Смирившись со своей участью, Леда позволила служанке делать с собой все, что той вздумается. Раздевшись, она обтерла вспотевшее тело мокрым полотенцем, ополоснула лицо, с удовольствием смыв с него остатки слез, и ей стало гораздо лучше. Лила - воистину мастер своего дела - быстро привела в порядок волосы Леды, которые та на ночь так и не заплела. Черные как уголь локоны заструились по спине волнистым водопадом. Лила хитро убрала из с лица при помощи шпилек, вставила на висках несколько искусственных цветочков и осталась своей работой довольна. За волосами пришла очередь платья. В этом служанка была беспощадна. Она споро натянула на Леду серую сорочку, кружевные панталоны и принялась за корсет. К удивлению девушки все оказалось не так плохо - Лила затянула его ленты не так уж и туго.
- Вы, госпожа, счастливица, - сказала ей служанка. - У вас тонкая талия и вы очень худенькая. Вы уж, не сочтите за наглость, кушайте получше. Худенькой быть хорошо, но не настолько же!
- Хорошо, я постараюсь, - улыбнулась ей Леда.
Вслед за корсетом служанка взялась за кринолин. Леда, которой еще вчера эта тяжелая конструкция доставила множество хлопот, внутренне себя пожалела. Поверх кринолина легла многослойная верхняя юбка кремового цвета, состоявшая практически целиком из кружев.
- Какое платье вы желаете надеть, госпожа? - спросила Лила.
- А у меня их много? - удивилась Леда.
- Да, разумеется, - хитро улыбнулась служанка. - Графине положено иметь много платьев, и чем больше, тем лучше. Тридцать штук - минимум.
От этих слов Леде стало смешно. До нее вдруг дошло, что она попала в мир, о котором имела очень отдаленное представление. Она знала, что модницы меняют платья часто, но чтобы тридцать штук - это у нее в голове укладывалось плохо. С надеждой заглянув в туго набитый шкаф, Леда окончательно пришла в отчаяние. У нее не было времени на то, чтобы осматривать их все, и она наугад дернула то, которое первым бросилось ей в глаза - ало-черное, бархатное. Лила покорно пожала плечами и вскоре Леда красовалась перед зеркалом.
Ее отражение - чуть смущенное, однако уже вовсе не сумасшедшее - нерешительно улыбнулось, оправив оборки на воротничке-стоечке. Лила подсуетилась и пришпилила ей на шею брошку с большим круглым красным камнем.
- Вы похожи не снегиря, госпожа, - хихикнула служанка. - Красная грудка, черная спинка.
Улыбка жертвеницы стала еще шире. Она покрутилась вокруг себя, и тяжелая юбка приятно зашуршала, чуть приподнявшись. В роскошном платье, какие она прежде только шила, Леда почувствовала себя гораздо увереннее.
- Поспешим, - взмолилась Лила. - Граф ждет.
Хорошее настроение Леды тут же улетучилось. Она сжалась, но все же послушно сунула ноги в мягкие черные туфельки без каблука и вышла вслед за служанкой в коридор. Глянула сразу в ту сторону, где вчера ночью видела страшный силуэт. Он все так же стоял у стены не шевелясь, и Лила свернула как раз в его сторону. Подойдя поближе, Леда увидела, что никакой это не человек, а просто ржавые рыцарские доспехи - привет из далекого прошлого. Она остановилась, постучала по ним пальцем и удостоверилась, что в них пусто.
«Вечно ты себе надумаешь, - поругалась она мысленно на саму себя. - Твой главный враг - твоя ищущая во всем подвох голова».
Они прошли до конца коридора и вышли в зал, где вчера проходило пиршество. Здесь царила неприятная прохлада, то и дело пробегали, забираясь под юбку, сквозняки. Большие квадратные столы с лавками убрали, а вместо них принесли один - небольшой, рассчитанный на восемь человек. Четыре места уже были заняты.
Часть 2. Тайна. Глава 2
Во главе стола сидел Аластр - сутулый, хмурый и как всегда чем-то недовольный. По левую руку от него - спиной к камину и лицом к Леде - сидели Ретео и Горн. На другом краю стола восседала бабушка графа, и жертвенница припомнила, что зовут ее Софией. Не зная, куда себя деть, Леда подошла поближе и сделала неуклюжий книксен.
- Доброе утро, красавица, - поприветствовал ее Ретео. - Ал, будь джентльменом, отодвинь даме стул.
- Вовсе не обязательно, - засмущалась Леда.
Она уже хотела занять один из двух оставшихся стульев - тот, что поближе к старой графине, но Аластр властно поднялся на ноги. Девушка смутилась еще больше. Граф же просто отодвинул стул рядом с собой и, подождав, пока она сядет, вернулся к трапезе.
- Доброе утро, - сухо сказал невесте Аластр. - Надеюсь, ты выспалась.
Приметив, что обе руки у графа перебинтованы, Леда смущенно пискнула:
- Да, господин. Простите меня, что проспала так долго.
- Аластр сам провалялся до обеда, - добродушно сказала старая графиня. - Эх, молодежь! Даже мне, старой перечнице, завидно на вас глядя становится. И бросай называть его господином, девочка. Он ведь твой муж!
- Хорошо, госпожа, - кивнула Леда, краснея еще больше.
- Да ты ешь давай, - Ретео пододвинул к ней блюдо с целой запеченной куропаткой. - Не стесняйся. А то вон какая худая, смотреть страшно.
