кого сейчас увидишь? Янош говорил, ты не дура, хотя, по мне, так очень спорно.
— Янош спас какого-то парня в драке, проявил благородство.
— И все? Хулия ты Хулия!
Бесит!
— Ну что? Я не знаю, кто там? Хочешь сказать, что там мой парень? Бывший парень, — поправляю себя. — Это невозможно. Он приехал… он… он…
Запись идет не с самого начала, слышен мат, глухие удары и снова мат. Несколько человек, не могу понять, сколько. Яноша узнала сразу, но смотрю не на него.
— Невозможно, говоришь? Какая ирония! — язвительно говорит за спиной Таня. — Сначала в драку полез за него, а потом сам и отметелил ушлого принца за то, что тот изменял своей принцессе. У меня, собственно, все!
Я приросла к полу, стою и бессмысленно таращусь на экран, где Рома протягивает Яношу руку. Дурной сон, нереальный. Нет, Юля, не сон. Страшная, неприглядная правда. Теперь все складывается в одну картинку, мне все становится ясно. И больно — оттого, что не узнала раньше.
— Почему не рассказал? Сразу не рассказал? — шепчу я, едва шевеля губами. Организм, кажется, перестал меня слушаться. — Я бы поняла, поверила бы, наверное. Почему?
Оборачиваюсь к Тане, словно ищу в ней ответы на свои вопросы. Янош! Рома! Приехал раньше? Может, он уже давно здесь? Сердце больно кольнуло. Снял проститутку? Здесь? А что же…
Громкий грохот разрывает барабанные перепонки, прикрываю уши, потому что реально боюсь за них, но это, конечно, не спасает.
— Все на пол быстро! Быстро! Руки за голову! За голову, я сказал!
Глава 52 Янош
Падаю на свою кровать, от которой давно уже отвык. Дом, милый дом? Давненько я здесь не был, но надо отдать должное нашей домработнице: максимум, что она здесь делала, — это стирала пыль и пылесосила. Все на своих местах.
Этот трехэтажный коттедж недалеко от Кракова отец купил всего несколько лет назад и решил сделать фамильным гнездом вместо давно утерянного. И все здесь хорошо: от круглосуточной охраны до бара с кинотеатром на нижнем этаже, только главного не хватает — улыбки Занозы!
— Ужинать будешь? — Андрияш появляется в дверях. Судя по банному халату и мокрым волосам, уже успел побывать в душе.
— Не хочу. Во сколько утром едем к маме?
Я этот вопрос еще отцу задал, когда только порог переступил, но он сказал «потом поговорим». Постарел лет на десять, вид такой, что самому в больницу ложиться надо. Проф явно тоже так думает.
— После завтрака. Папу не дергай лишний раз сегодня, он прийти в себя до сих пор не может. Совсем потерян.
— Мог бы и не говорить. Не дурак — сам понимаю.
— Ну раз не дурак, тогда понимаешь, что твое место здесь, по крайней мере на несколько месяцев точно. Согласен?
Я молча пялюсь в потолок. Если Проф хочет мне еще раз по мозгам проехать, то не сегодня. И никаких обещаний он из меня не вытащит.
— Согласен?
— Я знаю, где мое место, и тоже устал, так что разбуди меня утром.
Проф еще постоял с минуту, облокотившись на дверной косяк, но настаивать не стал и пошел к себе. Его комната через стенку, и довольно скоро до меня донесся голос брата. По телефону с кем-то разговаривает. Кошусь на свой смартфон — надо бы его проверить на вирусы. Я же не только от Занозы не получал настоящих сообщений, но и с номером Андрияша какая-то фигня…
Зато есть соцсети, ищу Юлькин профиль, листаю фотки. Душа радуется, будто и не уехал никуда, и завтра встретимся с ней, как обычно, в универе. Писать ничего не буду, не факт, что личку тоже не хакнули. В самолете раздумывал, кто это сделал. Первый под подозрением футболист недоделанный, у него самого мозгов, конечно, не хватит, но вот заказать у профи вполне может. Хочет чистенькой жертвой выйти? Не получится. И неважно, что я уехал. Я вернусь, и довольно скоро.
Могла ли ревнивая стерва взломать? Могла, конечно. Надо же было так лохануться с Полиной. Кто-то еще? Легко! Я умею «наживать друзей». Все пацаны нашей группы и те ушлепки, которым по морде дал еще в сентябре. И это неполный список. Мысли путаются, перед глазами встает грустное лицо матушки, и я в снова даю себе по морде: Андрияш прав, она сейчас на первом месте.
Утро приносит новости: Занозу и правда хакнули. Узнаю я это за завтраком — Андрияш мимоходом сообщает.
— Люди Олега уже посмотрели телефончик Юли. Его взломали качественно, следов не оставили. Кто это — узнать нереально, но есть и хорошие новости. Держи. Это номер Юли, новый номер. Пока ты спал, я с Кощеем переписывался. Василиса очень переживает за сестру, а значит, и он.
— Мне тоже надо все поменять… пока обойдусь своим испанским номером. Пап? — обращаюсь к отцу, который сосредоточенно завтракает и не обращает на нас никакого внимания.
— Что? — не сразу реагирует он, на мой вопрос так и не отвечает, зато довольно быстро уходит в свой кабинет, едва позавтракав.
Ведет себя так, словно уже похоронил ее. Еле сдерживаю растущее внутри раздражение.
— А местный? — Проф не отстает.
— Валяется где-то. — Пожимаю плечами. — Я найду. Потом.
Кручу в руке листок с новым номером Занозы. Как она сейчас? Что делает? Судя по времени, уже на парах. Сдерживаю желание позвонить ей сейчас и вырвать с занятий. Раньше бы именно так и поступил, наплевав на все. Мои желания, мои правила.
— Собирайся, — доносится голос Профа. — Выезжаем через десять минут.
Мама в одной из лучших клиник — лично в этом убеждаюсь на следующий день. Смотрю на нее, такую хрупкую, уставшую, ослабленную. Ком в горле дико болит, не дает нормально слово сказать. Посматриваю на Андрияша — если хотел, чтобы я почувствовал себя последним мерзавцем, доведшим мать до инфаркта, то ты добился своего, бро.
— Янош, посиди со мной, пожалуйста.
Голос тихий, еде слышный, не уверен, что ей вообще можно говорить. Но мама всегда все делает как хочет, никого не слушает. В этом я пошел в нее.
— Конечно, мам.
Присаживаюсь рядом, беру ее руку в свою, а она тянет другую ладонь к моей голове. Легкие, почти невесомые поглаживания. Прикрываю глаза, снова чувствую себя ребенком, мне лет пять, не больше, мы повздорили с Андрияшем, и я нахожу утешение в маминых объятиях. Все как в детстве, ничего не меняется.