Но сдаваться он не собирался. Не сейчас. Не после всего, через что они прошли.
Глава 12. Свет погасших звезд.
Время застыло, когда оборотень-Рэй сжал горло Джесс своей когтистой лапой. Питти, словно выйдя из оцепенения, издал нечеловеческий крик и бросился вперед. В его глазах не осталось ничего, кроме первобытной ярости — той, что живет глубоко внутри каждого человека, скрытая под тонким слоем цивилизации.
— Отпусти её, тварь! — проревел он, врезаясь в существо, которое еще недавно было его братом.
Оборотень отшвырнул его одним движением, как надоедливую муху. Питти отлетел к стене, ударился о нее спиной и сполз на пол. Но в следующую секунду он уже был на ногах, шатаясь, но непреклонно возвращаясь в бой.
— Я убью тебя! — выдохнул он, кровь из разбитой губы стекала по подбородку. — Ты не мой брат! Не смей носить его лицо!
Оборотень отбросил Джесс в сторону и развернулся к Питти с ужасающей грацией хищника. Его наполовину трансформированное лицо исказилось в пародии на улыбку:
— Питти-и-и, — прорычал он, растягивая имя. — Всегда был слабаком. Даже сейчас…
Питти бросился вперед, уже не думая о собственной безопасности. Он атаковал голыми руками, вкладывая в каждый удар всю свою боль, весь свой гнев. Оборотень снова отшвырнул его, на этот раз сильнее, разрывая когтями рубашку и плоть под ней. Питти упал, но тут же поднялся, теперь его грудь была залита кровью.
Сет и Горец были уже близко, но недостаточно. Оборотень-Зик, завершив свою частичную трансформацию, присоединился к схватке, отрезая им путь.
— Брат против брата, — прохрипел оборотень-Рэй, его голос был ужасающей смесью человеческих и звериных ноток. — Так всегда было, так всегда будет.
Питти, шатаясь, выпрямился. Кровь заливала его лицо из глубокой раны на лбу, стекая в глаза и делая мир вокруг багровым.
— Ты. Не. Мой. Брат, — произнес он с ледяной ясностью.
И в следующее мгновение он бросился вперед, двигаясь так быстро, что оборотень не успел среагировать. Питти обхватил монстра руками и, используя весь свой вес и инерцию, повалил его на пол. Они покатились, сцепившись в смертельном объятии. Когти раздирали плоть Питти, но он, казалось, не чувствовал боли. С нечеловеческим, животным ревом он обхватил голову существа и резким, мощным движением свернул ей шею.
Раздался оглушительный хруст. Оборотень содрогнулся и затих.
Питти остался стоять над телом, его руки тряслись, кровь капала на пол из множества ран. Затем он поднял голову к потолку и закричал — это был крик, полный такой боли и ярости, что все вокруг замерли. В нем было все — горе по потерянному брату, гнев на несправедливую судьбу, облегчение от завершения битвы.
А потом, словно марионетка с обрезанными нитями, Питти рухнул на пол без сознания.
Джесс подползла к нему, преодолевая боль от собственных ран:
— Питти! Питти, держись!
Она прижала его окровавленную голову к своей груди, слезы смешивались с кровью на ее лице:
— Пожалуйста, не уходи... Не оставляй меня одну…
В это время откуда-то сбоку появилась Рокси, шатаясь, но живая. Ее лицо было бледным, но в глазах горела решимость.
— Они идут, — прохрипела она. — Много их. Я слышала…
Словно в подтверждение ее слов, за стенами бара раздалось дикое рычание — не одиночное, а целый хор голосов, сливающихся в единый звук первобытной ярости. Что-то начало колотить в стены с такой силой, что штукатурка посыпалась с потолка.
— Это еще что за хрень? — выдохнул Сет, оглядываясь.
Горец сжал рукоять катаны:
— Похоже на стаю. Но они не должны были прийти так быстро…
— Стаю? — переспросил Сет. — Какую, к черту, стаю?
— Оборотни живут стаями, — быстро объяснил Горец, помогая Рокси устоять на ногах. — Если альфа погиб, они чувствуют это. И приходят мстить.
Прежде чем Сет успел осознать смысл сказанного, стена в дальнем конце бара проломилась с оглушительным треском. В образовавшуюся дыру ворвались существа, напоминающие оборотня, но меньше и худее — словно полуголодные волки в человеческом обличье. Их глаза светились желтым в полутьме, а из пастей капала слюна.
Они набросились на оставшихся посетителей бара с дикой яростью, разрывая плоть, ломая кости. Крики боли и ужаса наполнили помещение.
— Нужно убираться отсюда! — крикнул Сет, помогая Горцу поддерживать Рокси. — У нас нет шансов против целой стаи! Но нужно забрать раненых. И девушку с ребенком.
— Согласен, — кивнул Горец.
Сет бросился к Джесс и Питти, уворачиваясь от атакующих оборотней. Питти лежал неподвижно, его лицо было бледным, как мрамор, а рубашка пропиталась кровью.
— Он... он дышит? — спросил Сет, опускаясь рядом с ними.
Джесс кивнула, не отрывая взгляда от лица брата:
— Едва. Но дышит.
Она посмотрела на Питти с такой нежностью, что у Сета защемило сердце:
— Он всегда был хорошим братом, знаешь? Всегда защищал нас, оберегал. Никогда не жалел себя.