Не зная, как себя правильно вести, Леда решила руководствоваться собственным здравым смыслом. Она взяла вилку, нож и принялась отрезать кусок грудки. Положив мясо в тарелку, она добавила к этому пару вареных картофелин и принялась есть так аккуратно, как только могла, осторожно разрезая еду на маленькие куски. Ей очень не хотелось показать себя свиньей за столом.
- Зря я нанял гувернантку, - фыркнул граф. - Стыдитесь, Ретео, Горн, простолюдинка ест аккуратнее тебя.
Леда осторожно глянула на казначея, который держал в руках куриную ногу и с удовольствием ее обгладывал. Щеки у него были в жире. Рядом с ним восседал Горн, в бороде которого запуталась рыбья косточка. Потом она глянула на Аластра и наткнулась на недоверчивый, недовольный взгляд.
- Как хорошо, - сказала старая графиня. - Ты молодец, девочка. Из тебя выйдет толк. А вот я уже наелась. Проводите меня кто-нибудь до комнаты, а то ноги трясутся. Стара я стала... скоро придется есть не вставая с постели.
Горн тут же молча поднялся и, придерживая пожилую леди за плечи, увел ее из зала. Вслед за ними убежал и Ретео, быстро протерев лицо платком и сославшись на какие-то срочные дела. Леда осталась наедине с Аластром, и ее охватила легкая паника. Сначала она уронила с вилки кусок мяса, потом у нее упал на пол хлеб, а затем она и вовсе перестала есть, смятенная и раздавленная внимательным взглядом своего жениха.
- Кажется, нам нужно поговорить, - сказал тот. - Послушаете меня, леди графиня?
В его голосе прозвучала легкая насмешка, от которой девушка смутилась еще больше. Граф отложил столовые принадлежности, промокнул полотенцем уголки рта и попытался изобразить на лице если не улыбку, то хотя бы что-то менее хмурое, чем обычно. Леда глядела на него исподлобья ожидая взбучки. Однако граф ругать ее не стал, лишь озадаченно потер больные руки.
- Что ж, давай-ка для начала поговорим о вчерашнем, - начал Аластр почти мягко. - Скажи мне, раньше медальон вел себя странно? Не бойся, все это останется между нами. Это очень важно, так что говори честно.
Леда подумала немного и не нашла причины для вранья. Потому ответила честно:
- Да, господин, бывало, - сказала она.
- Перестань звать меня господином, - вновь нахмурился граф. - Аластр. Еще один раз обратишься ко мне как служанка - видят боги, я велю тебя выпороть.
- Хорошо... Аластр, - испугалась девушка. - Я постараюсь. Только не гневайтесь!
Граф тяжело вздохнул, прикрыл глаза. Было видно, что он злится, но ему вновь удалось взять себя в руки. Аластр посмотрел на нее почти по-доброму, почти расслабленно.
- Расскажи мне о том, как он себя вел... пожалуйста, - последнее слово он выдавил из себя с трудом.
Леда постаралась описать все как можно подробнее. Граф слушал, кивал, и глаза у него при этом горели интересом и каким-то азартом. В уголках потрескавшихся губ появился легкий намек на улыбку.
- Так-так, - сказал он, когда девушка закончила. - Значит, скорее всего, он реагирует на твои эмоции? Так?
- Так, - согласилась Леда.
- Замечательно, - кивнул Аластр. - С этого дня ты будешь каждый день докладывать мне о том, что с ним происходит. Видишь ли, это очень важно.
- Хорошо, я... я постараюсь, - удивившись такой просьбе, сказала Леда.
- Знаю, ты меня после вчерашнего, наверное, ненавидишь, - сказал, хмурясь, граф. - Я не намерен извиняться, просто знай - больше я тебя не трону до тех пор, пока ты сама этого не захочешь. Мне плевать на то, что из-за этого свадебный обряд нельзя считать действительным. Тебя такой расклад устроит?
- Устроит, - несмело улыбнулась Леда, а потом добавила неожиданно даже для самой себя. - Спасибо.
- Не за что, - как-то растерялся граф, а потом, собравшись, продолжил. - Жить будешь в той комнате, где сегодня ночевала. Лила и Бекка в твоем распоряжении, не жалей их. Из замка выходить можешь, но не покидай пределов крепостных стен. Все твои вещи тебе принесет Бекка, я уже послал ее за ними. Кошку твою она тоже заберет. Будет жить в хлеву, охранять его от крыс.
- А дом?... - несмело спросила Леда. - С домом моим что станет?
Граф нахмурился, а потом мотнул головой.
- Мне он не к чему. Как скажешь - так и сделаем. Скажешь спалить его до тла - спалим.
- Нет! - воскликнула в испуге Леда. - Не надо его сжигать!
- А я уж думал, что ты совсем покорная, - усмехнувшись, насмешливо сказал Аластр.
Леда тут же опустила глаза, поняв, что дала себе слишком много воли. Граф же сцепил руки в замок и поставил на них свой подбородок, упершись локтями в стол.
- Никто тебя здесь не обидит, - сказал он серьезно и строго. - Пусть только попробует. Я, как ты заметила, не слишком приятный в общении человек, но за своих людей готов перегрызть глотку любому. Так что поскорее определись, на чьей ты стороне, жертвенница Леда. Итак, что мне сделать с твоим домом? Сжечь тебя не устраивает, так что же тогда прикажешь?