В связи с этим необходимо строить социалистические производственные отношения так, чтобы общественная собственность на средства производства была доведена до каждого конкретного человека. То есть проблема упирается в то, как общее довести до единичного. Соотношение между ними определяется диалектикой общего и единичного, когда принцип бытия всех единичных явлений составляет общее, а оно, в свою очередь, существует и проявляется не иначе как через единичное. При этом «различение единичностей фиксируется категорией особенного. Индивид, будучи членом общества, принадлежит прежде всего к определенной социальной группе, а в качестве непосредственного производителя — к определенному трудовому коллективу. Поэтому в модели человека как субъекта общественной собственности на средства производства выделяется три основополагающих уровня. [133]
Во-первых, это индивидуальная собственность на продукт труда, базирующаяся на коллективной общей собственности, предполагающей общее (совместное) владение землей и средствами производства. Индивидуальная собственность в данном случае вовсе не означает частную, а восстанавливает личную собственность на базе кооперации и общего владения землей.
На данном уровне, с одной стороны, часть общих результатов труда превращается в личную собственность, то есть индивидуализируется. С другой стороны, через данную форму (уровень) непосредственный производитель присваивает продукт как результат труда, необходимый для удовлетворения его индивидуальных потребностей (то есть индивидуального потребления, а не для коллективного).
В условиях господства частной собственности данный уровень представляет собой собственность работника на свою способность к труду, то есть товар «рабочая сила». Владелец этого товара получает результатов труда лишь столько, сколько необходимо для воспроизводства его рабочей силы.
Во-вторых, в условиях обобществленного производства каждый работник выступает как член определенного трудового коллектива и как со-хозяин средств производства, поэтому, внося своим трудом вклад в прибавочный продукт, создаваемый на предприятии, он имеет право претендовать на часть этого продукта. Данное право может быть реализовано либо через отчуждение части этого продукта (например, в денежном эквиваленте) в личное потребление работника, либо произведенный на этом уровне прибавочный продукт реализуется через услуги коллективного пользования, удовлетворяющие различные социальные потребности людей (например, базы и дома отдыха организации, санатории, поликлиники и больницы, спортивно-оздоровительные комплексы, детские сады и т.п.).
Между тем, разные организации и предприятия в силу различных объективных причин могут иметь разные возможности для реализации социальных потребностей своих работников. Отсюда и в силу наличия специфических общественных потребностей и интересов необходимо выделение третьего уровня.
На третьем уровне каждый выступает со-собственником (совладельцем, со-хозяином) средств производства, принадлежащих всему обществу. Предпосылкой индивидуализации общественной собственности как собственности каждого выступает их создание и использование всеми членами общества в их трудовой деятельности. Такая персонификация не предполагает их отчуждения отдельным индивидом, в то же время структура общественной собственности не может не включать в себя отношения отдельного индивида как со-хозяина общественного достояния.
Данный уровень представлен общественными благами (обеспечение обороноспособности, охрана порядка, фундаментальная наука, образование, культура и т.п.), которые обладают свойствами, позволяющими говорить об общественной собственности в сфере их функционирования. Во-первых, это неисключаемость, когда практически нет ограничения в доступе к данному благу. Во-вторых, это несоперничество в потреблении, когда увеличение количества потребителей данного блага не только не снижает полезность для каждого из них, но и не требует дополнительных издержек при предоставлении данного блага. Возникает ситуация, когда увеличение числа потребителей лишь увеличивает общественную полезность данного блага. Поэтому 1 законы товарного обмена перестают действовать в данной сфере, а их производство в частном секторе экономики на основе частной формы собственности становится невозможным. В связи с этим данную функцию вынуждено брать на себя государство как единственная централизованная в масштабах всего общества организация, способная обслужить достигнутый в ходе социально-экономического прогресса уровень развития обобществления труда и производства.
Осуществить эти меры — значит выполнить заветы Великой Октябрьской социалистической революции.
Сделать всех трудящихся, граждан хозяевами страны, своего производства, не допускать отчуждения народа от собственности на средства производства и землю, передать заводы рабочим, землю и сельскохозяйственные предприятия — крестьянам, стало общим требованием трудящихся классов.
За этим стояли и стоят действительные интересы людей труда, их желание получить заводы и фабрики в собственные руки, самим распоряжаться результатами своего труда, участвовать в управлении производством.
Рабочие в СССР в предшествующий перестройке период понимали, что они еще далеки от того, чтобы чувствовать себя хозяевами. По данным социологического опроса, например, хозяевами производства чувствовали себя около 18% опрошенных рабочих. В их числе чувствовали себя хозяевами на рабочем месте — 80%, на участке — 60%, в цехе — 40%, на предприятии — меньше 10% [134].
Правда, не все из рабочих понимают, зачем им нужна собственность на средства производства, надо ли им быть хозяевами производства. Отношение собственности в его непосредственном смысле, то есть как отношение человека к условиям своего труда как к своим собственным, принадлежащим не кому-нибудь, а ему, в последний период существования СССР настолько обезличилось, что стали говорить о какой-то «ничейной» собственности, что она ничего не дает. Но «ничейной» собственности не бывает, она всегда кому-то принадлежит, кому-то служит, кому-то дает возможность обогащаться, а кому-то, наоборот, приносит бедность.
Мы думали, говорил от имени рабочих-литейщиков Ростсельмаша В. Антохин, что нам нечего терять. Рабочие не лезли в политику, не ходили на митинги, они стояли у станка, тянули свою рабочую лямку. Но теперь они прозревают: до каких пор, спрашивают они, будут нас грабить господа? Откуда они на нашу голову взялись? Ведь если есть господа, значит есть и холопы. Мы еще посмотрим, что зима покажет. Насидимся в холоде да голоде — возьмем водопроводные трубы, что потолще, и пойдем рихтовать их об тех, кто нас обдирает как липку. Все наши беды, пишут рабочие Белорецкого металлургического комбината, связаны с тем, что рабочий класс не стал хозяином заводов и фабрик, земли и средств производства, хозяином страны.
Ни для кого не секрет, что преодолеть углубляющийся кризис, нормализовать производство и получить нужное количество продуктов и товаров могут лишь сами рабочие и крестьяне. Если они не возьмутся за это дело, никакими манифестами, указами, реформами положение не поправить. Столь же очевидно, что это они сделают лишь в том случае, если возложат на себя ответственность за исправление положения как реальные хозяева производства и страны, как собственники средств и продукта своего труда. Таково первейшее условие преодоления кризиса и социальной самозащиты трудящихся.
Чтобы быть хозяином производства, надо быть собственником средств производства, поскольку право быть хозяином основывается на праве собственности на материальные, вещные условия производства. Можно ли сказать, что наши рабочие были такими собственниками?
Формально право хозяина им предоставлялось Конституциями (1936 г., 1977 г.), поскольку в них утверждалось, что общественная собственность является достоянием всего народа, а государственная власть принадлежит народу. Это положение давало возможность трудящимся выступать на законных основаниях против передачи заводов, фабрик, земли в частную собственность отдельным гражданам, защищать свое право хозяина. После принятия новых законов о собственности, в частности, закона «О собственности в РСФСР» (1991 г.), они лишились этого права. Согласно данному закону хозяином производства становится лишь тот, у кого в частной собственности оказываются: предприятия и иные имущественные комплексы в сфере производства, бытового обслуживания, торговли и в других сферах предпринимательской деятельности; здания, сооружения, оборудование, транспортные и иные средства производства; земельные участки, жилые дома, квартиры, дачи; средства массовой информации и т.д. (см. статью 10).
Что же касается рабочего, который работает не заводе или в совхозе, но не ведет частного (единоличного) трудового или крестьянского хозяйства, то в его частной собственности оказывается лишь живое условие производства — его рабочая сила, его способность к труду, которая вновь превратилась в товар. Эту собственность рабочего на свою рабочую силу законодатели приравнивают к формам частной собственности на вещные условия и средства производства, делая рабочего вроде бы таким же «собственником», каким является предприниматель. В законах о собственности обычно специально записывают, что «гражданину принадлежит исключительное право распоряжаться своими способностями к производительному и творческому труду». Причем указывается, что гражданин может осуществить «это право самостоятельно или на основе трудового договора», т.е. договора о найме.
Если речь идет о самостоятельном осуществлении этого права, то рабочий, как следует из логики закона, кроме собственности на свою рабочую силу должен иметь и собственные средства производства, то есть быть мелким товаропроизводителем. Но в этом случае нет необходимости ему иметь в качестве собственности свою рабочую силу. Он ее не продает.