Ее голос дрогнул:
— Помню, когда мне было двенадцать, я разбила мамину любимую вазу. Питти взял вину на себя, хотя знал, что отец накажет его ремнем. А потом сказал мне: "Что такое несколько синяков по сравнению с твоими слезами?"
Сет почувствовал, как что-то сжимается внутри. Воспоминания о его собственном детстве, о том, как Ричи защищал его от пьяного отца, нахлынули внезапно и болезненно.
— Джесс, — сказал он твердо, — тебе нужно идти. Беги к Азиату и Рокси. Я позабочусь о Питти.
— Но я не могу его оставить…
— Ты не оставляешь его. Ты спасаешь себя — ради него. Чтобы его жертва не была напрасной.
Джесс секунду смотрела на него, затем кивнула и, с последним взглядом на брата, побежала к Горцу и Рокси.
Сет повернулся к Питти, чтобы поднять его, но вдруг увидел, что тот открыл глаза. Взгляд Питти был мутным, но осознанным.
— Сет... — прохрипел он, кровь пузырилась на его губах. — Я, кажется, облажался…
— Ты отличный брат, Питти, — сказал Сет, пытаясь поднять его. — Ты смог спасти Джесс. Ты лучше меня. Я не смог спасти никого из своей родни.
Питти слабо улыбнулся, кровь стекала из уголка его рта:
— Ты и вправду легенда, Сет Гекко. Всегда меня вдохновлял.
Сет почувствовал, как к горлу подступает комок:
— Что ты, Питти. Это ты легенда. И знаешь что? Ты попадешь в рай.
Питти посмотрел на него глазами, в которых уже собирались тени:
— Он есть?
Сет сжал его руку:
— Для таких, как ты — точно есть.
Питти улыбнулся в последний раз, и жизнь покинула его глаза. Его рука, которую держал Сет, безвольно упала.
Сет остался на коленях, глядя на мертвое лицо Питти, чувствуя, как внутри него что-то ломается. Еще один брат погиб, вдохновленный его историями, его образом жизни. Наследие Сета Гекко продолжало собирать свою кровавую жатву.
Рычание оборотней вернуло его к реальности. Он поднялся, понимая, что должен добраться до Лизы и Эммы. Они все еще ждали его за барной стойкой, доверившись его обещанию вернуться.
Он бросился через бар, пытаясь пробиться сквозь хаос битвы. Но один из оборотней заметил его и прыгнул, сбивая с ног. Сет ударился головой о край стола и мир вокруг потемнел.
В этой темноте он увидел странную картину: его брат Ричи, Питти и Рэй сидели за столом, играя в карты и передавая бутылку бурбона. Они выглядели здоровыми, счастливыми, без всяких следов насилия, которое оборвало их жизни.
Ричи поднял взгляд и усмехнулся:
— Ох, брат, ты привел мне отличную компанию. Нам тут не заскучать.
Питти кивнул, поднимая стакан в тосте:
— Сет, у нас тут еще одно место есть. Давай к нам.
Сет почувствовал странное притяжение, желание сесть с ними, выпить, забыть весь этот кошмар. Но что-то удерживало его.
— Я плохой игрок в карты, — услышал он свой голос.
И внезапно видение исчезло, сменившись резкой болью и реальностью. Сет открыл глаза и обнаружил себя в незнакомом помещении, заставленном ящиками, чемоданами и другими вещами. Рядом с ним были Горец, Рокси и Джесс. Горец прикладывал к его голове что-то холодное.
— Очнулся, — констатировал старик. — Хорошо. Я начал беспокоиться.
— Где мы? — прохрипел Сет, пытаясь сесть. — Что случилось?
— Кладовая, — ответил Горец. — Здесь хранят вещи дальнобойщиков и других путешественников. Я нашел тебя без сознания и вытащил сюда. Рокси помогла.
— Лиза и Эмма? — спросил Сет, чувствуя, как холодок пробегает по спине. —
Горец и Рокси обменялись взглядами, и Сет понял ответ прежде, чем они произнесли хоть слово.
Глава 13. Крест и кровь.
Холодный металл креста впивался в ладонь Лизы, когда она прижалась спиной к деревянной барной стойке. Эмма сидела рядом, крепко обнимая потрепанную игрушку — старого плюшевого медведя с оторванным ухом. Девочка не плакала и даже не дрожала, и это пугало Лизу даже больше, чем если бы дочь кричала. Она считала что дети не должны так бесшумно переносить ужас.
По бару метались оборотни — дикие, голодные, похожие на кошмар, созданный больным разумом. Они двигались рывками, иногда на четвереньках, иногда выпрямляясь и принюхиваясь, как животные, вынюхивающие добычу. Их когти царапали пол, морды искажались в оскалах, когда они начинали рычать и лаять друг на друга, порой вцепляясь друг другу в глотки из-за клочка мяса — того, что когда-то было человеком.
Людей в баре уже не осталось. Только мертвые. И они с Эммой.
"Думай, Лиза, думай", — приказала она себе, сжимая крест и самодельный кол, сделанный из сломанной ножки стула, так сильно, что побелели костяшки. "Сидеть здесь — значит умереть. Рано или поздно они нас найдут. Нужно двигаться. Возможно Сэта и остальных уже нет в живых".
Взгляд ее упал на неприметную дверь с надписью "Только для персонала" в нескольких метрах от них, к которой ещё совсем недавно они все прорывались. Кухня. Там должны быть другие выходы.
Эмма, словно уловив ее мысли, посмотрела на мать огромными испуганными глазами: